Ремезов-Рейтель подъехал к дому № 12 по улице Галдари в 8.20. Солдат охраны пропустил его. В холле он встретил Герхарда Тимме, начальника спецотдела VI Управления РСХА. – Ты выглядишь безупречно, Марк. – Вы тоже, герр штандартенфюрер, даже в штатской одежде. Но замечу, форма вам больше идет. – Знаю. Проходи прямо в столовую. Завтрак уже на столе. – А наши клиенты? – Они позавтракают позже. – Хорошо. Штандартенфюрер внимательно посмотрел на оберштурмбаннфюрера: – Мне кажется, ты с каким-то презрением относишься к перешедшим к нам русским. – Во-первых, – сказал Рейтель, – из-за них вы впервые выказали мне недоверие, и после этого я должен радоваться их пребыванию здесь? Во-вторых, они предатели, герр штандартенфюрер, а эту касту уважать невозможно. Если они предали один раз, то обязательно предадут и в другой. Предательство омерзительно по своей сути. Тимме кивнул: – Согласен. Скажу больше, у меня к ним такое же отношение. Но они нужны нам, а вот для чего, объяснит бригаденфюрер Айкель. Но – пойдем, позавтракаем. С приездом бригаденфюрера будет не до этого. Айкель подъехал, когда старшие офицеры и перебежчики закончили завтрак и обосновались в кабинете. Айкель вошел туда, неся тонкую папку. Тимме подал команду: – Встать, смирно! Хайль Гитлер, господин бригаденфюрер. Все, и перебежчики в том числе, вскинули руки: – Хайль. – Садитесь, – подал команду Айкель и занял место начальника за столом совещаний. Слева сел Тимме, справа Рейтель, далее – Грунов, Дургин, Сазонов. По физиономии бригаденфюрера было заметно, что вчерашний вечер, а возможно, и ночь тот провел весьма бурно. Впрочем, держался он всегда спокойно и уверенно. Бригаденфюрер, осмотрев собравшихся, пододвинул папку ближе к себе и начал: – Сегодня я доведу до вас решение рейхсфюрера Гиммлера по использованию старших офицеров стрелкового корпуса, чей побег был организован спецгруппой гауптмана Хальзера. Начну с главного, хотя… я не вижу здесь офицера, который играет в нашем деле ведущую роль. – Вы говорите о… – начал Тимме, но его прервал комендант объекта, приоткрывший дверь: – Извините, герр бригаденфюрер, извините господа офицеры, прибыл майор Краус. – Так пусть заходит быстрее. Вошел франтоватый офицер, вскинул руку в нацистском приветствии. Бригаденфюрер поднялся: – Господин Краус, когда вы должны были прибыть на объект? – В 8.30. – А сейчас сколько времени? – Прошу извинить, я находился на главном объекте, проверял готовность к приему курсантов, по дороге в Ригу у машины пробило колесо. Вы же прекрасно знаете, что за дороги ведут к объекту. Я потерял время, пока водитель ремонтировал машину. – Садитесь, и впредь попрошу не допускать подобного. – Слушаюсь, герр бригаденфюрер. Айкель открыл папку: – Теперь внимание, господа. По личному распоряжению рейхсфюрера Гиммлера здесь под Ригой, а точнее, в десяти километрах севернее от поселка Бускуле, оборудована территория специального, секретного диверсионного учебного центра «Тайфун», кстати, название объекту дал сам Генрих Гиммлер. Казалось бы, обычное дело, сколько у нас этих диверсионных центров, школ, учебных подразделений. Но «Тайфун» отличается от прочих задачами, которые предстоит решать выпускникам центра, их мы сейчас активно отбираем из заключенных концлагерей и офицеров, перешедших на нашу сторону добровольно. Что это за задачи, если учебному центру присвоена степень секретности 001 «Совершенно секретно»? А задачи эти состоят в том, что выпускники центра, будучи заброшены в тыл Красной армии, должны будут физически уничтожать ее командный состав, а также чиновников советской партийной и исполнительной власти. Но не хаотично, а по определенным указаниям. Сидевшие в кабинете переглянулись. Это было неожиданно. Айкель прав, диверсионных школ много, но именно такой направленности еще не было. – Это – по задачам наших будущих выпускников. Теперь по самому учебному центру «Тайфун». Приказ: не делать никаких записей, только запоминать. Но никто из присутствующих и не собирался записывать. Глава четвертая Бригаденфюрер достал из папки листок: – Как я уже говорил, учебный центр «Тайфун» будет располагаться в тридцати километрах от Риги, в спокойном безлюдном месте, на обширной поляне, окруженной лесом, которая делится практически пополам рекой Гетабой, притоком Даугавы или Западной Двины, кому как угодно. Размеры – пятьсот метров на два километра, плюс овраг, где оборудованы стрельбище и учебное здание, имитирующее четырехэтажный двухподъездный дом. Вся территория обнесена рядом колючей проволоки, при необходимости по внешнему периметру может быть пущен ток. Электричество подведено от поселка через столбы, но есть и подземный кабель, так что повреждение внешней линии не вызовет отключения света. Телефонный кабель проходит вместе с электрическим. Грунов произнес: – Извините, господин бригаденфюрер, плохо представляется со слов. Айкель через монокль посмотрел на бывшего начальника штаба корпуса: – А вот перебивать меня не следует, герр Грунов. – Еще раз извините, я сам не сторонник того, чтобы кто-то вмешивался в доклад начальника, но действительно трудно понять, о чем идет речь. – Хорошо, у меня есть схема. Он достал из портфеля сложенный вчетверо лист, развернул его и положил на середину стола: – Так будет понятнее? – Так точно. – Продолжаем. Объект разбит на три сектора – А, В, С. Сектор «А», назовем его «служебным»: в нем размещены две малые утепленные казармы для курсантов. Всего на тридцать два человека, плац, казарма роты охраны обер-лейтенанта Альберта Гирша. У него четыре взвода: три охранных, один – обеспечения жизнедеятельности объекта. Въезд на территорию и в сектор «А» с юга по дороге, отходящей от главной, идущей от поселка Бускуле в район. На въезде – КПП, недалеко караульное помещение. Это все по сектору «А». Теперь сектор «В». В нем три жилых дома, в одном будете проживать вы, господин Грунов, а также ваш заместитель, майор Краус. В другом, побольше – господа Дургин и Сазонов, начальник охраны, гауптман Кугель и единственная на объекте женщина – лейтенант Лаура Кестлин. В третьем, самом большом доме, оборудованном частично как общежитие, – инструкторы и офицеры охранной роты. Также в секторе «В», в отдельной огороженной зоне, стоят палатки – приемника кандидатов в курсанты. В секторе «С» – стрельбища и указанный дом. Из оврага дорога выходит обратно к КПП. Куратор объекта, а по сути его непосредственный руководитель – оберштурмбаннфюрер Марк Рейтель. Советский разведчик не подал вида, что удивлен. Такого подарка судьбы он никак не ожидал. Айкель уточнил: – Если начальник объекта, его помощник и остальные офицеры и военнослужащие не имеют право покидать объект, то оберштурмбаннфюрер будет проживать в Риге. Всем офицерам центра исполнять указания Рейтеля. С ним из Берлина непосредственно буду связан я и штандартенфюрер Тимме. Не исключено, что учебный центр пожелает осмотреть и рейхсфюрер Гиммлер, хотя это маловероятно. Бригаденфюрер достал еще один лист: – Это штат учебного центра, он будет у начальника объекта и Рейтеля. По этому штату формальным начальником учебного центра назначается полковник Грунов. Бывший начальник штаба корпуса удивился: – Я? – У вас при переходе линии фронта не было контузии? – въедливо спросил Айкель. – Никак нет. – Тогда какого черта вы задаете глупый вопрос? – Это так неожиданно, герр бригаденфюрер. – У вас вся жизнь теперь – одна сплошная неожиданность, полковник, естественно, до того момента, как германская армия разобьет Красную армию и победно завершит эту войну. После этого вы получите такие блага, о которых раньше и мечтать не могли. Но – к делу. Итак, начальник центра – полковник Грунов. Его заместитель, а по сути фактический начальник – майор Густав Краус. Это не говорит о том, что Краус может игнорировать распоряжение Грунова, просто полковник не может единолично принимать решения. Он будет обязан согласовывать их c Краусом. А Краус – с оберштурмбаннфюрером Рейтелем. Это что касается учебного процесса. Вам понятно, господин Грунов? – Один вопрос. Бригаденфюрер поморщился: ему уже начал надоедать этот русский. – Давайте. – Вы называете меня полковником, означает ли это, что нам сохранили воинские звания?