Худосочные растения в горшках стояли на полу диковатой расцветки: большие линолеумные квадраты под ярко-голубой искусственный мрамор в золотисто-розовом обрамлении. Администратор выглядела не лучше: покрасневшие глаза, жидкие белесые волосы. От нее исходил запах ментоловых леденцов от кашля. Она обратила на посетителей мутный взгляд и трубно высморкалась в грязный носовой платок. – Добро пожаловать в «Абердин джорналз», – сказала она с полным отсутствием энтузиазма. – Чем могу быть вам полезна? Логан показал удостоверение: – Детектив-сержант Макрай. Я хотел бы поговорить с тем, кто вчера ночью звонил в дом Элис Рид. Администратор посмотрела на удостоверение, потом на него, взглянула на констебля Ватсон и вздохнула: – Не имею понятия. – Она сделала паузу и шмыгнула носом. – Я здесь по понедельникам и средам. – Хорошо, кто может знать? Администратор пожала плечами и еще раз шмыгнула носом. Констебль Ватсон взяла с подставки утреннюю газету и шлепнула ей о стол администратора. «Обнаружено тело убитого ребенка!» Она ткнула пальцем в слова «Колин Миллер»: – Как насчет него? Администратор взяла газету и скосила свои припухшие глаза на подпись. Лицо ее изменилось. – А… этот. Нахмурившись, она врезала по переговорному устройству. – Да? – раздался из динамика громкий женский голос. Администратор схватила телефонную трубку: – Лесли? – Сопливо-вежливый тон внезапно превратился в сопливо-натуральный абердинский. – Привет, это Шэрон. Лесли, Дар Господень у себя? – Пауза. – Слушай, здесь полиция… Да я не знаю, подожди. Она закрыла микрофон ладонью и с надеждой взглянула на Логана. – Вы его арестуете? – спросила она, снова становясь приторно вежливой. Логан открыл и закрыл рот. – Мы хотели бы задать ему пару вопросов, – наконец произнес он. – О!.. – Шэрон выглядела удрученной. – Нет, – сказала она в трубку. – Говнюка пока забирать не будут. – Она несколько раз кивнула, затем широко улыбнулась: – Я спрошу. – Она захлопала ресницами и посмотрела на Логана, стараясь выглядеть максимально соблазнительно. Это было весьма непросто, особенно с красным носом, но она очень старалась. – Если уж вы не собираетесь его арестовывать, можно хотя бы надеяться, ну совсем немножко, на проявление полицейской жесткости? Констебль Ватсон заговорщицки подмигнула: – Посмотрим, что мы сможем сделать. Где он? Администратор показала налево, на служебный вход: – И не бойтесь его изувечить. – Она ухмыльнулась, нажала на кнопку, и дверь с жужжанием отворилась. Редакция новостей была чем-то вроде склада с полами, покрытыми ковролином, с рабочими местами на открытом пространстве и подвесным потолком. Помещение занимали примерно двести рабочих столов, собранные в небольшие группы: Новости, Специальный репортаж, Колонка редактора, Верстка… Стены были того же бледно-лилового цвета, как и в вестибюле, и такие же голые. Перегородки отсутствовали, и столы напирали друг на друга. Пачки бумаги, желтые самоклеящиеся карточки, бумага для заметок перетекали с одного стола на другой, подобно медленно двигающейся снежной лавине. Мониторы компьютеров мерцали под верхним светом, их владельцы сидели, сгорбившись, над клавиатурами, создавая завтрашние новости. Не считая вечного гудения компьютеров и жужжания копировальной машины, стояла зловещая тишина. Логан остановил сотрудника редакции, который шел ему навстречу. Это был пожилой мужчина в мешковатых коричневых вельветовых брюках и покрытой пятнами рубашке кремового цвета. На нем был галстук, на котором остались следы завтрака. Макушка старого писаки давно распрощалась с волосами, и оставшиеся жидкие пряди волос были аккуратно распределены по сияющей поверхности. Этим он никого не обманывал, разве что самого себя. – Мы ищем Колина Миллера, – сказал Логан, предъявляя удостоверение. Мужчина поднял брови. – Да что вы? – сказал он. – Вы хотите его арестовать? Логан сунул удостоверение обратно в карман. – Пока у нас таких намерений не было, но я уже начинаю об этом подумывать, – ответил он. – А в чем дело? Старый репортер подтянул брюки и с невинной улыбкой посмотрел на Логана: – Да так, ни в чем. Секунда, вторая, третья, четвертая… – О'кей, – сказал Логан, – и где он? Старик подмигнул ему и повел головой в сторону туалета. – Я не имею понятия, где он может находиться, офицер, – произнес он медленно, многозначительно скосил глаза в сторону мужского туалета и ухмыльнулся. Логан кивнул: – Спасибо, вы нам очень помогли. – Конечно же нет, – сказал репортер. – Я, как всегда, был рассеян и нерасторопен, каким и полагается быть старому пердуну-маразматику, коим я являюсь. Он бодрым шагом проследовал к своему рабочему столу, а Логан и констебль Ватсон направились прямо к туалетам. К удивлению Логана, Ватсон сразу же ворвалась в мужской. Качая головой, он проследовал за ней в помещение, выложенное черной и белой кафельной плиткой. Ее крик «Колин Миллер?» вызвал целый хор разнообразных журналистских возгласов, и взрослые дяди, на ходу застегивая ширинки, ринулись вон из туалета. В итоге там остался только один мужчина: невысокий, плотный, в дорогом темно-сером костюме. Широкоплечий, с хорошей стрижкой, он стоял над писсуаром, что-то насвистывая и слегка покачиваясь вперед и назад. Ватсон оглядела его с головы до пят. – Колин Миллер? – спросила она еще раз. Мужчина взглянул на нее через плечо, беззаботно улыбаясь. – Вы хотите помочь мне его потрясти? – сказал он, подмигнув и намеренно подчеркивая акцент уроженца Глазго. – Доктор мне сказал, что мне нельзя поднимать ничего тяжелее… Ватсон нахмурилась и сказала, что ему надо сделать со своим предложением. Логан встал между ними, чтобы Ватсон не смогла продемонстрировать, за что ее называют Яйцеломом. Репортер моргнул, еще раз качнулся взад-вперед, повернулся спиной к писсуару и стал застегивать молнию на штанах, блестя золотыми перстнями-печатками. На шее, поверх рубашки с галстуком, висела золотая цепь. – Мистер Миллер? – спросил Логан. – Что, хотите получить автограф? – Он прошествовал к раковине, на ходу слегка закатывая рукава и демонстрируя нечто массивно-золотое на правом запястье; на левом его запястье красовались наручные часы такого размера, что на них легко могли бы выспаться пара человек. Не удивительно, что мужчина был мускулистым: он должен был таким быть, чтобы таскать на себе все эти ювелирные украшения. – Мы хотели бы поговорить с вами о Дэвиде Риде, трех лет, которого… – Я знаю, кто такой Дэвид Рид, – сказал Миллер, включая воду. – Я делал первую полосу про этого мальца. – Он ухмыльнулся и выдавил в ладонь жидкое мыло. – Три тысячи слов чистого журналистского золота. Прямо так и скажу вам: убийцы малых деток – это чистое золото, вот что это такое. Больной ублюдок убивает какого-то несчастного парнишку, и внезапно все просто умирают – так хотят почитать про чертов труп, за завтраком с кукурузными хлопьями. Чертовски невероятно. Логан подавил в себе желание схватить Миллера за загривок и сунуть лицом в писсуар. – Прошлой ночью вы звонили семье, – сказал он вместо этого, сунув кулаки глубоко в карманы. – Кто сказал вам, что мы его нашли? Миллер улыбнулся отражению Логана в зеркале над раковиной: – Не надо быть гением, инспектор… – Сержант, – сказал Логан. – Детектив-сержант Макрай. Журналист пожал плечами и включил сушилку для рук: – Всего лишь сержант, а? – Он почти кричал, чтобы перекрыть шум воздушной струи. – Не расстраивайтесь. Вы поможете мне поймать этого больного ублюдка, а я помогу вам стать инспектором. – Помочь вам поймать… – Логан зажмурил глаза, и перед его внутренним взором, как наяву, возник образ Миллера с разбитым носом, сморкающегося кровью в раковину. – Кто вам сказал, что мы нашли Дэвида Рида? – процедил он сквозь зубы. Щелк. Сушилка для рук смолкла. – Я же вам сказал: здесь не надо быть гением. Вы нашли труп парнишки – кем еще он может быть? – Мы никому не говорили, что это было тело ребенка! – Не говорили? Ну да, конечно. Тогда это просто совпадение. Логан нахмурился: – Кто вам сказал?