Грейс моргнула. — Так вы не женаты? — Наш развод состоялся на прошлой неделе. Уоррен нахмурился. — Позвольте мне прояснить. Вы двое были женаты, но разводились, когда Вы заполняли заявление о пожертвовании? Дилан кивнул. — Да. Мы официально расстались много лет назад. Развод должен был состояться еще тогда, но этого не произошло. Поэтому мы подали повторную заявку и ждали суда, когда я пришел к вам на собеседование. — Почему Вы просто не сказали нам об этом? — Я не знаю, — честно сказал Дилан. — Я много думал об этом, особенно сегодня. Возможно, я избегал любого конфликта, который мог привести к потере пожертвования. Или, может быть, было что-то еще. — Что-то еще? — брови Уоррена приподнялись. — Что еще могло быть? — Может быть, я все еще любил Эверли. — Дилан сглотнул. — На самом деле, в этом нет никакого «может быть». Я все еще люблю Эверли. И вот почему я никогда не смогу пожалеть о том, что солгал, потому что все это притворство привело меня обратно к ней. Это заставило меня осознать, как сильно я ее люблю. И как я хочу провести остаток своей жизни в браке с этой красивой, забавной, слегка взбалмошной женщиной. Эверли ахнула. — Но вы больше не женаты? — спросила Грейс. У нее начали стучать зубы. Дилан снял пальто и предложил его ей. Она моргнула и взяла его, накинув на плечи и завернувшись в шерстяную ткань. — Нет, мы больше не женаты. — Дилан покачал головой. — Теперь мы определенно разведены. — Но вы все еще пара? — Грейс казалась более смущенной, чем когда-либо. Дилан чувствовал жар взгляда Эверли на своем лице. — Нет, сейчас у нас все не так. Потому что я идиот и все испортил. Но все, что я могу сказать, это то, что если бы она приняла меня обратно, я был бы возле нее в мгновение ока. — Что Вы сделали, чтобы все испортить? — спросил Уоррен. Дилан не мог сказать, был ли он удивлен или потрясен. — Я не сказал ей, что мы разведены. Уоррен начал смеяться. Что ж, вот и ответ на этот вопрос. — Значит, Вы солгали ей о своем семейном положении так же, как и нам? Господи, какая запутанная история. — Я не понимаю, почему вы здесь в канун Рождества и рассказываете нам все это, — тихо сказала Грейс, все еще выглядя замерзшей. — Разве Вам не нужно выступать? — Это моя вина, — сказала Эверли. — Миллер прошлым вечером узнал, что мы развелись, и сказал, что расскажет вам. Я боялась, что вы можете отозвать финансирование проекта Дилана, если узнаете. Поэтому я хотела сказать вам это с глазу на глаз. Объяснить вам, что во всем виновата я, а не он. Это я заставила его притвориться, что мы все еще женаты. — Она прикусила нижнюю губу. — И если он потеряет деньги, я буду чувствовать себя ужасно. Уоррен нахмурился. — Вы думаете, мы отменим пожертвование, потому что вы двое не можете решить, женаты вы или разведены? Именно поэтому вы проделали весь этот путь сюда в канун Рождества? — Как вы вообще узнали, где мы? — спросила Грейс. — Сначала я поехала к вам домой. Миллер сказал мне, что вы здесь, — тихо сказала Эверли. — А Дилан выследил меня, используя местоположение моего телефона. Плечи Уоррена все еще дрожали, как будто он пытался подавить смех. — Эверли пыталась сделать доброе дело, — сказал Дилан. — Она всегда старается поступать правильно. У нее самое большое сердце из всех, кого я знаю. Вот почему я так сильно ее люблю. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. На ее лице было такое выражение обожания, что все его тело запылало. — Я люблю тебя, — снова сказал он. — И мне так жаль, что я солгал. — Могу я кое-что предложить? — сказал Уоррен, притягивая к себе свою жену. — Почему бы нам не зайти внутрь, пока кто-нибудь не заработал обморожение. Вы двое можете выпить и поесть чего-нибудь теплого. Дилан повернулся к Эверли. — Ты не против? — Не против. — Ее щеки все еще горели, как будто она была совершенно смущена. Он взял ее за руку, сжав ее холодную ладонь в своей. Черт возьми, он любил эту женщину. Дилан прижался губами к ее виску, вдохнув ее аромат. — А потом мы поговорим. Эверли никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Поездка в дом Карсонов показалась ей такой хорошей идеей посреди ночи, когда она не могла уснуть, потому что все, о чем она могла думать — это о том, что Дилан потеряет пожертвование. Но теперь Уоррен смеялся, а Грейс снисходительно улыбалась им, когда они поднимались по лестнице к дому. Рука Дилана нежно касалась спины Эверли. Все, о чем она могла думать, это о том, что ей следовало остаться в Винтервилле, чтобы поговорить с Диланом, вместо того, чтобы тащить его сюда только для того, чтобы услышать, что в глазах Карсонов их развод не был проблемой. — Давайте мы немного приведем себя в порядок? — спросила Грейс Эверли, когда они вошли в великолепно украшенный холл. — А потом я попрошу своих друзей накормить вас. — Она сняла пальто Дилана и вернула его ему. — Они не обязаны, — Дилан взял свое пальто, перекинув его через предплечье. — Мы можем перекусить по дороге домой. — Ерунда. Это самое веселое, что у меня было за все Рождество. Это как оживший фильм с канала Hallmark. — Грейс взяла Эверли за руку. — Уоррен, мы присоединимся к тебе и Дилану в столовой. Уоррен кивнул. — Конечно. Ванная комната была такой же просторной, как и весь дом. В ней было три отдельные кабинки, каждая с дубовой дверью и облицована мрамором. А в раковинах были золотые краны, которые блестели так, словно их только что отполировали. — Вы в порядке? — тихо спросила ее Грейс, пока Эверли вытирала руки одним из мягких пушистых полотенец. — Я чувствую себя немного глупо. Особенно из-за того, что побеспокоила вас здесь. Грейс улыбнулась. — Вы напоминаете мне Уоррена, когда мы были моложе. Он ненавидел ждать, когда нужно было решать проблему. Он должен был быть в курсе событий, постоянно перебегая с места на место. — Сейчас он таким не кажется. — Эверли положила полотенце в корзину. — Это потому, что он успокоился. Иногда проблемы решаются в паузах, а не в разгар действия. Решения приходят, когда мы дышим, а не задерживаем дыхание, понимаете? Эверли нахмурилась. — Не совсем. Грейс подмигнула. — Думаю, именно поэтому Дилан так хорош для Вас. Он — пауза, а Вы — действие. — Он — пауза? — спросила Эверли, не понимая. — Он — это глубокий вдох, который Вы делаете, прежде чем броситься вперед. Вы не смогли бы двигаться без кислорода. Важно и то и другое. Скажите мне, Вы чувствуете себя спокойной, когда он рядом? Эверли вздохнула. — Да, чувствую. — Уоррен говорит, что я делаю то же самое для него. Он говорит, что это как будто я убавляю громкость в его голове. Эверли моргнула. Именно так она чувствовала себя с Диланом. Как будто она могла наконец расслабиться. — Могу я спросить Вас кое о чем? — мягко сказала Грейс. — Конечно. — Как долго Дилан лгал Вам о разводе? — Несколько дней. Прошлым вечером я узнала об этом и сошла с ума. Я кричала так громко, что Миллер и его друзья-журналисты услышали меня в коридоре. Грейс попыталась подавить смех.