Предостережение собаки было понято мною очень ясно, поэтому я медленно переступил порог и прошел через комнату, встав перед Пайпер. — Что происходит? Она открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но потом ее взгляд скользнул от меня к бумажке на полу у моих ног. Я поднял ее, прочитал, прежде чем снова обратить внимание на Пайпер. — Ты беременна? Она слабо кивнула. — На каком сроке? Ей потребовалось немного времени, чтобы ответить. Пока я ждал, пытался вспомнить, когда у нас был первый раз. Три месяца назад. Пайпер, наконец, откашлялась и заговорила дрожащим голосом: — Почти четыре месяца. Я вздохнул с облегчением: — Значит, не от меня. Пайпер напряглась. — Со сколькими, по-твоему, мужчинами, я спала? Я провел ладонью по лицу, чувствуя себя готовым к битве и сожалеющим о своих словах. — Я не это имел в виду. Просто мы были вместе только... — Не хочу тебя расстраивать, но беременность женщины считается с последнего дня ее цикла, который, как правило, начинается за две недели до зачатия. Так что... Я моргнул. — Ты беременна... от меня? — В точку! — Она резко упала, ее злость испарилась. — Прости, я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким образом. Женщины годами хотели повесить на меня ярлык папочки, но Пайпер была последним человеком в мире, кто стал бы мне врать. Если она сказала, что беременна, а я отец, то так оно и было. Вашу ж мать. Бешеный гнев поднялся во мне, когда я попятился к двери. Не на Пайпер. На себя. И на судьбу, на эту тупую, мстительную суку. Когда появился Джейк, я испугался, что он заменит меня, подростка, которого усыновили. Я подумал, что меня больше не захотят. Но он стал подарком, который сделал мою жизнь только ярче. У меня появился брат. Пока я чуть не убил его. Ни один ребенок не заслуживал такого отца, как я. Следовало сделать вазэктомию тогда, когда фанатка наделала дырок в презервативах. — Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься проходить через это. Боль на лице Пайпер, боль, причиной которой стал я, практически расколола меня надвое. Но через мгновение ее лицо превратилось в холодную маску. — Собираюсь. — Она встала и вытерла глаза. — Но ты можешь не переживать. — Что, черт возьми, это значит? — Посмотри на меня. Сколько таблеток ты сегодня принял? — Они по рецепту, — отстрелился я. — Ха, от твоего лечащего доктора? Никто в больнице не станет выписывать тебе обезболивающие так долго. Ты все делаешь в избытке, Лэндон. Просто потому, что ты такой. Тебе не хватает быть обычным музыкантом. Нет, ты должен быть рок-звездой. Легендой. Тебе не хватает выпить стакан или два пива. Ты наслаждаешься выдержанным ликером. Нет, ты набухаешься до такой степени, пока не сможешь стоять на ногах. — Я ни черта не пил с тех пор, как очнулся в больнице. — И все же твои глаза стеклянные, несфокусированные. Ты под кайфом? — Боже. Я принял всего пару таблеток. А ты ведешь себя так, будто я обдолбался. Она уже вынесла свой вердикт. И была права. Я был ребенком наркоманов. Это у меня в крови. — Что ты вообще здесь делаешь? Я медленно моргнул, пытаясь вспомнить. — Я предложил забрать Шанайю к Хармони. На самом деле, я ухватился за этот шанс. Пайпер кивнула и, стоя посередине комнаты, потянулась к сумочке и чемодану, черты ее лица слегка смягчились. — Мне жаль, что ты узнал об этом таким образом, Лэндон. — Серьезно? Не похоже, что ты вообще собиралась мне рассказать. Я приезжал к тебе в прошлом месяце, умоляя дать нам еще один шанс. Ты ни черта не сказала. Она медленно покачала головой: — О нет, не делай этого. — А что? Я ничего не сделал, а ты, блять, держала меня в неведении. — Серьезно? Ты — Лэндон Кокс, король вечеринок, легенда на сцене, парень, который не устоит от выпивки и цыпочки. Цыпочек. — Она закатила глаза. — Ты прячешься от всего, что идет не так, как ты себе представляешь. Боже, да ты прямым тексом мне сказал, что не хочешь быть отцом. Думаешь, я поставлю своего ребенка в ту же ситуацию, из которой сбежала? Я молчал. Что мне было сказать? Каждое предложение было стрелой, поражающей намеченную цель с болезненной точностью. Но Пайпер еще не закончила. — Твой брат. Твои приемные родители. Ты оставил их позади, точно так же, как поступил со мной. — Она вздохнула и продолжила. — Ни семьи, ни настоящих друзей, кроме коллег по группе. Как у тебя это получается? — Не надо об этом, — предупредил я. — Почему? Потому что правда причиняет боль? Лэндон, ты был типичным подростком, который хотел потусоваться со своей девушкой. Случилось что-то плохое, но посмотри, как ты отреагировал. Ты взял всю вину на себя и с того дня изолировал себя от всего. Я разрушил свои стены, но вместо того, чтобы рассказать об этом, я перешел в наступление. — Хочешь поговорить о семье? — Горький смех вырвался из моего горла. — Посмотри в зеркало, Пайпер. Ты не образец для подражания. — В этом то и дело! Восемнадцать лет я была разочарованием отца. Он винил маму и ненавидел меня за одно лишь существование. Она остановилась, тяжело дыша, слезы катились по ее щекам. — Лэндон, ты сказал, что не хочешь детей. Сказал, что женщины годами пытались заманить тебя в ловушку. Так вот, мне это не надо. Помимо того, что ты мудак, ты еще и наркоман, и я не вижу, чтобы ты пытался измениться. Я не планировала этого ребенка, но я ни за что не позволю ему почувствовать себя ненужным. Мой малыш не почувствует себя ошибкой. Он или она заслуживает лучшего, чем ты когда-либо сможешь дать. Малыш. Не только ребенок Пайпер. Он и мой. Наш малыш. Два слова вернули меня в реальность. Наш. Малыш. Я мог бы дать Пайпер больше денег, чем ей когда-либо понадобится. А она предлагала мне выйти из игры. Сказала, что не хочет меня. Не нуждается во мне. Я взглянул на ее живот и заметил небольшую округлость. Беременность можно подделать, как и результаты анализов. Но Пайпер не притворялась, что ее живот начал расти. Она не подсовывала мне результаты, я увидел их случайно. Я буду отцом, готов к этому или нет. Не готов. По словам Пайпер, я был просто донором спермы. Я должен заслужить право быть отцом. Боже. Мне нужна дистанция. Мне нужно подумать. И нужна еще таблетка. Или десяток. ГЛАВА 24 Пайпер