Она говорила без упрека, скорее просто нежно подталкивала меня приезжать почаще. — Я знаю, прости. Последние дни были безумными. — Сумасшествие было не лучшим объяснением, но самым простым и точным. — Как дела? — Хорошо. Оживленно, как и всегда. Много собак нашли своих хозяев. Это была хорошая новость. Большая новость. Но мое сердце все равно дрогнуло: — Шанайя? Гармония усмехнулась. — Нет. Большинство ее щенков забрали, но не ее. Думаю, она ждет тебя. Она едва выходила из своего варьера, чтобы познакомиться с кем-то новым. Чувство вины слилось со второй дозой облегчения. Я не должна искать утешения в Шанайе, мешая ей найти себе хозяев. Она была отличной собакой и заслуживала любящего дома. Хармони терпеливо наблюдала за игрой эмоций на моем лице, как будто ей нечего было делать. Мне хотелось спрятаться от ее изучающего взгляда. Я чувствовала себя уязвимой и ранимой. Должно быть, она ощутила мой дискомфорт, потому что отвернулась. — Мне нужно заняться кое-какими документами. Хочешь выгулять собак? Утро и день животные проводили на улице, а в полдень отсыпались в сарае. Проведя с ними много времени, я полностью потеряла страх перед большими псами. Поэтому я сделала энергичный шаг в сторону сарая. — Хочу. Мои шаги ускорились, и к тому времени, когда я добралась до амбара, я практически бежала. Приветствием мне стал неистовый лай. Всех собак, кроме Шанайи. Ее подросшие щенки вошли в расписание взрослых. Я подошла к Шанайе, присела на корточки и обняла ее за шею. Она долго и медленно лизала меня по щеке, издавая звук, который мог исходить от котенка. Я улыбнулась: — Я тоже скучала по тебе, девочка. Выпрямившись, я похлопала себя по бедру, призывая ее пойти со мной. Мы прошли через несколько дверей бок о бок, открывая их. Шанайя стала более общительной с момента нашего знакомства. Она побежала вперед с остальными своими друзьями, включая двух оставшихся щенков, оглядываясь на меня время от времени, чтобы убедиться, что я следовала за ними. Моя мать была не против домашнего питомца, но в этом вопросе отец был непреклонен: — Ноги моей не будет в этом доме, если здесь будет вонять псиной. Да. Папа был весьма деликатен. И еще он был в трех тысячах миль отсюда. Просто вспомнив этот факт, я выдохнула, и мои плечи расслабились . Я схватила ведро теннисных мячей и начала бросать их по одному в разные стороны. Собаки разных цветов, размеров, возраста бегали за ними с открытыми ртами. Пять мячей. Десять. Пятнадцать. Некоторые собаки приносили их обратно к моим ногам. Месяц назад я бы брезгливо поморщилась на грязные и обслюнявленные шары. Но теперь мне было все равно. Я наслаждалась тем, как животные резвились. Наслаждалась... Но чувствовала одиночество. Потому что мне бы хотелось, чтобы Лэндон был рядом. Бросание этих шаров стало частью программы его физиотерапии, он мог часами стоять, чередуя метания левой и правой рукой с сексуальной усмешкой на губах. — Ты сегодня заменяешь Лэндона? — Погруженная в свои мысли, я вздрогнула от голоса Хармони. — Лэндон. — Слишком много времени прошло с тех пор, как я произносила его имя вслух. — Он приходит? — Конечно. Он был утром. — Она взглянула на уже пустое ведро с мячами. — Он может делать это часами. Я улыбнулась вполсилы, чувствуя облегчение и разочарование от того, что Лэндон приходил, но уже ушел. — Знаю. Шанайя подбежала, села мне на левую ногу и понюхала мое колено. Я потянулась, чтобы почесать ее за ушами. — Ты ей нравишься, — заметила Хармони. — Это взаимно. Хотела бы я забрать ее с собой. — Она готова прыгнуть в твою машину, если ты захочешь. Да, я знала. Но как я могла позволить себе это? Моя жизнь превратилась в полный беспорядок. Я беременна от нелюбимого мужчины, который не любит меня. А влюблена в мужчину, который думает, что я ему изменила. Даже если бы я поговорила с Лэндоном и все бы ему объяснила, он никогда бы не принял меня с ребенком. Мой собственный отец едва мирился со мной, хотя я была его биологической дочерью. Как тогда отреагирует мужчина, который вообще не хотел детей, на младенца от другого? Мне нужно было упростить свою жизнь. Сосредоточиться на самом важном. И работа была на вершине списка. Если я собиралась стать матерью-одиночкой, мне нужна была стабильная зарплата. Повышение не помешало бы. Чтобы это произошло, мне нужно стать настолько незаменимой для Тревиса, чтобы он не захотел отпустить меня, как только я расскажу ему о беременности. — Я не думаю, что смогу справиться еще и с этим сейчас. У меня куча планов. Как будто Шанайя поняла, о чем я говорю: она проскулила и опустилась на землю, положив голову на другую мою ногу. Хармони засмеялась и слегка сжала мое плечо. — Удачи тебе в их выполнении. Я планировала это место как реабилитационный центр для наркоманов. Это приносит много денег, да и недостатка в клиентах не было бы. В ночь, когда я ехала сюда, чтобы встретиться с архитектором, я проехала мимо чего-то, похожего на мусор на обочине дороги. Так я обнаружила пару собак, которых оставил умирать мудак, проводивший подпольные собачьи бои. — Отвращение пробежало по ее чертам, но затем она пожала плечами. — Я так и не встретилась с тем архитектором. Я повернула голову, пока мои ноги удерживали Шанайю: — Так ты отказалась от своей мечты? Она возразила: — Нет, вовсе нет. Я просто поняла, что следую не за той мечтой. Я всегда любила животных больше, чем большинство людей. Так что, если бы я стала проводить сутки напролет с титулованными знаменитостями, мне бы самой потребовалась реабилитация. Я рассмеялась. Моя работа была связана со знаменитостями. Но мне это нравилось, и у меня это хорошо получалось. Я бы никогда не смогла сделать то, что сделала Хармони — стала матерью Терезой для собак. Но, возможно, я смогу справиться с одной из них. — Ты действительно думаешь, что Шанайя захочет пойти со мной? Она взглянула на собаку и покачала головой. — Дорогая, я хочу посмотреть, как ты будешь пытаться уйти без нее. *** — Ну, ты хотя бы, в отличие от Лэндона, вмещаешься в мою машину. Шанайя уселась на переднем сиденье, вывалив язык и тихо дыша. Она выглядела счастливой. По пути домой мы заехали в зоомагазин. Я держалась за поводок и ошейник, которые позаимствовала у Хармони, прогуливаясь по проходам в поисках сухого корма, спального места для собаки и нового поводка и ошейника. Шанайя была увлечена незнакомцами, поэтому я пыталась быть быстрой, но не смогла устоять перед гравировальным станком для создания именного адресника. Я набрала «Шанайя» на клавиатуре, затем свой адрес и номер телефона. Вместе мы наблюдали через стекло, как машина выгравировала металлическую бирку в форме косточки, а затем бросила ее в щель с острым звоном. Опустившись на колени, я прикрепила ее к новому ошейнику собаки. — Отлично, девочка. Пообещай мне, что продержишься дольше, чем мои комнатные растения. Я вовсе не шутила. Папоротниками и филодендронами, которые я пыталась вырастить, можно было заполнить целое кладбище. Поддавшись порыву, я сфотографировала нас и отправила Делэни. Ее ответ был незамедлительным. Длинная очередь сердец, хлопающих в ладоши смайликов и улыбок. Хотела отправить фотографию и маме, но решила не делать этого. Она, наверное, сразу позвонила бы мне, как увидела смс. Я еще не была готова рассказать ей о беременности или столкнуться с натиском вопросов об отце ребенка. Так что пока лучше не разговаривать вовсе. Я была уверена, что Светлячок останется со мной, но не хотела искушать судьбу, рассказывая кому-то, кроме Делэни. В такие моменты мне хотелось, чтобы мы были подругами и в старшей школе. Не то чтобы Делэни хотела тогда ею стать. Я была настоящей дурой. Эгоистичной и эгоцентричной. Но больше всего напуганной. Я боялась, что если кто-то узнает меня, настоящую меня, то почувствует то же, что и мой отец. Восемнадцать лет я старалась быть идеальной, не желая раскачивать лодку. Тогда я не знала, что совершенство — иллюзия. Легко подделать, невозможно достичь. Приехав в Лос-Анджелес, я наконец-то освободилась. Посещала художественные выставки и музыкальные фестивали. Студенческие вечеринки и феминистские забастовки. Это было освобождение. Калифорнийский университет был огромным, и я могла дружить с кем угодно. Никто не смотрел на меня косо, не судил по внешнему виду и по тому, рядом с кем я стояла. В ночь, когда я встретила Лэндона, я был в гранж- клубе в центре города с соседкой по комнате. Многие знали, что вышибала там едва проверял удостоверения личности. «NothingbutTrouble» выступали, они не были тогда известными. Я танцевала среди моря девушек, растворяясь в музыке и пульсирующем ритме. Когда сет группы закончился, Лэндон вышел из-за своей ударной установки, но вместо того, чтобы уйти со сцены, спрыгнул с нее. В одну минуту я хлопала, а уже в другую мы поцеловались.