— Потому что я люблю его. — Это было просто, но правдиво. — И если он потеряет это пожертвование, это убьет его. — Черт. — Миллер покачал головой. — Он тебя не заслуживает, ты знаешь? — А я думаю, что заслуживает. — У нее защипало в глазах при воспоминании об их последней ссоре. Дилан Шоу был единственным, кто действительно знал ее. Кто понимал ее потребность всегда быть в движении, кто смирился с тем, что она сначала реагирует, а потом задает вопросы. И да, он совершил самую большую ошибку, не сказав ей. Но она снова поторопилась с выводами. Вчера вечером в театре она не дала ему вставить ни слова. Она лишь обвинила его во лжи и не выслушала его объяснений. Она сказала ему, что он боится, но правда заключалась в том, что она тоже боялась. Боялась, что он причинит ей боль. Боялась, что ее сердце снова разобьется. Она искала малейший намек на то, что он не идеален, и когда нашла его, отвергла. На самом деле, это могло быть что угодно. Он мог опоздать, чтобы забрать ее, или пойти на рабочую встречу вместо того, чтобы пойти на ее шоу, и она, вероятно, взорвалась бы. Потому что она не доверяла его любви к ней. Это открытие ударило ее прямо в грудь. Все те вещи, в которых она обвиняла Дилана, были точно такими же и для нее. Да, она сказала ему, что хочет совместного будущего, но какая-то ее часть не верила, что это произойдет. Эта часть думала, что все рухнет так же, как годы назад. И она активно искала причину первой ошибки, которую он совершит. Ее сердце бешено колотилось в груди. Ей нужно было поговорить с ним. Рассказать ему о своем осознании, сказать ему, что она понимает, почему он напуган. Потому что она тоже была напугана. Но она больше боялась потерять его, чем смотреть в будущее рядом с ним. Но сначала ей нужно было получить это пожертвование. Без него ему может показаться, что у него нет другого выбора, кроме как вернуться в Африку. — Не мог бы ты дать мне адрес друзей твоих родителей? — спросила она Миллера, затаив дыхание. — Конечно. — Он схватил свой телефон, прокручивая его, пока не нашел нужный контакт, затем нажал кнопку. — Переслал его тебе. — Спасибо тебе, — она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. — За все. Я многим тебе обязана. — Знаю, — он приподнял бровь. — Я позвоню тебе после праздников, — сказала она, быстро обнимая его. — Да, обязательно. Нам нужно провести интервью, — напомнил он ей. — Ты все еще хочешь, чтобы я его дала? — Конечно. Это будет хорошей рекламой для тебя. Она поморщилась. — После моего вчерашнего выступления? Миллер пожал плечами. — Эй, они оба были впечатлены твоим огнем. Роберт назвал тебя «реальным персонажем», что с его стороны является высокой похвалой. Так что тебе лучше позвонить мне. — Я так и сделаю. — Она вытащила телефон из кармана, чтобы загрузить адрес, который он ей отправил, игнорируя все пропущенные звонки от Дилана. Сначала она исправит это, а потом они поговорят. — Счастливого Рождества, Миллер. Маленькая точка на экране изменила направление. Дилан нахмурился, глядя на мобильный телефон, который он положил в подстаканник, наблюдая, как красная точка приближается к нему вместо того, чтобы оставаться неподвижной, как это было последние пять минут. Теперь машина определенно двигалась к нему. Насколько он мог судить, их разделяло около двух часов. Он подумал, не остановиться ли ему и не подождать, пока она проедет мимо, но не был уверен, что у него хватит терпения. Он будет вести машину, пока не найдет ее, а затем развернется и погонится за ней, если понадобится. Ему просто нужно было знать, что с ней все в порядке. Почему она возвращалась? Ее разговор с Миллерами был таким коротким? Они вышвырнули ее прежде, чем она смогла даже заговорить? У него что-то сжалось в груди. Он просто хотел быть с ней. Обнять ее. Поблагодарить ее за любовь к нему. Потому что, Бог свидетель, он тоже любил ее. Она была любовью всей его жизни, его второй половинкой. А если бы она не чувствовала того же? Что ж, он бы с этим смирился. Любил ее издалека. Делал бы все возможное, чтобы сделать ее счастливой. Потому что да, жизнь не была сплошным солнцем и улыбками, но у Эверли так должно быть, черт возьми. Прошел почти час, когда он увидел точку на экране Кейси, появившуюся в километре от его местоположения. Его охватило облегчение. Вероятно, он увидит ее машину в течение следующих нескольких минут. Каждый раз, когда он проезжал мимо машины, едущей в другую сторону, его сердце немного замирало. Но ни одна из них не была ее Хондой. Он снова взглянул на телефон Кейси и нахмурился, увидев, что красная точка съехала с дороги. Казалось, что она едет по полям. Он взглянул на свое местоположение и нахмурился, когда его точка почти совпала с ее точкой. Нажав ногой на тормоз, он съехал на обочину, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, куда, черт возьми, она могла подеваться. Затем он увидел небольшую мощеную дорогу, петляющую между деревьями. Оглянувшись, чтобы убедиться, что поблизости нет машин, он быстро развернулся и поехал налево по дороге, его сердце учащенно забилось, когда он увидел вдалеке машину. Ее машина. Он нажал на клаксон, но она либо не услышала его, либо не захотела обращать на него внимания. Он чертовски надеялся, что это был первый вариант. Вдалеке маячил большой дом — больше, чем у Карсонов. Какого черта она туда едет? Есть только один способ выяснить это. Он решительно двинулся вслед за Эверли по дороге, пока они оба не остановились перед внушительным особняком. Не переводя дыхания, он выскочил из машины и побежал к ней. Не заметив его, Эверли выбралась из машины, схватила сумочку и накинула ее на плечо, затем глубоко вздохнула, посмотрев на огромный дом. — Иви. Крошечные морщинки появились у нее на лбу, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него. — Дилан? Что ты здесь делаешь? Было чертовски приятно видеть ее лицо. Ее совершенное, красивое лицо. Он подошел к ней с серьезным выражением и обхватил ее щеки своими прохладными ладонями. — Что ты здесь делаешь? — пробормотал он. — Карсоны здесь. Мне нужно с ними поговорить. Он не мог отпустить ее. Не мог не прикасаться к ней. С прошлой ночи ему казалось, что часть его самого оторвалась. Его тело гудело от желания снова быть рядом с ней. — Ты провела утро, разъезжая по всей Западной Вирджинии в поисках Карсонов? — спросил он ее. — Сегодня канун Рождества. Тебе нужно участвовать в шоу. — Я попросила Марту прикрыть меня. — У нее перехватило дыхание. — Я должна позвонить, чтобы проверить, все ли в порядке. — Она порылась в сумке, отыскивая свой мобильный. — Было бы лучше, если бы ты не переключалась на голосовую почту. Я звонил тебе все утро. И Марта приехала на примерку очень рано. Все под контролем. — Откуда ты знаешь? — Искал тебя в театре. Именно тогда Кейси пришла в голову блестящая идея отследить твой телефон. Так я нашел тебя. Но я не понимаю, зачем ты это делаешь. Карсоны — не твоя проблема, а моя. Эверли закусила губу. — Если ты потеряешь это пожертвование, это будет полностью моя вина. Миллер узнал только потому, что я кричала на тебя. Дилан покачал головой. — Если все сорвется, это будет моя вина, а не твоя. Я согласился на все, что произошло. Ты сумасшедшая, ты знаешь это? Не могу поверить, что ты сделала это для меня. В ее глазах стояли слезы. — Я бы сделала для тебя все. — Эверли? Дилан? Они подняли глаза и увидели Грейс и Уоррена, стоящих на верхней ступеньке широкой лестницы, ведущей к богато украшенному особняку. Карсоны выглядели совершенно сбитыми с толку, увидев их на подъездной дорожке. — Мне нужно пойти объяснить… — сказала Эверли. Она отошла от него, и он сразу же соскучился по ее близости. Соскучился по ощущению ее в своих объятиях. — Нет. Я объясню. Это моя проблема. Мое пожертвование. Мой беспорядок. — Он протянул руку, чтобы снова коснуться ее щеки, просто потому, что не сделать этого было невозможно. — Позволь мне сделать это, а потом мы сможем поговорить, хорошо? Она кивнула, хотя ей было больно, что не она решает все сама. — Хорошо. Уоррен и Грейс спустились по ступенькам. На них не было пальто, и Грейс уже дрожала. Уоррен обнял ее и вопросительно взглянул на Дилана. — Полагаю, это не визит вежливости? — Нет. Есть кое-что важное, что я должен рассказать вам о своей заявке на пожертвование. — Было странно, насколько сильным чувствовал себя Дилан. Да, это пожертвование было чрезвычайно важным. Но потерять это было ничто по сравнению с потерей Эверли. — Я солгал, когда сказал, что женат. — Технически, ты этого не делал, — прошептала Эверли. Он постарался не закатить глаза. Она не могла молчать ни минуты. — Хорошо, технически мы были женаты, но это была техническая ошибка. Мы должны были развестись восемь лет назад. — Он посмотрел Уоррену прямо в глаза. — И когда я понял, что совершил эту ошибку, я должен был сказать вам сразу. Но вместо этого мне пришла в голову сумасшедшая идея, что мы с Эверли должны притвориться любящей друг друга парой.