Логан повесил трубку, постоял, дрожа, в прихожей. В постель возвращаться не хотелось. До тех пор, пока не узнает, что опять натворил Миллер. Что напечатали в утренней газете. Шесть тридцать. Его газету принесут минимум через полчаса. Он быстро оделся и, по щиколотку проваливаясь в снег, пошел в Каслгейт, к ближайшему магазину. Магазин был маленький, такой, где продается всякая всячина. На стенах полки: книги, горшки, сковородки, электрические лампочки, консервированная фасоль… То, что искал Логан, нашлось на полу рядом с прилавком: толстая пачка свежих газет, запаянная в плотную полиэтиленовую пленку, чтобы растаявший снег не испортил информационные сообщения. Хозяин, коренастый человек без трех пальцев на левой руке, с седой бородкой и золотым зубом, пробубнил приветствие и разрезал пленку. – Господи Иисусе, – сказал он, взяв из пачки верхнюю газету, и показал Логану первую страницу. – Этот ублюдок был у них в руках, а они его отпустили! Твою мать, вы в это можете поверить?.. Центр первой страницы занимали четыре фотографии: Дэвид Рид, Питер Ламли, детектив-инспектор Инш и Бернард Данкан Филипс. Фигура Труповоза на фотографии была слегка не в фокусе, в руках он держал совковую лопату с раздавленным кроликом, рядом на дороге стоял мусорный бак на колесиках. Дети улыбались с детсадовских фотографий. Инш был в полном театральном облачении. Над снимками шла крупная надпись: «ОБИТЕЛЬ УЖАСА: В КУЧЕ РАЗЛАГАЮЩИХСЯ ТРУПОВ ЖИВОТНЫХ НАЙДЕНА МЕРТВАЯ ДЕВОЧКА!», чуть ниже – другая: «УБИЙЦА ОСВОБОЖДЕН ИЗ-ПОД АРЕСТА НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ РАНЕЕ». Колин Миллер нанес еще один удар. – Не, ну это просто банда гребаных клоунов, вот кто они такие, – прибавил хозяин магазина. – Я вам вот что скажу: дайте мне пять минут наедине с этим больным ублюдком. Мне этого хватит. В этом возрасте уже внуков имеют, мать его. Логан заплатил за газету и вышел, не произнеся ни слова. Снова пошел снег. Крупные белые хлопья медленно падали с темного неба, блестя в свете уличных фонарей. Все двенадцать дней Рождества Юнион-стрит сверкала, но Логан ничего этого не замечал. Он стоял на пороге магазина и читал при свете освещенной витрины. В газете была опубликована исчерпывающая биография Труповоза: шизофрения, два года в Корнхилле, смерть матери, коллекционирование трупов. Миллер умудрился даже найти кое-кого из толпы, которая напала на Труповоза у ворот начальной школы. Ответы были полны хвастовства и чувства праведного гнева. Полиция обращалась с ними как с преступниками за то, что они ввалили этому придурку, – а все это время мертвая девочка лежала в куче дерьма! Логан вздрогнул, когда прочитал о том, как полицейские сначала задержали Труповоза, а инспектор Инш, вечно прыгающий по сцене, в то время как детей похищают, убивают и расчленяют, отдал приказ его освободить. И не послушал совета Местного Героя – сержанта Логана Макрая по прозвищу Лазарь. Логан застонал. Чертов Колин Миллер! Возможно, он думает, что оказывает ему услугу, когда пишет, что его советы игнорируются, но от такой радости Инш точно не описается. Все подумают, что он, Логан, сам пришел со своей историей в «Пресс энд Джорнэл». И что это он нанес инспектору предательский удар в спину. Отчим Питера Ламли ждал напротив входа, когда Логан входил в здание штаб-квартиры полиции. Он выглядел так, будто не спал целый месяц, а от неприятного запаха изо рта от выпитого накануне виски с пивом легко могло скиснуть молоко. Да, он читал в газетах. Что они кого-то арестовали. Логан провел его в комнату для допросов, выслушал его вопли и стоны. Труповоз знает, где находится его сын. Пусть полиция заставит его говорить! А если она не может, отдайте его мне, я заставлю! Вы должны найти Питера! Логан его постепенно успокоил, объяснил, что человек, которого они арестовали, может вообще не иметь никакого отношения к исчезновению Питера. Что полиция делает все возможное, чтобы найти его сына. Что ему нужно пойти домой и немного поспать. И в конце концов уставший отчим Питера Ламли согласился, чтобы его отвезли домой на патрульной машине. К началу рабочего дня Логан уже чувствовал себя ужасно. У него разболелся живот, и совсем не из-за шрамов. Когда часы показали половину девятого, Инш все еще не появился. Было совершенно ясно, что на горизонте собирался торнадо из говнадо и Логан окажется в его эпицентре. Началось и закончилось утреннее совещание, Логан раздавал распоряжения и назначал людей в группы. Одна группа пойдет опрашивать домовладельцев в радиусе мили от того места, где в последний раз видели детей, как до смерти, так и после. Всех следует спрашивать, видели ли они, чтобы этот человек, Труповоз, крутился поблизости, или нет? Другая команда будет копать все, что относится к Бернарду Данкану Филипсу. И наконец, самой большой команде предстоит выполнять самую отвратительную работу из всех возможных – перекапывать тонны гниющих мертвых животных в поисках отрезанного детского пениса. С настоящего момента за эту работу муниципальный подотдел очистки больше не отвечает. Теперь это расследование убийства. Никто не спросил, где инспектор Инш, никто не произнес ни одного слова по поводу передовой статьи в утреннем выпуске «Пресс энд Джорнэл». Но Логан был уверен, что все ее прочитали. В комнате стоял неявный запах враждебности. Они пришли именно к тому выводу, о каком Логан и сам думал: это он пошел к газетчикам и подставил Инша. Даже констебль Ватсон отводила глаза. Когда совещание закончилось и все разошлись, Логан направился к детективу-инспектору Стил. Она сидела в своем кабинете, закинув ноги на стол, курила сигарету и пила кофе. Раскрытая утренняя газета скрывала беспорядок на ее рабочем столе. Когда Логан постучал и вошел, она подняла на него глаза и отсалютовала кружкой. – Привет, Лазарь, – сказала инспектор Стил. – Ищешь новую жертву? – Не делал я этого! – Логан покачал головой. – Я понимаю, как это все выглядит, но я этого не делал. – Конечно, конечно. Захлопни дверь и припаркуй куда-нибудь свою жопу. – Она указала пальцем на еле живой стул напротив своего стола. Логан выполнил инструкцию и жестом отказался от сигареты. – Если бы ты с этим пошел к газетчикам, это значило бы, что ты конченый придурок и не можешь шагу ступить без указаний или что у тебя серьезные политические амбиции. Ты амбициозен, Мистер Местный Герой Полицейский? – Что? – Я знаю, Лазарь, что ты не дурак, – продолжила она, размахивая окурком. – Если ты начнешь общаться с газетчиками, это срикошетит по твоей заднице. Но карьеру инспектора Инша это может прихлопнуть. А когда он тебе путь не загораживает и вся пресса на твоей стороне, ты без мыла влезаешь в его галоши. Рядовые полисмены тебя возненавидят, но если ты сможешь с этим ужиться, то продолжишь карабкаться вверх по дереву… Следующая остановка – Главный Инспектор, – прибавила она. И отдала ему честь. – Клянусь, я ничего никому не говорил! – Логан вздохнул. – Я тоже предложил отпустить Труповоза, у нас против него ничего не было. Я даже домой его подвозил! – И как же так получается, что репортер одной рукой полирует твою задницу, а другой шлепает Инша по жопе, а? – Я… я не знаю. Лжец. – Он думает, что мы друзья. Я и говорил-то с ним всего несколько раз. А инспектор Инш каждое слово утверждал. Грязный вонючий лгун. – Мне кажется, что ему не нравится инспектор. Ну, хоть это правда. – Куча народу не любит Инша, – заметила Стил. – Что касается меня, он мне нравится. Он большой. И жопа у него громадная, есть во что вонзить зубы – где еще найдешь такую? Логан попытался не представлять эту картину. Инспектор Стил глубоко затянулась, с кривой улыбкой выпустила дым. Хрипло спросила: – Ты с ним уже говорил? – С кем, с инспектором Иншем? – Логан повесил голову. – Нет еще. – Кх-м-м… Вообще-то, он пришел слишком рано. Я видела его полноприводной шлюхомобиль утром на парковке. Наверное, разрабатывает заговор с руководством, как перевести тебя в Гоблз.[7] Она села прямо и широко улыбнулась. Логан не понял, говорит она правду или шутит. – Я полагал… – Он поднял глаза. – Может быть, вы сможете с ним поговорить?.. Улыбка перешла в хохот. – Ты хочешь, чтобы я спросила, нравишься ты ему или нет? Логан почувствовал, как кровь приливает от шеи к щекам. Он осознал, что пришел к инспектору Стил за тем, чтобы она пожалела его и помогла. Наверное, он действительно слишком тупой и шагу не может ступить без указаний. – Я прошу прощения, – сказал он и поднялся со стула. – Мне пора вернуться к своим обязанностям. Она окликнула его, когда дверь за ним почти закрылась. – Он будет чувствовать себя обосранным с головы до ног, – сказала инспектор Стил. – Может быть, не из-за тебя, может быть, из-за этого придурка Миллера, но обосранным он себя чувствовать будет, это точно. Приготовься, на тебя будут орать. И слушать тебя не будут, но не обращай внимания. И хотя не ты это начал, это не значит, что ты не должен принимать в этом участия. – В чем не принимать участия? – В реализации своих амбиций, Мистер Герой. Нравится тебе это или нет, но все равно ты закончишь тем, что сядешь в его кресло. Тебе может не понравиться путь, каким ты к нему пришел, но благодаря нему ты станешь детективом-инспектором. Она зажгла новую сигарету от окурка и сунула его в чашку с кофе. Окурок зашипел, и она подмигнула: – Подумай об этом. Логан подумал. И думал все время, пока шел к своему миниатюрному опорному пункту. Констебль принимала звонки, записывала имена звонивших и выслушивала сообщения. Поскольку об аресте Труповоза раструбили все газеты и сообщили в новостях телевизионные каналы, каждый считал своим долгом поделиться информацией. Убитый ребенок, мэм? Нет проблем, я видела его в мусорном фургоне, да, абсолютно точно. И с ним был еще громила, про которого в газетах напечатали. Медицинские учреждения начали отвечать на запросы, касающиеся маленьких девочек, переболевших туберкулезом за последние четыре года. Список был небольшим, но к концу дня он увеличится. Логан внимательно просмотрел список, который до него так же внимательно изучила констебль. Их интересовали дети в возрасте от трех с половиной до пяти лет. К концу дня они узнают, кто был найден в мусорном мешке. Телефонного звонка Логан ожидал, но все равно внутри как будто кто-то кишки скрутил, когда его срочно вызвали в офис к суперинтенданту. Время пришло: теперь и ему откусят кусок задницы за то, чего он не делал. Разве что наврал Колину Миллеру. И инспектору Иншу. – Я пойду прогуляюсь, – сказал он женщине-констеблю, отвечавшей на телефонные звонки. – Иногда нужно. Офис суперинтенданта был раскален как печка. Логан встал перед широким дубовым столом, вытянувшись и сцепив руки за спиной. Инспектор Инш сидел в кресле, обтянутом искусственной кожей; он даже не взглянул на Логана, когда тот вошел и занял свою позицию. Зато инспектор Напье, из Профессиональных стандартов, уставился на него так, будто он был подопытным в научном эксперименте, который внезапно пошел не так, как ожидалось. За столом сидел серьезный мужчина с круглой головой, кожа которой просвечивала сквозь редкие волосы. Одетый в униформу. И застегнутый на все пуговицы. Плохой признак. – Сержант Макрай, – раздался громкий голос, даже слишком громкий для человека с щуплой фигурой, каким был суперинтендант. – Вы знаете, почему вы здесь. Это было утверждение. На столе лежал экземпляр утреннего выпуска «Пресс энд Джорнал». С аккуратно подчеркнутыми маркером местами. – Да, сэр, – кивнул Логан. – Что вы можете об этом сказать? Они его точно уволят. Всего шесть дней как он вернулся на службу, и сейчас они дадут пинка по его покрытой шрамами заднице. Нужно было подольше посидеть на больничном. Прощай, пенсия! – Сэр, хочу заверить вас, что я оказывал всю необходимую помощь детективу-инспектору Иншу. Я не рассказывал об этом Колину Миллеру, я также никому не говорил о том, что не согласен с решением детектива-инспектора Инша отпустить Трупо… мистера Филипса. Потому что это было правильное решение на тот момент.