– Ты так думаешь? И мне всегда хотелось с ней позабавиться. Начинавший лысеть мужчина с густыми усами выглянул из-за зеркальной перегородки, которая отделяла зону приема посетителей от небольшой комнатки для персонала, и внимательно посмотрел на Логана. – Сержант, – сказал не очень приветливо Эрик, или просто Эрик Шоу, который был второй половинкой Большого Гари, – зайди сюда на минуту, пожалуйста. Заинтригованный Логан пошел за ним в комнатку, отгороженную зеркальным стеклом. Она служила складом для ящиков с файлами, компьютеров и картонных коробок с разным барахлом, которые были составлены вдоль стен; остальное пространство занимал громадный деревянный офисный стол для переговоров, заставленный поддонами для бумаги и заваленный папками. У Логана появилось чувство, что должно случиться что-то неприятное. – В чем дело, Эрик? – спросил он, устраиваясь, как инспектор Инш, на краю стола. – Данкан Николсон, – сказал дежурный сержант, сложив руки на груди. – Вот в чем дело. Логан непонимающе пожал плечами, и Эрик с шумным вздохом произнес: – Ты сказал, чтобы два полисмена доставили его на допрос?.. Логан покачал головой. – Это он нашел мертвого ребенка около реки! – А… этот! – Да, этот. Он сидит в «обезьяннике» с утра понедельника. – Эрик взглянул на часы. – Сорок три часа! Или предъявляй ему обвинение, или выпускай! Логан закрыл глаза и тихо выругался. Об этом задержанном он совсем забыл. – Сорок три часа? – повторил он. И прибавил: – Мы имеем право только на шесть! – Сорок три часа. Эрик снова скрестил руки на груди и дал Логану время покипеть на медленном огне. День начинался с большой проблемы. – Я выпустил его в понедельник вечером, – наконец сказал Эрик, когда решил, что Логан уже достаточно настрадался. – Мы и не могли держать его дольше. Мы и так его передержали дольше, чем было нужно. – В понедельник? – переспросил Логан. – Это было два дня назад!.. А что же вы мне не позвонили? – Мы звонили! Раз десять. Это ты телефон отключил. И прошлой ночью еще раз звонили. Уж если ты людей сюда тягаешь, так ты с ними и занимайся. И нечего оставлять их здесь, чтобы мы за тебя все расхлебывали. Мы не твои папа с мамой! Логан мысленно выругался еще раз. Он выключил мобильник, когда присутствовал на вскрытии маленькой девочки. – Прости, Эрик, – сказал он вслух. Дежурный сержант кивнул: – Ладно, хорошо. Я проследил, чтобы в дежурной книге не было ненужных записей. И если кто спросит – ничего не случилось. Его сюда вызвали, немного продержали и отпустили. Только не делай так больше, хорошо? – Спасибо, Эрик, – сказал Логан. И зашагал по коридору в кабинет, который вчера экспроприировал, по пути взял стаканчик кофе. Здание начинало оживать, первыми запели птицы. Логан закрыл за собой дверь, уселся в кресло за рабочим столом и окинул взглядом прикрепленную к стене карту. Данкан Николсон. Совсем забыл, что оставил его в камере, подумал Логан. Он начал медленно склоняться, пока лоб не коснулся стопки отчетов. – Черт, – пробормотал он в пачку бумаги. – Черт, черт, черт… В дверь постучали, и он резко поднял голову. Отчет, лежавший сверху, упал на пол. Логан наклонился, чтобы поднять его, в этот момент открылась дверь и в комнату заглянула констебль Ватсон. – Доброе утро, сэр, – сказала она, потом увидела его лицо. – С вами все в порядке? Логан выдавил улыбку и выпрямился. – Лучше не бывает, – соврал он. – Что-то вы рано сегодня. Джеки Ватсон кивнула: – Мне в суд сегодня утром: вчера днем схватили одного козла, забавлялся со своей штукой в женской раздевалке в бассейне, в Хейзлхеде. – Отличное развлечение. – Вот если бы он дождался мою мамашу, – сказала констебль Ватсон с улыбкой, и Логан почувствовал себя немного лучше. – Ладно, – прибавила она, – мне надо бежать, ведь он еще должен дать показания по делу Джеральда Кливера, а я не должна выпуска его из поля зрения. Да, я еще хотела сказать, что мы все просто офигели, когда вы нашли этого ребенка. Логан улыбнулся: – Это наша общая заслуга. – Да черта с два… Кстати, мы сегодня опять собираемся, не большая гулянка, как прошлый раз, так, немного выпить. Хотите к нам присоединиться? Логан не мог придумать, чего бы он желал больше. Направляясь по коридору в комнату для оперативных совещаний, он чувствовал себя гораздо лучше. Констебль Джеки Ватсон хочет встретиться с ним сегодня вечером. Нет, не так: она хочет, чтобы он присоединился к ней и ее коллегам, чтобы слегка выпить сегодня вечером после работы. Что было одно и то же. Ну почти одно и то же… Они же еще не говорили о том, что было между ними той ночью. И она все так же называет его «сэр». А он называет ее «констебль». Не самое романтическое обращение к женщине. Как только он открыл дверь, раздались дружные аплодисменты. Логан прошел к своему месту в первом ряду, сел на стул, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – О'кей, о'кей, – сказал инспектор Инш и вытянул руку вверх, призывая к молчанию. Аплодисменты постепенно смолкли. – Леди и джентльмены, – продолжил он в наступившей тишине. – Вы все знаете, что прошлой ночью сержант Логан Макрай вернул Ричарда Эрскина матери, после того как нашел ребенка в доме бабушки. – Он остановился и широко улыбнулся Логану: – Давайте встаньте! Покраснев еще сильнее, Логан поднялся, и овации возобновились. – Именно так, – произнес инспектор Инш, указывая пальцем на смущенного сержанта, – выглядит настоящий полицейский. – Пока он снова призывал всех к молчанию, Логан быстро сел на свое место, испытывая волнение, радость и ужас одновременно. – Мы нашли Ричарда Эрскина. – Инш взял со стола коричневую папку и вынул из нее фотографию рыжего парнишки с веснушками на лице и с улыбкой, в которой не хватало пары зубов. – Но мы все еще не нашли Питера Ламли. Нет особой надежды, что мы найдем его у бабушки: папаша с ребенком не очень цацкался. Но я хочу, чтобы все это проверили. Инш достал из папки еще одну фотографию, показал всем. Она была не такая яркая, как предыдущая: опухшее лицо в черных синяках, с пятнами плесени на коже, рот перекошен немым криком боли. Фотография со вскрытия Дэвида Рида. – Именно так может кончить Питер Ламли, – сказал Инш, не опуская снимок, – если мы не найдем его в самое ближайшее время. Я хочу расширить район поисков. Три группы: поле для гольфа в Хейзлхеде, конюшни, парк. Каждый куст, каждый бункер,[5] каждая куча навоза… Осмотреть самым тщательным образом! – прибавил он. И начал называть фамилии. Когда инспектор закончил и все ушли, Логан доложил ему о ситуации с мертвой девочкой, найденной в мусорном мешке на свалке. Времени на это много не ушло. – Что вы предлагаете? – спросил Инш, устраиваясь на столе и хлопая себя по карманам пиджака в поисках чего-нибудь сладкого. Логан хотел пожать плечами, но сдержался. – Создать ее образ на компьютере мы не можем, – сказал он. – Мы не знаем, во что она была одета, перед тем как попасть в мусорный мешок, да и с телом нам больше работать не позволят. Ее фотография появилась во всех газетах. Может быть, что-нибудь с этой стороны придет. – Единственной пользой из того, что Абердин превратился в «столицу мертвых детей Шотландии», стало для полиции то, что все таблоиды, утренние и вечерние газеты в стране охотно печатали на своих страницах фотографию мертвой девочки. Инш обнаружил в кармане ментоловый леденец и сунул его в рот. – Следите за этим, – сказал инспектор. – Ведь кто-то же должен знать, кто эта несчастная малышка. Норман Челмерс провел вчера в суде всего пятнадцать минут: отпущен на поруки. Прокуратура не очень счастлива. Мы должны предъявить что-то серьезное, или Челмерс сорвется с крючка. – Мы что-нибудь найдем, сэр, – кивнул Логан. – Хорошо. Главный констебль очень беспокоится обо всех этих пропавших детях. Все это очень плохо выглядит. «Лотиэн энд Бодерз»[6] уже «предложило свое содействие». Даже прислала предварительный психологический профиль преступника. – Он протянул четыре листа бумаги, скрепленных степлером, на заглавном листе стоял логотип «Лотиэн энд Бодерз». – Если мы не отнесемся ко всему очень серьезно, Эдинбург заберет у нас это дело. И мы все будем выглядеть как придурки-овцеводы из захолустного городишки. – Просто здорово, – заметил Логан. – И о чем пишут в психологическом профиле? – В этих дерьмовых документах всегда пишут одно и то же дерьмо. – Инш пролистнул бумаги. – Бла, бла, бла… «индикаторы места преступления», бла, бла, бла… «патология жертвы», бла, бла, бла… – Он криво улыбнулся. – Ага, вот: «Скорее всего, насильник является представителем европеоидной расы, ему двадцать с небольшим лет, живет один или с матерью. Вероятно, имеет образование, но был не очень успешен в процессе обучения. В результате этого имеет низкооплачиваемую работу, которая позволяет ему вступать в контакты с детьми». Логан кивнул. Это был стандартный психологический профиль, и подходил он для очень многих. – Вам должен понравиться вот этот отрывок, – сказал Инш и продолжил лекторским голосом: – «Преступник имеет трудности в формировании отношений с женщинами и, возможно, страдает психическим заболеванием…» Страдает психическим заболеванием! Пишут о совершенно очевидных вещах! – Улыбка сползла с лица инспектора. – Конечно, он, черт бы его взял, страдает психическим заболеванием – он детей убивает! Он скомкал психологический профиль и бросил через плечо в стоявшую у дверей корзину для бумаг. Бумажный комок ударился о стену, отскочил, поскакал по синим квадратикам напольного покрытия и закатился под стул во втором ряду. Инш с отвращением фыркнул. – Помимо всего прочего, – сказал он, – детектив-инспектор Макферсон не выйдет на работу еще месяца два. Тридцать семь швов соединяют его голову в одно целое. Чудесно. Никто, кроме чокнутого ублюдка с кухонным ножом, не предоставит тебе возможности пару недель посидеть задрав ноги перед телевизором. Он вздохнул, не замечая выражения искренней горечи на лице Логана. – Это значит, что я буду вести и его, и свои дела. Четыре нападения на почтовые отделения, три вооруженных ограбления, два изнасилования с отягчающими обстоятельствами и еще куча всякого дерьма… – Он дружески ткнул Логана пальцем в грудь: – А это значит, что делом Девочки-из-мусорного-мешка будете заниматься вы. – Но… Инш развел руками: – Да, я знаю, это серьезное дело, но я занят Дэвидом Ридом и Питером Ламли. Возможно, эти дела никак не связаны между собой, но главный констебль очень не хочет, чтобы по городу свободно разгуливал серийный убийца-педофил и хватал маленьких мальчиков, как только ему приспичит. Все остальные инспекторы уже давно стоят на ушах, а вы нашли Ричарда Эрскина, и за вами никто не присматривал. И наши журналисты решили, что солнце сияет из вашей задницы. Поэтому это дело – ваше.