— Ты обо мне? — прощебетала Геля, сидящая на табуретке, поджав одну ногу под себя, отчего сразу было понятно — нижнего белья на ней нет — Или о своем приходе сюда в эдакую рань? — Не льсти себе — мило улыбнулась Танька, усаживаясь напортив нее — И налей мне кофе, девочка. — Тебе надо, ты и наливай — моментально посоветовала ей Геля — Не-не, это я не хамлю. Просто у нас демократическое общество, не подразумевающее порабощение одного человека другим. Ну, или как там это называется? — На — я поставил перед визитершей чашку кофе — От себя отрываю. Цени. — А вот тебе я еще сварю — мило улыбнулась Геля — Как ее проводим, так сразу. — Ценю — пропустив мимо ушей реплику секретареныша, произнесла Татьяна — Так, чего я заехала? А, вот. Макс, ты в курсе, что скоро тебе придется переезжать? Нет, не отсюда, разумеется. Из твоего офиса. — Нет — чуть опешил я — А с чего бы? Нам и там неплохо. — Конечно неплохо — отпила кофе Татьяна — Исторический центр, все рядом, престижно, опять же. И знаешь, не тебе одному такое положение дел нравится. Короче — я тут надумала еще один салон открыть на «Цветном бульваре», а ты мои принципы знаешь — никаких аренд, только собственность. Так вот, была в Москомимуществе, у одного серьезного товарища, смотрю, а у него на столе фотографии с тем домом, где ты квартируешь, лежат. Слово за слово выяснилось, что он под продажу идет. Не весь, конечно, а часть, но как раз та, где твоя конторка находится. Он так-то в частной собственности, но… Короче — не суть, главное, что скоро вас попросить могут. Ну, как скоро? К зиме. — Хорошее было утро — сказала Геля, допивая кофе — Пока ты не пришла. — Не понос, так золотуха — поддержал ее я — И что там планируют устроить? — Пока не знаю — качнула головой Танька — Но могу поинтересоваться. Мне покупатель немного знаком. А то, может, вообще удастся как-то твой вопрос с ним решить. — Спроси — кивнул я — Почему нет? Может, не так страшен черт, как его малюют. Ну, и мне сбрось информацию о нем, если не в труд. Вдруг не только ты его знаешь? Съезжать я не хочу, это точно. Да и не собираюсь. Как известно, есть много способов убедить человека что-то сделать, или, наоборот, какие-то действия не предпринимать. Есть законные, есть незаконные, а есть такие, какие в обычную логику событий не умещаются. Так что, если у Таньки ничего не получится, я сам подключусь. Вернее, кое-кого из своих знакомых подключу, таких, которые отлично могут убедить человека в его неправоте. Пара-тройка ночей, до отказа забитых кошмарами или визит существа из страшных детских снов в спальню запросто могут отбить желание что-либо покупать у кого угодно. Но сам факт происходящего неприятен. Только-только с пожарниками миром разошлись, и тут на тебе! — Не лезь пока — велела мне приятельница — Знаю я тебя, наломаешь дров, мне потом куда сложнее станет твои проблемы решать. — Благодетельница! Да нам тебе надо земные поклоны каждый день бить — хихикнула Геля, поймала мой укоризненный взгляд, встала с табуретки и добавила — Ой, ладно, ухожу. Она поставила чашку в раковину и направлась в комнату, напевая себе что-то под нос. — Шутки шутками, а ты сотрудницу свою совсем распустил — глянула вслед Геле Татьяна — Слишком языкастая стала. Я, конечно, терплю… — Тань, она такая, какая есть — перебил я ее — Мне ей язык узлом завязать? Ты своих подчиненных строишь — твое право. А у нас вот так. — Смотри, в один прекрасный день придешь, и выяснишь, что агентство твое, оно уже ее — постучала указательным пальцем по столу визитерша — Хотя, если честно, невелика потеря. Что у тебя там за доход? И ведь сто раз тебе предлагала — переходи ко мне. Поставлю начальником управления сразу, живи да радуйся. Как это ни странно, но Танька не знает, чем именно мы занимаемся. Для нее мой «Ключ» просто убыточная фирма без миссии, концепции и стабильной клиентуры. Ну, а я не собирался ее в этом разубеждать. Нравится ей меценатку и великомученицу из себя время от времени изображать — и пусть. Тем более что в этом амплуа она мне немало пользы приносит, разруливая с городскими властями львиную долю моих проблем. И очень эффективно, мне даже заносить денег почти не приходится. — Вижу-вижу, сейчас опять меня пошлешь — вздохнула моя подруга — Ладно, пойду. Это у тебя выходной с девкой под боком, а мне как той лошади еще пахать и пахать. — Уже не под боком — сообщила из коридора Геля, с какой-то невероятной быстротой успевшая одеться и собравшаяся уходить — Максим Анатольевич, до понедельника. И вам до свидания, Татьяна Игоревна! Была рада повидаться. — Хорошо, что молока на столе нет — сказала моя приятельница, когда Геля аккуратно прикрыла за собой дверь — А то скисло бы мигом от ее «была рада». Н-да. Все, тоже пошла. Люблю, целую, Таня! Меня облобызали в щеку и потрепали по голове, затем каблучки снова процокали по полу, а после хлопнула входная дверь. Надеюсь, такси за Гелей уже подъехало, а то ведь последует еще один раунд взаимных уколов, вроде барского «давай подвезу» и нахального «у меня ноги крепкие и длинные, не то, что у некоторых, я пешком машину подожду». Впрочем, это их дела. Что до меня, то я знаю, чем займусь. Глава 6 Что примечательно — нынешние колдуны любят жить в городах. То ли в порядке компенсации, так как в старые времена обычно их дома стояли на отшибе или вовсе где-то в лесу, подальше от людских глаз, то ли, потому что эта братия очень высоко ставит блага цивилизации, вроде беспроводных сетей и службы доставки. Орест, с которым я созвонился и договорился о встрече, исключением не являлся, он был типичным горожанином. Но при этом еще лет десять назад все же обзавелся уютным двухэтажным домиком в небольшом СНТ, где, по его собственным словам «припадал к животворному лону природы-матушки». Он вообще любил время от времени выражаться высокопарно, а также охотно участвовал в медийных проектах, где то и дело выкидывал весьма провокационные коленца. Многие до сих пор вспоминают его участие в «Магическом противостоянии» года четыре назад, то, на котором он навел порчу на одного конкурента и чуть не свел с ума другого, о чем открыто заявил прямо с телеэкрана. Рейтинги программы скакнули ого-го какие, фото Ореста в невероятно вычурных балахонах мелькали в лентах новостей и блогов по популярности били ролики с жаркой шашлыка гортанно говорящими кулинарами на фоне гор и симпатичными девицами, «режущими воду», вроде как даже какие-то серьезные товарищи к нему уже подвалили с рекламным контрактом на кругленькую сумму, но тут Троицкий взял и заявил, что продолжать участие в шоу не станет. Мол, был ему знак свыше, что не следует дар небес растрачивать попусту, потому — песня вся, песня вся, песня кончилася. Все так, все верно, знак был. Только подали его не сверху, а с Сухаревки, где Отдел 15-К квартирует. Зрители, естественно, в наведенную порчу и ниспосланное безумие участников не поверили, сочтя его частью действа, а вот Ровнин и Ко — очень даже, потому навестили Ореста и дали ему понять, что эпатаж хорош в меру и иных участников затрагивать не должен, пусть даже на них большей частью клейма ставить негде. Не стоит переходить рамки дозволенного, это может выйти боком. И вообще Отдел за fair play, не любит он, когда жулят, пусть даже и в постановочном шоу. Троицкий, несмотря на чудинку, человек неглупый, звоночек услышал, потому с программы мигом свалил, обставив все красиво, как он любит. И, кстати, не прогадал, этот шаг только поднял его репутацию, поскольку: «раз от таких денег отказался, значит и впрямь чего-то умеет». В результате теперь в посетителях, которым он оказывает услуги разной степени сомнительности, у него недостатка нет. Мало того, пару раз он и мне клиентов подгонял, разумеется, не забыв при этом вытребовать себе посреднический процент. Не из жадности, из принципа. — Здравствуй, здравствуй, Максим — на щекастом, привычно-добродушном лице Ореста лучилась улыбка, а руки его были раскинуты для объятий — Как говорили наши пращуры — для дорогого гостя и ворота настежь. Рад тебя видеть! — Взаимно — раскинул руки и я — Давно не встречались-то! — Так все дела да случаи! — хохотнул хозяин дома, отчего его немалое брюхо забавно колыхнулось — Давай почеломкаемся, да проходи — чай пить станем! Само собой, при посредстве какого-то обычного чайника этот товарищ чаи гонять не собирался, в беседке, оплетенной плющом, обнаружился здоровенный самовар, начищенный, пузатый, с медалями над «носиком». — Настоящий — похвастался Троицкий, беря чашку — Тульский, «баташевский». Я в тех краях одну вдовушку пользовал… Что ты лыбишься? От хвори я ее лечил. Вернее — порчу снимал, причем очень неприятную, кто-то знающий постарался. Так вот — она мне самовар в довесок к гонорару подарила, от души. Он раньше ее мужу покойному принадлежал, насколько я понял. — Сдается мне, что эта штука тянет на пяток твоих стандартных гонораров — я щелкнул ногтем по начищенному серебряному боку означенного предмета — Или больше? — Даже не знаю — Орест налил в чашку заварки, подставил ее под носик, и повернул ключик-завитушку — Думаю, что больше. Но вдовушке я этого говорить не стал. Зачем? Она хотела сделать доброе дело — она его сделала. В результате все довольны — она в прекрасном расположении духа, а я с самоваром. Ну, а ты вот, с чайком! Пей на здоровье! Вон, пряник бери, баранку, варенье! Ему что-то от меня нужно. Сто процентов. Слишком много радушия, слишком мягки интонации и широка улыбка. Впрочем, я ведь тоже лучусь дружелюбием не просто так, и приехал сюда не для собственного удовольствия. — Мне поутру рассказали, что тебя давеча убить хотели? — отпив чаю, произнес хозяин дома — Правда? Или врут? — Правда — кивнул я, беря их вазочки мятный пряник. — Представляю, как бесился Газван! — хихикнул Орест — Нет, на тебя ему плевать, это понятно, но репутация! Он же на ней помешан. Никаких общих дел у колдуна и дэва не было, и быть не могло, они вроде даже не особо и знакомы, но этот факт не мешал Троицкому знать того, к кому я вчера на день рождения ездил. Столица велика, верно, но те, кто держит глаза и уши открытыми, всегда знают всех основных игроков, в ней обитающих. Орест был именно из таких, чем, кстати, тоже отличался от своих коллег по цеху, которые сами никуда не лезли и к себе никого не подпускали. Ну, и еще он очень любопытен. Везде свой нос сунет — что там происходит? И нельзя ли какую выгоду тут поиметь? Опять-таки — я не лучше. Но у меня другое, знать как можно больше часть моей работы. — Еще мне рассказали, что вчера Самвел с Марго схлестнулся — добавил колдун — У них давняя нелюбовь, вот он нападение на тебя в своих интересах и использовал. Мол — здесь твоя семья живет, значит и грех твой. Либо молодых в ежовых рукавицах не держишь, либо не знаешь, что вокруг творится. Зачем ты такая тогда тут нужна? Другой хозяин требуется, у которого порядок будет. Ай-яй, а вот это неожиданно. Вон как Саркисян решил ситуацию вывернуть, стало быть. И главное ловко как два в одном совместил — и семью Марго под себя подмять пытается, и мне «ответку» в виде ряда неприятных моментов включить. Он же знает, что мы с ней в очень хороших отношениях, не настолько, как с Модестом Матвеевичем, но близко к тому. Мы как-то раз даже вместе на концерт «Мельницы» ходили. Марго большая поклонница фолк-рока в целом и Хелависы в частности, что, кстати, наводит на кое-какие размышления. Не знаю, кем она была до того, как стала вурдалачкой, но, сдается мне, какая-то взаимосвязь тут есть. В принципе, можно было бы копнуть ее прошлое, но зачем? Захочет — сама расскажет, а нет — так и ладно. Мне своих тайн хватает, чужие не нужны. Но Самвел, конечно, красиво карту разыграл, с фантазией. И почти беспроигрышно. Он щемит Марго, та звонит мне, я снимаю претензию, счет закрыт. А если не звоню — он давит ее до упора, пока семья моей приятельницы не ложится под него. И все по правилам. Мой косяк, мог бы и предусмотреть такой вариант. Понятно, эмоции, адреналин, выпитое вино, но это не оправдание. — Никак опечалил я тебя, гостюшка? — брови Ореста сдвинулись «домиком» — Не хотел. Ладно, вот тебе другая новость, повеселее. Старая хрычовка Дара давеча схомутала пару конфиденток Марфы, и вроде как собирается их порешить. Причем по чести, по Покону. Ведь на «горячем» она этих дур повязала, те то ли что-то украсть в ее доме хотели, то ли вообще его поджечь. Точно не знаю. Ничего себе ночка сегодня выдалась. На фоне этого мои проблемы с вурдалаками выглядят мелкими дрязгами. Марфа и Дара очень серьезные величины в подлунном мире, причем какая из них весомее, поди знай. Обе главы ковенов, потомственные ведьмы, у обоих род идет от тех, первых, Веды знающих, хитростью, упорством, умом каждая из них не обделена. Короче — если Дара и вправду молодайкам Марфы на заговоренном белом камне, что стоит на заветной лесной поляне, горло черным изогнутым ножом вскроет, то добра не жди. Такая заваруха начнется… — Дара сама виновата — тем временем вещал Орест, причем в голосе его слышалась радость. Не любят колдуны ведьм и всегда исходят из принципа «чем им хуже — тем нам лучше». Впрочем, и те им платят аналогичной монетой — О чём она думала, когда в глуши своей запиралась? Близость к природе приятна, но если выпасть из большой жизни, то рано или поздно твое влияние начнет убывать. По капельке, по капельке, год за годом — и нет его. Тут так и вышло. — Это да — согласился я — Ладно, их дела — не наша печаль. Орест, ты прости за прямоту, но я к тебе не только чайку попить приехал. — Да уж понял. Говори, не стесняйся. — Что ты мне можешь сказать вот по этому поводу? — я протянул колдуну тот же листок, что ночью показывал Арвиду — Не прояснишь ситуацию? — Так-с — Троицкий вытер пальцы о льняную салфетку, лежащую на столе, и принял у меня бумагу — Что здесь? Ага, ага… Ого! Елки-палки, да кто такой автор этого послания? В ночи Арвид круглые глаза делал, теперь этот туда же. — Поздравляю тебя, Максим — Орест встал с плетеного кресла и изобразил поклон, правда не глубокий, ему живот мешал — Ты достиг в своем ремесле довольно высокого уровня мастерства. — Лестно — приложил руку к сердцу я — С чего такие выводы? — Если на тебя выходят такие клиенты, да еще с реверансами — это неоспоримый факт — пояснил колдун. — Какие именно? — глубоко вздохнул я — У этого клиента есть имя? — Обязательно — покивал хозяин дома — А как же? И имя, и отчество, и фамилия. Причем, полагаю, имя не одно, а, как минимум, два разных — родовое и общеизвестное. Первое мне неизвестно, а второе я тебе не назову. — Почему? — уточнил я. — Тут про это не написано — сотрапезник взмахнул листком — Если бы тот, кто данный документ составил, этого хотел, то сделал бы специальную сноску на этот счет. А ее нет. — Можно подумать, что он узнает о этой небольшой вольности — вкрадчиво произнес я — Здесь только мы двое, других свидетелей нет. — Нет — согласился Орест — Но лично я экспериментировать не хочу, уж извини.