– Очень приятно. Теперь я уверен, что наши не собьют «юнкерс». – Ответьте, почему на связь вышли вы, а не немецкий пилот? – Потому, что он ни черта по-русски не шпрехает. – Пусть переведет связь на себя, я говорю по-немецки. – Хорошо, майор. Шелестов показал Шварцу, чтобы тот продолжил переговоры. Гауптман ответил и в дальнейшем только слушал, иногда задавая вопросы, которые имели отношение к пилотированию и маршруту. Закончив переговоры, он перевел станцию в режим «приема». Шелестов поинтересовался: – Ну и что сказал майор? – Он дал необходимые данные по прохождению территории, определил координаты аэродрома посадки, сообщил, что примерно через двадцать минут к нам подойдет сопровождение из советских «Як-1», чтобы не беспокоились. Они доведут до места. – Значит, порядок? – Для вас – да, а вот для меня? – А что для тебя? Я же сказал, в лагерь тебя не отправят, а семья уже, наверное, в Швейцарии. Приземлимся, наши обеспечат тебе связь с ними. Мы свое слово держим. – Я тоже сдержал. – Об этом пока говорить рано… – Не беспокойтесь. – Радуйся, гауптман, тебя ждет новая жизнь! – Радоваться? – вздохнул летчик. – Я ненавижу себя, ненавижу за допущенную слабость, и если бы не семья… Сзади передал Сосновский: – Командир, вижу «Як-1», прикрывает сбоку. Капитан машет рукой. То же передал и Буторин: – Вижу «Як-1». – Так и должно быть. «Юнкерс», отвернув немного влево, начал снижение. Левый истребитель вырвался вперед. Шелестов видел, как он тоже снижается. Вскоре показалась взлетно-посадочная полоса. Гауптман точно вывел «юнкерс» к линии посадки, и вскоре бомбардировщик, мягко коснувшись бетонки, побежал по ней. Шелестов снял шлемофон, вытер вспотевший лоб. – Ну, что, герр Шварц, все? – Да. Самолет, сбросив обороты двигателя, сошел с ВПП и по рулежке проследовал к «вышке», у которой стояли грузовой фургон, знакомая «эмка» полковника Платова и еще «ЗиС-101». Бомбардировщик остановился. К нему подошли сотрудники НКВД. По трапу из подфюзеляжной гондолы первым на бетонку спустился Коган, за ним Шелестов. К майору подошел начальник IV Управления НКВД. – Все, Максим? – Так точно, товарищ старший майор. – Грунов? – Жив и невредим, лежит связанный в кабине. – Как вам удалось угнать самолет? – «Гудвин» помог, и вообще практически всю операцию «Снегопад» подготовил и провел он. Обещал вечером выйти на связь. – «Гудвин» не смог бы захватить самолет и доставить изменника, так что не преуменьшай заслуг своей группы. Да, возможно, в реализации этого задания вам пришлось легче, но только в плане непосредственных действий, рисковали же вы не меньше, чем в других операциях. Благодарю за службу. – Служу Советскому Союзу! – Служи, Максим, служи! Платов дал команду офицерам НКВД, те подошли вплотную к самолету. Шелестов спросил: – Семья гауптмана в безопасности? – Да. Не в Швейцарии, конечно, у местных патриотов, но – в безопасности. – Я обещал, что ему сохранят свободу, в смысле не отправят в лагерь. – А вот это ты поспешил. Впрочем, я договорюсь, его определят в отдельный изолятор. – Я еще обещал ему связь с семьей. – Не много ли ты наобещал? – Да я готов был обещать ему что угодно, лишь бы заставить лететь. – Понимаю. Попробуем что-нибудь придумать. А может, действительно переправим в Швейцарию. Ты об этом не думай. Особо расстилаться перед ним никто не станет. Пусть благодарит, что живой. Давай ребят сюда. Сосновский и Буторин уже вышли из самолета. Платов пожал им руки, спросил Сосновского: – Что за вид, капитан? Галифе, сапоги немецкие, рубашка, а где китель? – Да сбросил сдуру вместе с ремнем и фуражкой. В кабине пожалел, все же на высоте – не Ташкент, мягко говоря. – Давайте в «ЗиС». Платов окликнул старшего группы офицеров НКВД: – Капитан, забирайте из кабины изменника и – в фургон его. Вам всем ехать с ним. – Есть, товарищ старший майор. – Ну а мы, – Платов взглянул на Шелестова, – поедем на моей «эмке». – В НКВД? – А ты предпочел бы Кремль? – Ни в коем случае. – В наркомат. Товарищ Берия уже ждет. – Изменника? – И изменника, и группу. Потом отправлю вас на базу. – Как насчет того, чтобы встретиться с Лидией? – Соскучился? – Не то слово. – Это вопрос к Берии, я поддержу.