– Тогда надеваем пальто и шляпки и прогуляемся до «Грейнджа», чтобы вручить ей подарок, созданный благодаря моему дару… К счастью, раздался звонок в дверь, который отвлек ее от этих неконтролируемых мыслей. Это оказался констебль Хэнкок из местного полицейского участка. – Утро доброе, мисс Армстронг, – поздоровался он, коснувшись пальцами своей каски. – А леди Хардкасл дома? – Конечно, констебль, конечно. Прошу вас, заходите. Она в столовой. – Надеюсь, я не помешал ее ланчу? – Вовсе нет. Она рисует. Проходите. Я провела его в столовую и доложила: – Констебль Хэнкок, миледи. – Мой дорогой констебль, – миледи убрала перья и карандаши в лаковую коробку, стоявшую на столе. – Чему я обязана счастьем вас видеть? Хотите чаю? – Еще никогда в жизни не отказывался от чая, миледи, – полицейский улыбнулся. – Так что с удовольствием. – Фло, прошу вас, займитесь этим, – распорядилась моя хозяйка, и я отбыла на кухню. Когда я вернулась с подносом, хозяйка уже просматривала содержимое официального вида папки из плотной бумаги. – Достойное похвалы прилежание городских детективов, констебль, – заметила миледи, – но, к сожалению, узнали они не так много. Я поставила поднос на стол. – Не много, миледи, – согласился Хэнкок. – Я просмотрел отчеты; кажется, ребята опросили всех, кто был там во время ланча. Но получается так, что никто ничего не видел. – А где отчет полицейского хирурга? – Его еще нет, миледи, но он пойдет прямо в криминальный отдел полиции Бристоля с копией в Чиппинг. И мы его не увидим, если не попросим. И даже в этом случае не уверен, что нам его дадут. Понимаете, между нами и ребятами из города отношения довольно напряженные. Сержант Добсон считает их всех сборищем идиотов, и не могу сказать, чтобы я был с ним не согласен. А они думают, что мы здесь вообще никто, потому что базируемся в деревне. Как будто из-за этого мы становимся полицейскими второго сорта, или как там еще… – Но мы-то знаем правду, Фло? – подмигнула мне хозяйка. – Конечно, миледи. У нас здесь лучшие полицейские в графстве. – Вы обе очень добры, – смутился Хэнкок, беря у меня чашку с чаем. – А вы не будете возражать, если я возьму один из этих бисквитов? Просто умираю с голоду. Леди Хардкасл пригласила констебля есть столько печенья, сколько ему захочется, а мне протянула отчет бристольских детективов. Затем взяла со стола блокнот и механический карандаш и, пока я читала папку, делала какие-то пометки. Блокнот и карандаш с пожеланиями скорейшего выздоровления ей подарил инспектор Сандерленд сразу же после того, как ее ранили. Сам он со своим верным блокнотом не расставался никогда, и хозяйка приняла этот подарок как признание ее собственных детективных достижений. В пабе было полно народу, как и всегда по четвергам, и люди инспектора Сандерленда смогли опросить буквально всех. Ужасным было то, что ни один из нескольких десятков свидетелей вообще ничего не видел. Никто не вел себя странно, не было никаких споров, никого не видели с бутылкой темного стекла с черепом и костями на этикетке и надписью «ЯД», сделанной дрожащей рукой. Никто не знал о том, чтобы кто-то что-то имел против Спенсера Кэрэдайна. Кроме того, к папке прилагалась написанная аккуратным почерком записка, в которой говорилось, что детективы не могут гарантировать достоверность этих показаний. «В ситуации недавней смерти никто обычно не говорит плохо об умершем и не высказывает никаких предположений о том, что тот мог кому-то не нравиться. А в случаях убийства никто не решается высказывать предположения, которые можно было бы трактовать как обвинения». В этом они были правы. Люди предпочитали молчать, если только у них не было своих собственных претензий к умершему. – Ну что, – сказала я, закончив чтение. – Не так уж много. – Совсем немного, – согласилась леди Хардкасл. – Есть несколько человек, к которым стоит, на мой взгляд, присмотреться повнимательнее, но может быть, я решила так потому, что мы о них уже слышали. Их называла нам Герти, помнишь? И все они были соседями, так что поговорить с ними, вероятно, стоит. И еще вдова… как там ее? – Одри, – ответила я, заглянув в папку. – Одри, – повторила миледи. – Вот именно. Это очень неприятно, но мне кажется, начать надо будет именно с нее. – А это надо согласовывать с полицией Чиппинг-Бевингтона? – уточнила я. – На вашем месте, мисс, я бы об этом не беспокоился, – подал голос констебль Хэнкок. – Они полные идиоты, и договориться с ними будет непросто. У вас есть разрешение инспектора Сандерленда, так что я советую вам делать то, что вы считаете нужным, и не думать о придурках из Чиппинга. Их сержант, Бойс, тот еще фрукт, так что на вашем месте я держался бы от него подальше. – Очень хорошо, констебль, мы так и сделаем, – обещала ему леди Хардкасл. – Но нам необходимо решить одну проблему. – Какую же, миледи? – поинтересовалась я. – Транспорт, – уныло ответила моя хозяйка. – Как, черт побери, мы доберемся до всех этих проклятых ферм? – Ага, – в голосе констебля Хэнкока появились триумфальные нотки. – У меня уже есть решение. – Неужели? – удивилась леди Хардкасл. – Вот именно, миледи, – с этими словами констебль протянул ей записку. Леди Хардкасл прочитала ее. – Что за прелесть эта старушка Герти, – расцвела она. – Берт и мотор в нашем полном распоряжении. Она пришлет его в полдень, и я могу использовать Берта как своего собственного водителя… Что ж, все отлично. Сначала мы нанесем визит вдове Кэрэдайн, а на обратном пути заедем к леди Фарли-Страуд. Без леди Фарли-Страуд в авто Берт оказался гораздо более активным водителем, и мы ехали гораздо быстрее, чем я ожидала. Живые изгороди летели нам навстречу, и я наслаждалась ощущением скорости. Когда мы сделали поворот и стали взбираться на холм по направлению к Верхней ферме, нам в глаза бросилась фигура мужчины, стоявшего облокотившись на ворота и наблюдавшего за продвижением нашего авто. – Скажите, Берт, – спросила миледи, – кто это? – Ланселот Трибли, миледи. Он владелец Нижней фермы. – Той, которая находится внизу по отношению к ферме Верхней? – Так точно, миледи, – водитель улыбнулся. – Остановитесь, пожалуйста. Я хочу перекинуться с ним парой слов. – Но его нет в нашем списке, миледи, – вмешалась я. – В «Стоге» в момент смерти Кэрэдайна его не было. – Я знаю. Но он их ближайший сосед. И может что-то знать. Берт затормозил, как ему было приказано, и теперь задним ходом подавал авто к воротам. Мы выбрались наружу, и леди Хардкасл представилась. – Не так уж много найдется людей в округе, которые вас не знают, миледи, – произнес невысокий коренастый мужчина, стоявший в воротах. Я решила, что ему где-то около сорока. В своей мятой одежде и кепке с твердым козырьком он походил на фермера, но что-то в его манерах говорило о том, что этот человек чувствовал бы себя гораздо лучше в блейзере и фланелевых брюках[17]. – Думаю, вы правы, – согласилась леди Хардкасл. – Не уверена, что слава мне идет, но так много проще, когда знакомишься с кем-то. – Согласен, в этом есть свое преимущество, – Трибли кивнул. – И чем же я могу вам помочь? – Вы слышали о прискорбной смерти мистера Кэрэдайна? – Слыхал. Хотя мне будет трудно назвать хоть кого-то, кто сочтет эту смерть прискорбной. – Правда? – удивилась моя хозяйка. – Правда. Нашего Спенсера не очень любили. – И почему же? – Не хочется плохо говорить о мертвых, но в случае старины Спенсера Кэрэдайна другого не получится – ничего хорошего о нем не скажешь. Он был несчастным старым скрягой, у которого ни для кого не находилось доброго слова. То есть не так – добрые слова у него находились, но я не стану повторять их в присутствии дам. Он легко мог начать склоку на пустом месте… – Казалось, эти слова вызвали у Трибли какие-то воспоминания. – Понятно, – сказала леди Хардкасл. – Проблема в другом: есть версия о том, что его убили. И криминальный отдел полиции Бристоля попросил нас выяснить побольше и о нем, и о том, что могло с ним произойти. Я уже догадалась, что вы не очень с ним ладили, но знали вы его хорошо? – Думаю, достаточно. – Часто с ним виделись? Разговаривали? – Бывало, мы проводили вместе время. Вы знаете, как это бывает. – И когда вы видели его в последний раз? – Думаю, в начале недели, – ответил мужчина после паузы. – Наверное, в понедельник или во вторник. – А о чем говорили? – поинтересовалась миледи. – Да так, ни о чем. Ни о чем существенном. – Ясно. И больше вы не встречались? – Нет, это было в последний раз. – И в «Стоге» в день его смерти вас не было, не так ли? – Нет. На прошлой неделе дел на рынке у меня не было – надо было быть в другом месте. – Важные дела? – поинтересовалась леди Хардкасл. – Небольшое дельце в Глостере.