— Знаю. А всё-таки? Что там, за этой чёртовой дверью? Не будешь потом мучиться всю жизнь? Пожав плечами, я посмотрела в тёмную глубину. Конечно, был велик соблазн спуститься и проверить, что там, но ещё свежи были воспоминания, как мы с трудом выбрались из рудника, и повторять этот горький опыт совершенно не хотелось. — Ты недавно умолял чтоб забрали тебя отсюда, — ехидно подначила я. — Так быстро меняешься? Что случилось? — Понимаешь... — замялся напарник. — Я как-то привык уже к этим тайнам, загадкам... К твоему холодному прагматизму и рассудительности... К вере в победу. И тут ты на последних метрах сдаёшься. — Так ты сам назвал прагматичность и рассудительность! — возразила я. — И они диктуют, что пора и честь знать, как говорится. Впрочем, действительно, о чём спорить-то... Пойдём и посмотрим. Но для начала надо запустить воздух туда. Наверху, над бункером было видно жестяную вентиляционную трубу с металлическим конусом на конце. Труба сгнила и упала на землю, сложившись вдвое. Вот и вся причина недостатка воздуха в бункере. Вдвоём мы отломали её, а потом я вытащила из вентиляционной решётки мусор. — Можно значительно быстрее наполнить подземелье кислородом, если развести тут костёр. Рядом с вентиляторной дырой, — заявила я, обдумывая как лучше это сделать. — И как это работает? — недоверчиво спросил напарник. — Не вижу связи между костром здесь и отсутствием кислорода там. — Связь прямая. Ты что, в деревне не видел как погреб протапливают? Принцип тот же. Зажигают огонь, он тянет плохой сырой воздух вверх, в костёр, где тот нагревается, а вниз затягивается сухой чистый воздух с улицы. А в нашем случае и богатый кислородом. Если мы зажжём костёр наверху, рядом с вентиляционным отверстием, то часть воздуха он будет тянуть из подземелья. — Это не имеет смысла, — не согласился Саша. — Ты не сможешь обеспечить вытяжку воздуха исключительно из бункера. — Давай попробуем. Рядом с вентиляционным отверстием соорудили очаг, обложив его булыжниками, оставив проход только со стороны вентиляционной решётки, наложили сушняка, я плеснула из бутылочки бензином, и разожгла костёр. Спустившись к входу, обнаружили, что система заработала — тяга в подземелье появилась. В этом я убедилась, спустившись на пару метров вниз, в бункер, и проверила зажигалкой. Тяга в помещении была — огонёк горел и чуть отклонялся вниз. — Ну что, идём? — я мотнула головой в сторону лестницы, и достала пистолет, зажгла фонарь. Саша утвердительно кивнул головой, и мы стали спускаться вниз. Бункер не выглядел большим. Лестница спускалась лишь на два пролёта, что соответствовало одному подземному уровню. Внезапно стало намного холоднее. Да что там, за короткое время, что мы продвинулись на десяток метров, температура упала чуть не до нуля, изо рта пошёл пар. За лестницей шёл короткий коридор. Справа одна дверь с наполовину стёртой надписью "Охрана". Внутри стол, стул. На столе старинный телефон с обрывками проводов. На столе полуистлевший журнал. Не хотелось голыми руками трогать его, так как здесь могли быть опасные токсины, поэтому ножом я осторожно открыла его и прочитала несколько записей. ...21 января 1947 года. 18 часов 22 минуты. К объекту допущен Степанов Александр Андреевич. 18 часов 35 минут сопровождён в наблюдательную. В 19 часов 35 минут выпущен под роспись в журнале. 22 января 1947 года. 18 часов 02 минуты. К объекту допущен Степанов Александр Андреевич. В 18 часов 10 минут выпущен под роспись. Судя по записям в этом журнале, к некоему объекту внутри бункера каждый день допускались пара-тройка одних и тех же людей, возможно, учёных, или инженеров, находящихся в заключении. Иногда, впрочем, их допускали в некую наблюдательную комнату. И с этим стоило разобраться. Глава 27 Наблюдательная комната представляла собой обычную химическую лабораторию образца начала двадцатого века. Лабораторные столы, шкафы с реактивами, реторты, перегонные кубы. Такое ощущение, как будто я воочию попала в компьютерную игру жанра "сурвивал хоррор" или "стимпанк". Или сразу во всё вместе. Я вдруг хихикнула, осознав своё положение. А ведь так оно и было по сути — я в хорроре и стимпанке. На одном из столов были раскиданы какие-то бумаги, графики работы. Но ничего интересного я не обнаружила — по видимому, наиболее значимые бумаги, увезли с собой при консервации этого места. Теперь осталось узнать самое главное — что за объект здесь хранился, если для его изучения потребовалось строительство такого сооружения. А находился объект, судя по всему, в самой дальней двери, откуда и шёл холод. Странно, но на двери нарисовано множество крестов самых разнообразных видов. Православные, кельтские, мальтийские... — Что это? Для чего кресты? — настороженно спросил Саша. Предчувствуя, что мы найдём нечто важное, и это нечто может оказаться совсем нехорошим, а может быть, даже живым, я приготовила автомат, и подсвечивая фонарём беспросветный мрак, пошла вперёд, Саша за мной, держа ружьё наизготове. Металлическая дверь, чуть скрипнув отворилась. Внутри на большом постаменте стояло что-то вроде каменного саркофага, несколько раз обёрнутого массивной ржавой цепью. Цепь притягивала к саркофагу большой металлический крест, по виду, очень старый. — Что это за хрень? — недоумённо спросил Саша, выглядывая у меня из-за спины. — Это что, гроб? — Гроб, — согласилась я. — Можно и так назвать. Тут вопрос в другом... Похоже, эти цепи здесь для того, чтобы обитатель гроба не мог выйти оттуда. Видишь, его ещё и крестом придавили. — Ладно. Сейчас я склонен тебе верить, — согласился Саша. — Чёрт возьми, я вижу всю эту хрень своими собственными глазами, куда тут денешься. Как думаешь, то что внутри, ещё живо? — Возможно. Возможно, оно живо и всё так же опасно, как и многие годы назад. Заметь — это не обычный деревянный гроб, а каменный саркофаг. Дерево может сгнить, рассыпаться со временем, рассохнуться. Каменному саркофагу не будет ничего на протяжении бесчисленных лет. Это вечная домовина. И достаточно древняя. — Смотри, смотри! Что это там? Рука? — Саша посветил на край саркофага. Там действительно, между верхней и нижней половиной из саркофага торчала громадная рука, а вернее лапа. Торчала так, что пальцы почти высовывались наружу, огромными чёрными когтями вцепившись в камень. Только луч света коснулся лапы, как она быстро убралась внутрь, крышка саркофага стукнула, а потом в неё кто-то бешено заколотил, словно пытаясь выбраться наружу. Однако прочные толстые цепи не давали этого сделать, и лишь громко брякали ржавыми звеньями, намертво сдерживая то, что находилось внутри. Неожиданно существо перестало колотиться в крышку саркофага, и снова высунуло правую лапу, уцепившись за нижний край каменного гроба. Это наибольшая степень свободы, которой оно могло обладать. — Ну всё? Убедился ? — усмехнулась я, глядя в испуганные круглые глаза напарника. — Всё. Пора сворачивать операцию .Для меня всё стало предельно ясно. Делать тут больше нечего. Только я начал говорить, как сбоку раздался какой-то слабый звук. У правой стены в полу были выкопаны какие-то ямы, закрытые металлической решёткой. В предчувствии чего-то более страшного, я осторожно подошла к одной, и посветила фонарём вниз. Там было устроено нечто вроде зиндана. Колодец глубиной метров шесть, на дне которого сидело существо, похожее на человека. Но человеком оно не было, невзирая на одежду — рваный ватник и штаны. Наверх глянуло существо, похожее на собаку, блеснув огоньками глаз из-под длинных спутанных волос. Увидев нас, оно вскочило на ноги, и стало выть и прыгать, стараясь достать до решётки, царапать стены колодца огромными когтями. Судя по следам на стенах, оно делало это тысячи раз, но твёрдая скала не подалась. Видя, что его усилия напрасны, существо негромко потявкивая, опять село в углу колодца, и свернулось в клубок. Я осмотрела другие два колодца, и там находились те же самые существа, что и в первом. Человеческая одежда, и абсолютно не человеческий облик. Они сидели здесь в темноте, без воздуха и пищи многие десятки лет. Те, кто заперли их здесь, думали, что они умрут. Но они не умерли. Очевидно, что сюда временами таскались представители спецслужб, зная о том, что здесь погребено. Возможно брали образцы из руки главного монстра в саркофаге. Или просто наблюдали за тем, что здесь происходит. Геологи, трупы которых мы нашли здесь, конечно же, никакие не геологи. Представители третьей стороны. Возможно, некая частная компания, или частный заказчик, из-за утечки данных получившие доступ к тому, что происходило здесь и чем тут занимались. Официальное прикрытие у них было как у научной экспедиции. Но шли они сюда за другим. И нашли то, что искали. Только не так, как хотели. — Всё. Надо выбираться отсюда, — я слегка подтолкнула Сашу к выходу. — Больше тут делать нечего. Быстро, стараясь ни минуты не задерживаться в этом проклятом месте, мы вышли наружу, собрали свои вещи и направились обратно к радиовышке. Солнце почти опустилось за кромку леса, тени сгустились, и хотелось как можно быстрее добраться до относительно безопасного места. Глава 28 Я сразу почувствовала что-то такое, чего не было, когда мы спускались в бункер. Запах табака. Когда долгие дни и недели живёшь в тайге, обоняние обостряется к таким простым вещам, и начинаешь ощущать их как кошка или собака. Вблизи кто-то курил. Не выходя из бункера, прислушалась к тому, что происходит снаружи. Вроде ничего, но я услышала каплю пота, упавшую с лица на сталь. Скорей всего на оружие. Чуть подальше бросили окурок, задевший о траву. Осторожный звук ремня автомата, снимаемого с шеи. Солдаты. Они стояли за углом барака. Нашли. Выследили. Или знали, что мы пойдём именно сюда. Взрыв гранаты они тоже могли слышать. Спрашивать кто это, и с какой целью тут пасётся, не хотелось. Я всегда работала в одиночку, и любой на территории работы, таящийся и не приступающий к переговорам, считался врагом. Попал в моё поле зрения — сам себе буратина. Сначала стреляю. Разборы будут потом. Осторожно вытащив из подсумка гранату, я сняла чеку, и осторожно бросила её за угол. — Граната на тринадцать часов. Ложись! — крикнул грубый мужской голос, и тут же грохнула взрыв. Я в перекате вывалилась на позицию стрельбы, и сразу же открыла огонь из автомата по спинам в камуфляже, лежащим в траве. Не знаю зацепила кого или нет, так как были они в бронежилетах, поэтому припустила бегом, шепнув напарнику: — Давай, давай! За мной! Хорошо что покинули то место, так как в него тоже бросили гранату. Противник не видел, куда мы смылись, и могтолько предполагать. Наиболее вероятным был бы вариант, что мы побежали вглубь леса, в противоположную сторону от той, где сейчас находились. Версию о том, что мы побежали туда, следовало немедленно подкрепить. Усадив Сашу у стены, я прижала палец к губам, приказывая молчать. Тут же вытащила пустой магазин из автомата, и зашвырнула его глубоко за бункер, попав, как и ожидалось, в жестяную трубу вентиляции. Магазин оглушительно грохнул и отлетел куда-то в кусты. Даже я повелась бы на этот громкий звук. — Противник на двенадцать часов! Сверху, над объектом! Идём за ним!— крикнул всё тот же сиплый голос. — Гадюка, слева. Гюрза справа. Эфа прямо. Я страхую тыл. Четверо. Конечно, можно попробовать скрыться... Но прятаться тут, на плато, особо негде. Да и путь домой тяжёл и медлителен. Четверо здоровых мужиков мигом нагонят. Я пока не знаю, что это за люди, и что им надо. А они меж тем расслабились. Ожидали что мы впереди, и атаку с тыла конечно продинамили. Вытащив пистолет, я выглянула из-за угла, и четырьмя выстрелами завалила всех четверых. Попала в голову или шею. Стрелять пришлось с расстояния метров десять, и получилось почти как в тире. Однако дуростью было бы сразу же бежать к поверженному противнику — за углом мог находиться ещё кто-то, кого оставили прикрывать тыл. Я достала ещё одну гранату, и бросила в ту сторону. Так и получилось— грохнул взрыв и раздался пронзительный крик. Человек даже не кричал, а выл, по-видимому, испытывая сильнейшую боль. — Сиди тут! — прошептала я напарнику на ухо, и согнувшись, стала пробираться к убитым. Заглянув за угол, нашла того, кто кричал. Это был гражданский. Он побоялся отсюда бежать без военных, и по-видимому, сидел и ждал что будет дальше. Дождался. Осколками посечено всё лицо, выбиты глаза и кости лица. К сожалению, даже не допросить... Достав меч, я перерезала ему горло и пихнула на траву. Обыскав на скорую руку рюкзаки и разгрузки, не нашла ничего, как и ожидалось. Продовольствие, боеприпасы. Не станут же они с собой таскать документы. Однако то, что парни служили в спецназе — очевидно. Армейских я чую за километр. Наёмники корпораций более изнежены. У армейских набиты костяшки рук в постоянных спаррингах по рукопашному бою, да и носы с ушами напоминают о единоборствах. Ясно одно — здесь действует ещё кто-то, поэтому операцию стоит немедленно сворачивать. Взяв несколько гранат, калашников и запасные магазины, я вернулась к напарнику. Однако он сидел не один — с конца барака подкрадывались ещё двое солдат. — Ложись! — крикнула я, и открыла стрельбу короткими. Один оказался убит сразу, другой ранен в бедро и таз. Закричав, он бросил оружие и свалился на землю, пытаясь сдержать кровь. Я ещё несколько раз выстрелила и прервала мучения раненого. — Надо уходить! Пошли! Спрячемся, заляжем! Сначала идём к радиовышке! Саша был слегка растерян, что и понятно, но молча встал и пошёл следом. — Кто это? Я думал, мы одни тут. — Не знаю. Противоборствующих сил много. Каждый тянет одеяло на себя, и действует в своих интересах. Или в иностранных интересах. Но знай... Я остановилась и посмотрела ему в глаза. — Государство и власть здесь представляем только мы. Все, кто против нас — автоматически враги. — Как они попали сюда? — Не знаю. Возможно, шли следом. Или закинули на вертолёте, пока мы слонялись по руднику. Или совсем недавно, пока мы шарились по бункеру. В любом случае, они играют против нас. — Тебе виднее, — вздохнул Саша. — Но ты даже не пробовала с ними поговорить. — О чём переговариваться с вооружёнными людьми, скрадывающими тебя? — усмехнулась я наивности напарника. — Первым же делом они приказали бы разоружиться и связать друг друга. А потом расклад был бы совсем другой, чем сейчас. — Они ходят сюда из-за монстров в бункере? — Да. Берут у него кровь, или просто смотрят за состоянием тех трансформированных в зинданах. Я думаю, нквэдэшники специально заразили заключённых, чтобы посмотреть на метаморфозы. Очевидно что в гробе нечто вроде оборотня. Он был здесь сотни лет под землёй. Его и притащили воины Ермака. Людка... Тоже из этой породы. Возможно, жена того, кто в гробе, я не знаю. Картина пока такая. Саша недоверчиво покачал головой и тут же пригнулся. — Там вертолёт! Перед радиовышкой! Да. Верно. И это была не армейская машина. Обычный вертолёт МЧС. Такой же, на котором закинули и нас.