– Да, ты прав. Проблема в том, что мне нравится парень, чья карьера будет разрушена. Логан положил в рот кусочек острого цыпленка и проговорил: – Ну и что это за история? – Местный герой полицейский насмерть забил старика пенсионера. 30 Направляясь в комнату для совещаний утром во вторник, Логан старался ни с кем не встречаться глазами. Никто не сказал ему ни слова, но он чувствовал спиной взгляды, слышал, как сплетни крадутся за ним, пока он шел по зданию. Спал он плохо, снились какие-то многоэтажки, горящие небеса и блестящие лезвия ножей. И искаженная гримасой, оскаленная рожа Энгуса Робертсона, вспарывающего ему живот. Инспектор Инш, как всегда, занимал любимую позицию, пристроив одну круглую ягодицу на краю стола и отражая свет лысой головой. Он не обратил внимания на Логана, занятый пережевыванием очередной конфетки. Ел Инш тщательно и аккуратно, пытаясь не просыпать оранжево-красную сахарную пудру на черный костюм. Чувствуя, что краснеет, Логан сел на свое привычное место за рабочим столом. Инспектор Инш ни словом не упомянул о статье в утреннем номере «Пресс энд Джорнал». Той, что занимала всю первую полосу. Вместо этого он рассказал всем присутствующим о нападении на Труповоза. И о том, что результатом работы поисковых команд стали только насморк и простуда у большинства участников. Затем он распределил обязанности на день и закрыл совещание. Логан первым поднялся, намереваясь уйти, но Инш не позволил ему так легко отделаться. – Сержант, – сказал он слащавым голосом. – Позвольте задержать вас на одну минуту. Логан стоял как идиот, пока все проходили мимо него, отводя глаза. Даже констебль Ватсон не посмотрела в его сторону. Он на нее тоже не посмотрел – уже начинал чувствовать себя совершенно отвратительно. Когда последний полицейский вышел и дверь закрылась, Инш вытащил из внутреннего кармана пиджака ту самую утреннюю газету и шлепнул ей об стол. – Лазарь восстал из мертвых, да? – сказал инспектор. – Я не религиозный человек, сержант, но ваша карьера совершила такое же чудесное превращение. Он ткнул пальцем в заголовок, и Логан прочитал: УБИЙЦА СТАРИК ПЕНСИОНЕР АРЕСТОВАН: МЕСТНЫЙ ГЕРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ БОРЕТСЯ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ! Ниже была помещена фотография Отчаянного Дага: его отправляют в тюрьму за нанесение увечий строительному подрядчику с помощью отвертки. С бельмом на глазу, зловещей ухмылкой и заметной татуировкой на шее он уже не выглядел как чей-то добрый дедушка. Миллер использовал все свое влияние в газете, чтобы доказать, что его тема более достойна освещения в печати, чем то, как «инвестиционная компания „Тиллидрон“ выходит на старт». – Инспектор Напье кипятком писает. – Инш хитро улыбнулся. – И поскольку вас уже никто не собирается увольнять, детектив-инспектор Стил советует вам побыстрее смотаться в больницу и взять показания у Отчаянного Дага. – Я? – удивился Логан. Обычно сержантов не отправляли брать показания у тех, кого подозревали в убийстве, а если такое случалось, при этом обязательно присутствовал инспектор и присматривал за подчиненным. – Она хочет, чтобы я это сделал? – Нет, она не хочет. Это по принципу «зачем делать самому, когда есть кто-то, кто может сделать это вместо тебя». Так что вперед. Логан который раз расписался за ржавый «воксол», стоявший в длинной шеренге разъездных автомобилей, и вызвал констебля Ватсон. Она ничего не сказала ему, пока не вывела машину из гаража. Подождала, пока отъедет на приличное расстояние от штаб-квартиры, и рассмеялась. – Совсем не смешно, – сказал Логан. Смех стих, на лице осталась глупая улыбка. – Простите, сэр, – сказала Джеки Ватсон. Молчание. Ватсон вела машину по Роузмаунт. Погода сделала передышку, и над блестящим серым гранитом раскинулось великолепное голубое небо. – Сэр, – сказала Джеки Ватсон и замялась. Откашлявшись, начала снова: – Сэр, насчет сообщения, которое я вам оставила на телефоне вчера вечером… Пульс Логана участился. – Ну я совсем недавно об этом подумала, – продолжила Ватсон, вставая за автобусом в поток машин. – Вы знаете, как все может быть превратно истолковано. В смысле, когда вы не отзвонили, я подумала, что, может, чем-то вас обидела. Типа того. Улыбка застыла у Логана на лице. Джеки от этого отказывалась. Притворяется, что он ее не так понял. – Я был в больнице, – сказал Логан. – Там запрещено пользоваться мобильными телефонами. Ваше сообщение я прочитал около полуночи. Я позвонил, но ваш телефон был выключен… – О, – произнесла она. – Да, – произнес он. Снова молчание. Солнце било в лобовое стекло, нагревало машину изнутри и превращало ее в микроволновку на четырех колесах. На следующем перекрестке автобус поехал налево, Ватсон повернула направо. Дома были украшены к Рождеству: деревца на подоконниках, гирлянды вокруг входных дверей, праздничные рождественские венки на дверях и веселые гномы возле дверей. Логан даже заметил одного пластикового оленя с мигающей красной лампочкой вместо носа. Очень художественно. Логан наблюдал, как мимо проплывают покрытые снегом дома, рассматривал украшения, думая о своей пустой холостяцкой квартире. Даже ни одной картинки на стене. Может быть, деревце купить? В прошлое Рождество оно ему не понадобилось. Он провел праздник в громадном доме Исобел, там были две настоящие елки, увешанные самыми модными украшениями. Только он и она. Жареный гусь из универсама. Исобел не верила во все эти приметы, кому какой кусок гуся достанется. Все утро занимались любовью. А на это Рождество, возможно, придется ехать к родителям. Все семейство соберется. Ссоры, обиды, потом все напьются, кислые улыбки, чертова «Монополия»… Мысли прервала появившаяся впереди фигура. Мужчина, опущенная голова, бредет по снегу. Джим Ламли, отчим Питера. – Притормозите на минутку! – попросил Логан, и Ватсон припарковалась у тротуара. Логан вышел из машины, догнал медленно идущего человека и похлопал его по плечу: – Мистер Ламли? Джим Ламли повернулся. Глаза красные, как и нос, подбородок зарос жесткой щетиной, неухоженные волосы топорщатся. Минуту он, не узнавая, смотрел на Логана, потом внутри у него, наверное, что-то щелкнуло. – Он умер, – сказал Ламли. – Он умер, и я в этом виноват. – Мистер Ламли, вы не виноваты… Вы в порядке? – Вопрос был совершенно тупой, но Логан не мог его не задать. Хотя понимал, что с этим человеком не все было в порядке, ведь его сына украл, убил и изнасиловал педофил. Джим Ламли просто умирал внутри себя. – Подвезти вас до дома? Подобие улыбки появилось на небритом лице мужчины. – Я люблю ходить пешком. – Он обвел рукой заснеженные тротуары и обледенелую дорогу. – Хожу, ищу Питера. – В его глазах закипели слезы и покатились по красным щекам. – А вы его выпустили! – Кого выпуст… – Логан запнулся, сообразив, что Джим Ламли говорит о Труповозе. – Мистер Ламли, он… – Мне надо идти! – резко сказал Ламли, повернулся и побежал прочь, спотыкаясь и поскальзываясь на утоптанном снегу. Вздохнув, Логан посмотрел ему вслед и вернулся в машину. – Ваш друг? – спросила Ватсон, снова выезжая на дорогу и вливаясь в поток машин. – Это отец мальчика, которого мы нашли в туалете. – Господи Иисусе… Бедный мужик. Логан ничего не сказал. Они оставили машину на площадке с табличкой, надпись на которой сообщала: Только для сотрудников больницы, – и пошли к дежурному администратору. Вошли в широкий и просторный, без перегородок, вестибюль, на каменном полу увидели мозаичный герб больницы. В углу сразу бросалась в глаза громадная, из резного дерева, стойка администратора. Логан вежливо поинтересовался, где можно найти мистера Дагласа Макдафа, и через пару минут они уже шли по длинному, выстланному линолеумом коридору. Отчаянный Даг находился в специально отведенной для него палате, под охраной молоденького полицейского, читавшего книгу. Он вскочил и с виноватым видом убрал Иена Рэнкина за спину. – Все в порядке, констебль, – сказал Логан. – Я никому не скажу. Принесите нам три кофе, потом можете вернуться к сказкам об отчаянной храбрости полицейских. Облегченно вздохнув, констебль умчался. В комнате Отчаянного Дага было жарко, в солнечном свете, вливавшемся внутрь через большое окно, медленно кружили пылинки. Напротив кровати высоко на стене беззвучно мерцал экран телевизора. Пациент лежал на кровати, не шевелясь. Выглядел он ужасно. Вся правая сторона лица представляла собой один сплошной кровоподтек, глаз, пораженный бельмом, закрылся и опух. Несмотря даже на опухоль, Даг выглядел изможденным. Логану трудно было поверить, что этот человек чуть не убил его вчера голыми руками. – Доброе утро, Даги, – сказал Логан и присел на край кровати. Старик его решительно не замечал. Он лежал на спине, неотрывно глядя в беззвучно мерцающий экран. Логан посмотрел на констебля Ватсон. Та взяла с тумбочки пульт и выключила телевизор. – Я смотрю, – глухим, шепелявым голосом произнес Даг, и в этот момент Логан заметил, что в стакане на тумбочке лежит искусственная челюсть. – Бр-р-р, Даги, ради бога, вставь ее на место! А то ты выглядишь как черепаха! – Пошел на х… – сказал Даг, но без особой злобы. Логан улыбнулся: – Ладно, с любезностями покончено, давай перейдем к делу. Ты убил Джорджа Стефенсона, Джорди. – Брехня. – Брось, Даг. У нас куча улик – все, что нам нужно! Зубы твоей собаки соответствуют следам укусов на ногах Джорди. Колени отрублены мачете! Это твой фирменный стиль, Даг. Но ведь ты ослаб. Маклаудам пришлось держать его, пока ты рубил?