— Твое желание исполнилось? У тебя есть брат? Выражение ее лица было таким милым, таким открытым. Не обращающим внимание на происходящее вокруг. Я проткнул кусок брокколи, но при виде ее мой живот взбунтовался, поэтому отшвырнул вилку, проворчав что-то типа: «это сложно». Пайпер слегка вздохнула с выражением смирения на лице, после чего принялась закрывать наполовину опустошенные контейнеры. — Да, это мне знакомо. Я слишком быстро встал, чтобы помочь. Ноги были словно ватные, а комната покачивалась. Пайпер прыгнула в мою сторону, толкнула меня обратно в кресло, прежде чем я успел упасть. Закрыв глаза, дышал глубоко носом и ртом, как учили медсестры. Когда я открыл глаза, Пайпер нервно изучала меня. — Что я могу сделать? — Ничего, просто дай мои таблетки — я буду в порядке. — Но ты только выпил их... — Пайпер, — ее имя вышло гораздо жестче, чем я того хотел. Прежде чем я успел извиниться, она пересекла комнату, взяла лекарства и поставила их передо мной, не проронив ни слова. Я почувствовал себя ослом не только потому, что гаркнул на нее, но и потому, что тупо сидел, пока она убиралась. Но падать в обморок мне хотелось еще меньше. В один из ее подходов к столу я усадил ее к себе на колени, обхватил руками ее талию и поцеловал в ту же секунду, когда она открыла рот в знак протеста. Только эта девушка могла превратить горькую капусту кимчи в сладость. Я оторвался от нее со стоном. — Мой дом, вероятно, уже проветрен. Мне пора. Она отрицательно покачала головой. — Думаю, тебе стоит остаться на ночь. Даже с кружащейся головой мне казалось, что я, наконец, сделал первый глубокий вдох за шесть лет. Просто от осознания, что я мог провести с ней ночь, все вернулось на круги своя. И на этот раз, черт возьми, я не облажаюсь. — Я уже думал, ты никогда не предложишь. Она положила ладони мне на грудь и оттолкнулась. — Э-м, нет, я не об этом, но спасибо, — удивление заставило меня ослабить хватку на ее талии, и она отвернулась. — Почему нет? — нахмурился я. — Мне бы не хотелось, чтобы ты потерял сознание. — Этого не произойдет. — О, правда? — она положила руку на бедро. — Откуда такая уверенность? — Потому что ты будешь сверху, — я дразнился, но с удовольствием превратил бы слова в реальность. Губы Пайпер дернулись, и она протянула руку. — Думаешь, сможешь добраться до моей спальни? Сделав это, я мгновенно растянулся на матрасе, потянув ее вниз за собой. Отрезав протест, который был на кончике ее языка, шепнул: — Полежи со мной, пока я не засну. Накачанный лекарствами и с Пайпер в руках, я оказался без сознания спустя нескольких минут. * * * Пайпер, должно быть, тоже уснула. Мой член поднялся с первыми лучами солнца, прижимаясь к ее заднице, а моя грудь — к ее спине. Независимо от моей способности играть на барабанах, день, когда я не смогу подарить своей женщине оргазм, станет днем, когда мне нужно будет подыскать сосновый гроб и умереть. От легкого движения моих бедер ноги Пайпер разжались, и я скользнул левой рукой по ее попке к животу, чтобы пробраться под ночнушку. Боль прокатилась по моему позвоночнику, но прилив эндорфина от пробуждения рядом с Пайпер притупил ее. Пайпер мягко застонала, заставив моего дружка запульсировать еще сильнее. Но этим утром не я получу удовольствие. Мне много предстоит наверстать ради Пайпер. Если бы я умел лучше подбирать слова, то написал бы ей поэму. Точное и элегантное извинение. То, что выражало бы мое заветное желание. Я жаждал прощения. Но не только его. И еще хотел овладеть телом Пайпер. Понимать ее. Давать то, в чем она нуждалась, когда ей это было нужно. Мягко. Жестко. Грубо. Нежно. Быстро. Медленно. Иногда и грязно. Уж в постели я точно мог дать Пайпер все, что ее душа пожелала бы. Если дело доходило до прикосновений к Пайпер, я был долбаным маэстро. Я надавил ладонью на ее шелковистое лоно. Гордость за право собственности пробежала по моим венам, и я прикусил ее плечо. Мои пальцы проникли в самое сокровенное место Пайпер, пока я вдыхал приятный аромат яблок от ее волос. Засосав мясистую мочку ее уха в рот, я облизывал нежную кожу под ней. Боже, какой же сладкой она была... Пайпер расслабилась сквозь сон, постанывая и роняя с губ мое имя. Мне это понравилось. Мне нравилось, как девушка пробуждается от моих прикосновений, распускается, как роза на рассвете. Ее напряженные мышцы уступили мне и поприветствовали меня в ее теле. И теперь шум, который я услышал, был моим. Гортанный, жаждущий стон, от которого Пайпер вздрогнула, словно ее инстинкт подсказывал, что она в опасности. И он был прав. Когда дело доходило до Пайпер, я был смертельным оружием. Мне нужна была она вся. Чтобы потребовать большего. — Нет, детка. Не сопротивляйся, — хрипло прошептал ей в ухо. — Лэндон, — она повторила мое имя, и это был не сонный вздох. Это было предупреждение. Вопрос. Вопросы. Должны ли мы? Нужно ли? Плохая ли это идея? Будем ли мы сожалеть об этом? Да. Да. Да. Наверное. Но мне было все равно. Потому что девушка в моих объятиях была мягкой, теплой, сладкой и сексуальной. Она была всем, что я когда-либо хотел. Она была именно тем, что я никогда не заслуживал. И мне по-прежнему было все равно. Когда мой палец коснулся той самой точки Пайпер Гастингс, ей тоже стало все равно. Дрожь пробежала по ее телу, и она снова растаяла. Моя. Пока что. ГЛАВА 11 Пайпер Я злилась, что уступила Лэндону этим утром. Ярость пост-оргазма. Воздух пропитался ароматом Лэндона. Сексом, соблазном и грехом. Мне хотелось в нем раствориться. — Тебе нужно принять душ, — выпалила я. Он усмехнулся, наклонился ко мне и провел носом по изгибу моей шеи, даря мягкие поцелуи. — Ты присоединишься ко мне? Мурашки побежали по коже. Предложение прозвучало чертовски хорошо. Хотя Лэндон едва сам вместился бы в мой крошечный душ. Так что если бы мы попытались сделать это вместе, то попросту затопили бы квартиру. Я отступила назад, покачав головой, ибо во рту пересохло от желания. — У тебя есть что-нибудь не пахнущее яблоками? Неохотно встретив его взгляд, я чуть не упала в обморок от нежной улыбки на его пухлых губах. Как же меня бесило, что я не могла даже разозлиться на него. — Твое мужское достоинство имеет что-то против фруктов? — Ага, — поддразнил он. — Мое достоинство просто в ужасе.