– Это совершенно ни к чему, миледи. Но ведь в вас же стреляли! А потом, эта осенняя история… Думаю, что после всего этого немного хандры не помешает. – Вы очень добры, дорогой инспектор, – миледи заметила, что я все еще стою в дверях. – Чай, дорогая. И побыстрее. Чем скорее вы вернетесь, тем раньше инспектор расскажет нам о причинах своего визита. Я поспешила на кухню. Оттуда мне было слышно, как они о чем-то говорят, но понять, о чем именно, из-за звона чайных принадлежностей было невозможно. У нас оставалось еще несколько печений из тех, что мисс Джонс испекла утром, так что их я тоже положила на тарелку и поспешно вернулась в комнату с подносом. – …с грейпфрутом в кармане пальто, – говорила леди Хардкасл, когда я вошла. – Вы просто нечто, миледи, – хихикнул инспектор. – Как глоток свежего воздуха. Я очень рад, что вы снова в форме. Инспектор Сандерленд служил в криминальном отделе полицейского управления Бристоля. Когда мы только появились в деревне, он позволил нам принять участие в расследовании убийства в доме Фарли-Страудов. Инспектор был прямолинейным человеком, любящим свою работу и обращавшимся с нами с тем уважением, которое трудно было найти еще где-нибудь. Конечно, люди уважали леди Хардкасл за ее титул, но это, пожалуй, и всё. А инспектор Оливер Сандерленд ценил еще и ее мнение. И мое заодно. – Флоренс, дорогая, садитесь же, – распорядилась леди Хардкасл. – Из-за вас комната выглядит неприбранной. Я села в кресло. – А теперь, инспектор, рассказывайте, – велела хозяйка. – Но не будет ли это большой наглостью с моей стороны, если я признаюсь, что надеюсь, что речь пойдет об убийстве Спенсера Кэрэдайна? – Вот это да, – сказал инспектор со смешком. – А не будет ли это наглостью с моей стороны добавить ясновидение в список ваших всем известных талантов? – Чепуха, – заметила хозяйка. – Здесь недавно была Герти Фарли-Страуд, вся из себя в растрепанных чувствах, и грохалась без сознания, как какая-то проститутка из копеечного романа. Она нам все рассказала. То есть все, что смогла, в промежутках между большими глотками моего лучшего бренди и потерями сознания. Я думала, что за свою длинную жизнь она успела насмотреться на множество смертей, но сегодняшняя произвела на нее жуткое впечатление. – Ах да, она ведь, кажется, была там… Значит, суть вам известна? – Фермер упал лицом в пирог, а местные костоправы подозревают отравление, – ответила миледи. – Больше мы ничего не знаем. – Это основное, – подтвердил инспектор. – Местный врач… доктор… – он сверился со своим вечным блокнотом, – но это сейчас не важно. Просто местный врач. Довольно дряхлый старик. Так вот, он считает, что это может быть отравлением; правда, я никогда в жизни не видел такого яда. Чую, что-то здесь не стыкуется. Я отправил пирог и сидр на анализ, хотя не уверен, смогут ли в них что-нибудь обнаружить. – Очень мило, что вы проделали весь этот путь, чтобы рассказать нам об этом, – заметила леди Хардкасл. – Мне жаль, что леди Фарли-Страуд вас опередила, но мы вам все равно благодарны. – Знаете, – ответил инспектор, – а я ведь приехал не для того, чтобы просто рассказать, миледи. Простите, но я должен объясниться. Понимаете, я сейчас немного перегружен работой – мы сели на хвост банде грабителей банков, – и я… понимаете… я хотел бы просить вас помочь мне с этим фермером – любителем пирогов. – Инспектор, вы просто прелесть! – воскликнула леди Хардкасл. – А мы как раз говорили о том, что тайна нам совсем не помешала бы, правда, Фло? – Это вы говорили, миледи, – заметила я. – А я просто передразнивала ваши тщетные попытки вспомнить слово «тайна». – Видите, инспектор, что мне приходится переносить? И это от какой-то несчастной валлийской служанки… Просто фантастика. Ответьте же мне, достойно ли это моего статуса и положения? – Совершенно недостойно, миледи, – согласился инспектор. – Если хотите, я пришлю пару парней, чтобы ее забрали в участок. Ночь в камере научит ее хорошим манерам. – Он подмигнул мне. – Можете попробовать, дорогой, – разрешила леди Хардкасл. – Только за их здоровье я не ручаюсь. И потом, кто подаст мне завтрак в постель? – Как скажете, миледи. Но вы поможете? Мне нужны люди, которым я могу доверять и которые смогут правильно провести расследование, пока мы заняты тем, что пытаемся не дать грабителям закончить подкоп под Корнстрит, или чем они сейчас там заняты… Кто-то с прирожденной способностью к расследованиям и нюхом на преступления. – Вы же знаете, что я все равно соглашусь, инспектор, так что не стоит тратить время на умасливание. – Но это не просто лесть, миледи. Вы можете быть абсолютно неорганизованной, ничего не понимать в розыске и часто ударяться в самые причудливые рассуждения, но будь я проклят, если в результате вы не находите правильного решения. И вы с вашей горничной уже успели доказать это здесь, у нас. А после ваших осенних проделок я абсолютно уверен, что вы обе не просто избалованная светская львица и ее скромная горничная. В штаб-квартире ходят разные слухи… Может быть, даже те, которые никто не должен слышать. Но я сложил два и два – и теперь горжусь тем, что за мной стоят такие леди, как вы. – Вот и не волнуйтесь тогда, инспектор, мы всё сделаем, – успокоила его хозяйка. – С чего начнем? Кто он такой, этот Кэрэдайн? Есть ли у него жена? Где мы можем с ней увидеться? Кто его друзья? Что думают по этому поводу местные «бобби»?[16] Инспектор от души рассмеялся. – Я знал, что вы созданы для этой работы. Благодарю вас. У меня пока нет всех деталей, но пара моих ребят проводят предварительный опрос в Чиппинг-Бевингтоне. Я прослежу, чтобы полный отчет был у вас завтра утром. А местные «бобби»… скажем так, мне не хотелось бы посвящать их в это дело. Они хорошие ребята, но вот мозгов им Бог не дал. Будьте с ними вежливы, но не очень-то на них рассчитывайте. Ваш местный сержант Добсон сможет связаться со мной в Бристоле, если я вам понадоблюсь. Буду заскакивать раз в два дня, чтобы быть в курсе того, что у вас происходит. – Отлично, инспектор, – сказала леди Хардкасл. – Думаю, что вы догадываетесь, что мы собираемся достать, не так ли? – Вашу печально известную «доску расследований», миледи? – Сандерленд улыбнулся. – Вот именно, – подтвердила хозяйка. – Фло, почему у всех такой странный вид, когда речь заходит о «доске расследований»? – Потому что это самая идиотская идея, которая может прийти в голову, миледи? – предположила я. – Боже! – воскликнула она. – Ад и все его обитатели! У вас просто начисто отсутствует научная жилка. Для расследования необходима ясность ума. Структура. Связи. Причины. А доска помогает мне думать. Мы сегодня же вечером достанем ее с чердака, инспектор, и начнем анализ. – Она хотела сказать, что это я ее достану, – заметила я. – Я все еще плохо себя чувствую, – парировала миледи, прижав руку к боку. – Вы же знаете, что мне выстрелили в живот. Я стараюсь не упоминать об этом, но доски и мольберты с чердака мне доставать тяжело. – А еще она хочет сказать, что анализ мы начнем завтра, когда у нас появится отчет ваших офицеров и будет что анализировать. Инспектор поставил чашку и поднялся. – Кажется, мы обо всем договорились, – сказал он, – так что позвольте откланяться. Всего доброго, миледи, и еще раз спасибо. Я тоже встала, чтобы проводить его, и когда мы вышли в холл, негромко сказала: – Спасибо, инспектор. Не знаю, действительно ли вам нужна наша помощь, но я уже давно не видела ее такой возбужденной. Вы сами как глоток чистого воздуха. Он пожал мне руку, и я распахнула перед ним дверь. – Я и вправду сразу же подумал о вас, когда понял, что мне нужна помощь, – сказал Сандерленд на прощание. – Но я рад, если и вам тоже смог чем-то помочь. Остаюсь на связи. – И он прошел по тропинке к ожидающему его полицейскому экипажу. Глава 3 – Я тут подумала, – сказала леди Хардкасл на следующее утро, когда мы наслаждались завтраком в малой гостиной, – что нам и в самом деле нужен телефон. – Правда? – Я взяла еще одну пышку. – Правда. Ты только подумай, насколько быстрее смог бы вчера связаться с нами инспектор, если б у нас был телефон… И как легко нам было бы задавать ему вопросы и отчитываться о происходящем. – Вы правы, миледи, – согласилась я. – Но было очень мило вновь встретиться с ним лично. – Телефоны никогда не помешают людям встречаться друг с другом, – безапелляционно заявила хозяйка. – Зато только подумай об удобстве, скорости… – И о счетах, миледи? И о вмешательстве в личную жизнь? – Фло, ты неисправимый консерватор. Решено. Мы поставим у себя телефон. Я напишу в… а куда надо писать? – У Фарли-Страудов есть телефон, миледи. Сэр Гектор наверняка знает. – Сэр Гектор – самый милый старик, которого я когда-либо знала, – произнесла леди Хардкасл, – но он об этом ничего не знает. По всем вопросам, касающимся хозяйства, надо обращаться к Герти. Я спрошу у нее. Может быть, заглянем к ней с утра и узнаем, как она себя чувствует? – Думаю, нам надо это сделать, миледи, – согласилась я. – И давайте захватим для нее подарок. – Как мило, что это пришло тебе в голову… А что у нас есть? На какое-то время я задумалась. – С утра я сделала торт… – Этим мы обидим миссис Браун, – заметила миледи. – А с нашей поварихой мне не хотелось бы ссориться. – Тогда, может быть, бренди? – Она никогда не отказывается от капельки бренди. – От капельки? – уточнила я. – А он у нас есть? – Вы о непочатой бутылке, миледи? По-моему, нет. Виноторговец пришлет заказ лишь в конце недели… – Я присела, глубоко задумавшись. – Знаю! Карикатура. Она любит ваши рисунки. Надо только найти пригодную старую рамку. – Отличная идея, – с энтузиазмом поддержала меня хозяйка. – Думаю, я нарисую Герти на скотном рынке. Этакий жизнерадостный образ, который отвлечет ее от мыслей о бедном мистере Кэрэдайне. Я в гостиную – начну рисовать. А ты поищи рамку. – Слушаюсь, миледи, – сказала я и стала собирать остатки завтрака. Работала она очень быстро, так что к одиннадцати часам мы вставили в рамку набросок, изображающий леди Фарли-Страуд среди коров, сделанный карандашом и пером. Миледи подписала рисунок и назвала его «Скотный рынок». – Вот, – сказала она. – Будем надеяться, что он заставит старушку улыбнуться. Мне самой нравится… – И заслуженно, миледи. У вас редкий дар.