, который начал войну с Рейном, убив их принцессу, свою возлюбленную, был Ноком, нынешним мастером гильдии Круора. Но оба имени были обозначены. Цепляясь за семейные узы и родословные, и полностью проклиная моё существование. Гейдж был умён, слишком умён, и уже очарован моим «двойником». Но Дарриен… Он никогда не брал в руки книгу. А тут он пришёл в библиотеку и целенаправленно заглянул в исследования Гейджа… Единственным правдоподобным объяснением этого было то, что кто-то дал ему наводку. Кто-то вроде Квинта, который был предан Дарриену до его смерти. Я бы не удивился, узнав, что Дарриен организовал смерть Квинта просто для того, чтобы заиметь своего человека внутри Круора. Чтобы узнать, как меня уничтожить. Красная дымка завладела моими чувствами от осознания этого, и я почти уничтожил всю нашу библиотеку, даже с попытками Коста успокоить меня. И вот, по его настоянию, я покинул библиотеку и стал ждать возвращения Лины. Но с каждой прошедшей минутой, с каждым часом, который съедал моё терпение и вызывал гнев в моих венах, зловещая красная пелена становилась всё сильнее. Лина была нужна мне здесь. Где она? День давно уже превратился в ночь. Шторы на окнах были раздвинуты и сквозь стеклянные двери, ведущие на балкон, пробивался лунный свет. Белый свет отражался от пола и делал тени более резкими, клубящимися в моём боковом зрении. Они были знакомы. Круто. Но красные полосы, словно раны, прорезающие ониксовое небо, становились всё более частыми. Смелыми. Насмехающимися. — Нок? Тишину нарушил женский голос, до боли знакомый. Я вскочил с кровати. Это проклятие притупляло мои чувства, я не слышал ни малейшего намёка на шаги или призрачное дыхание из приоткрытых губ. Не говоря уже о ровном ритме сердца. Но Лина была дома, и мне так хотелось обнять её, что у меня болели пальцы. — Лина? Я повернулся к двери, и дыхание покинуло мои лёгкие. На меня смотрела женщина с пшеничными волосами и золотистыми глазами. Неподвижная. И всё же нежный, невидимый воздушный поток кружился вокруг неё. Слабый шёпот движения от длинных локонов, целующих её бёдра. Дрожь пробежала по мягкой ткани её платья цвета слоновой кости. Изящные пальцы играли с золотым поясом вокруг её живота. Движение было таким искренним, таким живым. — Амира, — пробормотал я. Её улыбка сломила меня. — Александр. Нок. Это было моё имя. Александр был опасным воспоминанием. — Ты не настоящая. Веснушки заплясали на переносице. Она не выглядела ни на день старше, чем когда я нашел её мёртвой. Опустив руки по бокам, она осторожно шагнула вперёд. — Разве нет? Мой пульс загрохотал в ушах. Рациональная часть меня кричала, что нужно проснуться. Признать, что её присутствие, вероятно вызванное возрождением моего прошлого, знаменовало собой сон. Но под моими босыми ногами чувствовался холод плитки. Электрический заряд адреналина увеличивался с каждым вдохом. Она была ненастоящей и всё же… Она протянула руку и обхватила моё лицо ладонью. Совсем как раньше. — Ты был очень занят. Сквозь её позолоченные локоны пробежала красная искорка, но мне было всё равно. Агония и чувство вины слились в моей груди. — Ты не можешь быть настоящей, — в моих словах не было той убеждённости, которую я хотел в них вложить. Она провела большим пальцем по шраму на моей щеке, и этот жест вызвал чувство вины другого рода. Лина. Я отступил, покинув пределы её досягаемости. Лина, ты мне нужна. Где ты? Амира склонила голову набок. — Что случилось? Бесконечные тени, сердитые кусочки красного и сверкающие волны золота сталкивались друг с другом, не позволяя отличить сон от реальности. — Тебе лучше уйти. — Почему? Она упёрла руки в бока. — Потому что тебе здесь не место. Потому что ты не настоящая и… За моей спиной раздался глубокий бас, насыщенный намёком на что-то хриплое. — А как же я? Разве я недостаточно реален? Я резко обернулся, и каждая клеточка моего существа превратилась в лёд. Прислонившись к стене, скрестив ноги и криво улыбаясь, стоял Боуэн. Человек, которого я встретил и полюбил после того, как присоединился к Круору. Густые каштановые волосы спутались у него на лбу, и он смотрел на меня такими ясными глазами, что цвет их напоминал стекло. Он сглотнул, и это движение привлекло мой ошеломлённый взгляд прямо к его горлу. — Боуэн? Я не знал, как обрёл голос. Я не знал, как мне удалось удержаться на ногах. Его улыбка стала ещё шире, и он провёл рукой по челюсти, полный озорного очарования. — Что ты делаешь, любимый? Что-то вырвало моё сердце из груди. Кололо его снова и снова, пока оно не превратилось в кровавое месиво на полу, выпотрошенное и почти неузнаваемое. Мой контроль выскользнул из рук. Я не смог отбросить эти образы. Мне нужно проснуться. Боуэн вздохнул и оттолкнулся от стены, сократив расстояние между нами тремя большими шагами. — Ты знаешь, зачем мы пришли? Контроль. Контроль. Контроль. Я потянулся к теням, погрузил руки в ониксовые завитки и пожелал, чтобы ничто не просочилось сквозь них. Темнота окутала меня облаком, но Боуэн проскользнул сквозь него и схватил меня за плечо. Нежная боль вспыхнула под кончиками его пальцев и прорвалась сквозь всё это. — От нас не спрячешься. Амира опустила глаза и присоединилась к Боуэну, стоявшему передо мной. — Мы здесь, чтобы помочь, Александр. Тени умерли, не оставив после себя ничего, кроме навязчивого красного, висящего, как тонкий туман. — Мне не нужна помощь. Боуэн зажал мой подбородок между указательным и большим пальцами, а потом тихо усмехнулся. — Всегда крутой парень. С тобой он был таким же? Он искоса взглянул на Амиру. Её звонкий смех всегда был моей погибелью. — Да. От всего этого разговора у меня голова пошла кругом. Она вздохнула и пропустила сквозь пальцы выбившуюся прядь волос. Действие было до боли знакомым, напомнив мне, как Лина играла со своим бестиарием. Боуэн вздохнул. — Ты плохо себя чувствуешь. Я заставил себя сглотнуть. — О чём свидетельствует ваше появление. — Тише, — Амира нежно приложила руку к сердцу. — Пожалуйста, послушай. — Пожалуйста, — эхом отозвался Боуэн. Удушливый туман сгустился вокруг них, превратив её волосы в рыжеватый блонд и заставив запылать локоны Боуэна. Мысли, которые я никогда не осмеливался высказать, чувство вины за их смерть, пронзили меня. Последствия того, что я сделал, были на расстоянии вытянутой руки. Мне никогда не давали шанса вымолить прощение. Сердце изнывало в груди. — Я не знал. Я не хотел, чтобы всё это случилось. Мне очень жаль. Боуэн нежно провёл рукой по моему предплечью. — Мы знаем. Мы тебя не осуждаем. — Но есть способ загладить твою вину. Амира придвинулась ближе, и меня окутал аромат жимолости и солнечного света. Глаза её были опущены и затуманены, мрачные слова сотрясали комнату. — Если, конечно, ты готов помочь нам обрести мир. Слова слетели с моих губ прежде, чем я успел подумать о последствиях. — Конечно. Расскажите мне.