– Где он? Я была близка к тому, чтобы свернуть ей шею. – Он сам так захотел, – сообщила она, будто это каким-то образом оправдывало ее. – Что? Где? – Он отправился за Дэмианом и его последователями. Нам нужен был план на случай, если колдуну удастся сбежать. – Что, прости? Я, должно быть, ослышалась. – Когда он вернулся, я повысила его до верховного военачальника армии, и его задача – защищать наш народ, – оправдывалась она. – Он настоял отправиться за Дэмианом, если у того получится уйти от нас. Я не могла в это поверить. – Как ты могла? – прорычала я. – Он слепой, черт возьми! Как он должен выследить темнейшего колдуна всех времен? – Ты не должна недооценивать его. Кроме того, я отдала ему шесть из семи ауреол. Если кто и сможет отыскать Дэмиана, так это Кассиан. Мы хотели дать ему семь, но он потребовал отдать ключ тебе. Мне хотелось орать на нее, хотелось ударить ее и топать ногами, но после последних сказанных слов Элизьен весь мой гнев улетучился. Я безмолвно посмотрела на нее и нащупала ключ у себя на шее. – Ключ всегда защитит ото всех, но будь осторожным и бойся помех, – процитировала я. Ключ, который сделал меня неуязвимой. Кассиан позаботился о том, чтобы его получила я. Он найдет Дэмиана, в этом я не сомневалась, но его не волновало, что в процессе он может погибнуть, только бы я осталась целой и невредимой. – Когда он вернется? – почти беззвучно спросила я. Элизьен в поисках помощи взглянула на папу, который повернулся к окну и выглянул наружу. – Когда он закончит свою миссию, – тихо ответила она. – Или никогда. Я развернулась и молча вышла из комнаты. Глава 6 Траурная церемония Ларимар состоялась через два дня после битвы. Я все еще была взбудораженной, отчаявшейся и растерянной. Все происходило не так, как я себе представляла. Ларимар была мертва, Кассиан исчез. Потеря этих двоих причиняла мне физическую боль. Я не могла пошевелиться – боль парализовала меня. Эта битва повлекла за собой множество бессмысленных жертв, многие получили ранения. Я молилась, чтобы Солеа не умерла после пыток, которые пережила в плену, боялась, что они могли сломить дух Рубина. Наш план заключался совершенно в другом, и переживания за Кассиана практически сокрушали меня. Почему Элизьен позволила ему отправиться за Дэмианом? Конечно, теперь я достаточно хорошо знала упрямого эльфа, чтобы понимать, что никто и ничто не заставило бы отказаться его от этой затеи. Почему он не попрощался со мной как следует? Почему заставил взять ключ, когда ему он был куда нужнее? Видимо, он рассчитывал на то, что Дэмиан сбежит, и принял соответствующие меры предосторожности. Естественно, не поговорив об этом сначала со мной. С чего бы ему это делать! Папа ждал у подножия лестницы, пока я спускалась по ней. Рубин попросил нас прийти на траурную церемонию в белом, чтобы проститься с Ларимар. Бабушка, которую Элизьен пригласила лично, сопровождала нас с папой. – Возвращайтесь скорее. – Мама подвела нас к эльфийским вратам и посмотрела на окруживших их бабочек-хранителей. В какой-то момент она перестанет сдерживать свое любопытство. Однажды я возьму ее с собой в Лейлин и покажу ей все чудеса волшебного мира. Они с Софи наверняка бы поладили. Врата вывели нас на пляж. Элизьен поведала о том, что эльфы не хоронили павших в земле, вместо этого они предавали их морю, которое уносило их прочь. Я не знала, что мне предстоит увидеть, но этого я точно не ожидала: перед нами стояла толпа в белых одеждах, конца и края которой не было видно. Все узнали о том, что Ларимар погибла, пытаясь защитить волшебный мир, а «Харуспекс» еще и украсил историю романтическими подробностями, которые по большей части были сильно преувеличены. Народы отправили своих представителей, которые стояли теперь на сцене с Элизьен. Я заметила Эмму, Коллама и Брюса, расположившихся рядом с огромным мужчиной, который, очевидно, был отцом оборотня. Сестра Солеи пришла как посланница Священного дерева; здесь были многие и многие другие. Насколько изменчива была судьба. Еще несколько недель назад Ларимар считалась предательницей, а теперь ее хоронили с почестями Верховной жрицы. Рубин стоял рядом с носилками, на которых лежало ее тело, и держал за руку. У ее ног расстилалось цветочное море. Мы подошли ближе к ней, чтобы проститься. Я вытерла слезы со своих щек. Ларимар многим пожертвовала, но я знала, что она не хотела видеть моих слез: вместо этого я должна была продолжать бороться всеми возможными способами. В сущности, мы были не такими уж и разными. Жаль, что я не поняла этого раньше. Теперь было слишком поздно. Я обхватила себя руками, желая оказаться в другом месте. Я не хотела находиться здесь. Хотела повернуть время вспять и многое сделать бы иначе. Мне с трудом удалось сдержать свои слезы. Бабушка положила руку мне на плечо. – Все произошло так, как и должно было произойти, – тихо сказала она. – Мы беспомощны против судьбы, и думаю, с Ларимар ей пришлось как следует повоевать. – Хотела бы я, чтобы ты оказалась права. Но удачи судьба ей не уготовила. Бабушка кивнула. – Я нашла твоего дедушку и теперь почти благодарна Эльдорину за то, что он забрал мои воспоминания. Наверное, я бы никогда его не забыла. У меня никогда не было бы шанса на счастье. Прежде чем я успела сказать хоть что-то в ответ, заиграла нежная мелодия, и Элизьен приступила к своей прощальной речи: – Ларимар была бойцом, – начала она. – Но эта малая часть того, кем она когда-либо была. Она была матерью Рубина, моей лучшей подругой и нашей Верховной жрицей. Вероятно, я никогда не прощу себя за то, что не послушала ее. Возможно, тогда я смогла бы предотвратить ее смерть. Но мне также известно, что она хотела бы, чтобы мы продолжили бороться. Чтобы мы не теряли смелости. Мы должны спасти наш мир, а для этого нам нужно держаться вместе, избегать ссор и забыть о прежних конфликтах. Наш мир находится на грани гибели, и мы не можем допустить, чтобы какие-то мелкие склоки позволили планам Дэмиана де Винтера осуществиться. Мы должны бороться – за Ларимар, за наших детей, за всех, кого мы любим. Элизьен, чей голос дрожал, а по щекам бежали слезы, пока она произносила речь, замолчала. Майрон, стоявший рядом с ней, взял ее за руку и вытер лицо. В воздухе на несколько секунд повисла тишина. После этого присутствующие начали топать ногами по земле в знак поддержки Элизьен. Атмосфера, казалось, зарядилась уверенностью и боевым духом. Мы победим Дэмиана, и в этот момент в этом была уверена не только я. Я тоже топала ногами. Эльфийские воины взревели, выкрикивая боевой клич. И благодаря этим крикам я как никогда раньше ощутила себя частью этого мира. Здесь, среди всех существ с самыми необыкновенными способностями, я чувствовала себя дома. Я была целиком и полностью одной из них. Рубин и трое других эльфийских воинов под возгласы толпы взвалили носилки на плечи и понесли их к воде. Море, что бесконечной зеркальной поверхностью расстилалось перед нами, заберет тело Ларимар и отнесет его в мирные края. Рубин зажег факел, стоявший у изголовья носилок, и подтолкнул тело своей матери, с которой его так много связывало и в то же время разделяло, в воду. На его лице застыла непроницаемая маска. Шелликоты, вставшие в ряд в море, толкали носилки все дальше и дальше, совершая над водой невероятные прыжки. Это был их способ отдать дань уважения Верховной жрице, и я знала, что Рубин благодарен Эмме и Колламу за подобный жест. Мы молча стояли на пляже, пока огонь не исчез на горизонте, а после через эльфийские врата вернулись в Лейлин. Ларимар всегда будет частью этой истории, и я порадовалась, что у Рубина была Солеа, которая сможет утешить его. Их связывало нечто особенное, и нить завязалась лишь прочнее, когда они оказались в плену. Рубин как никто другой заслуживал найти свое счастье. Во дворе храма жриц были установлены длинные столы, за которыми расположились гости. Рубин попрощался с Элизьен, чтобы навестить Солею, поскольку Киовар запретил ей присутствовать на траурной церемонии, потому что она была слишком слаба. Я помахала рукой Рубину, и он грустно улыбнулся в ответ. Хотя еда была вкусной, но я едва ли могла сосредоточиться на ней. Мы сидели рядом с королевой, а бабушка взволнованно беседовала с Софи и доктором Эриксоном. Прежде чем мы не отправимся домой, мне нужно было сделать кое-что еще. Поэтому я встала и поспешила к Мерлину, который сидел чуть поодаль вместе с магами. – Могу я поговорить с тобой минутку? – спросила его я. Он поднялся, и мы отправились вдоль стены храма. – Я хотела извиниться перед тобой, – начала я. – Знаю, что давно должна была отдать тебе печати. Возможно, всего этого не случилось бы. Мерлин положил руку мне на плечо и перебил меня: – Ты не сделала ничего плохого Элиза. Ты всегда старалась принимать решения исходя из лучших побуждений. Ты всегда хотела спасти наш мир и только. Тебе не за что извиняться. Было мило с его стороны так говорить, но мне все равно казалось, что я принимала неверные решения. – Я хочу доверить их тебе сейчас. – Я постучала по сумке, которая висела у меня на плече. – Могу вернуть печать Вангуун Эмме и Колламу, но предпочла бы оставить их рядом. Если мы когда-нибудь заполучим печать Нангура, у нас будет немного времени, чтобы сломить проклятие печатей. Что думаешь на этот счет? Мерлин медленно кивнул. – Здесь ты права. Я присмотрю за печатями. Ты должна знать, Элиза, что мы всегда тебе доверяли. Если иногда мы что-то скрывали от тебя, то только потому, что хотели защитить. – Знаю, – отозвалась я. – Я не должна была быть такой подозрительной. – У тебя были на то все основания. – Ты хорошо их спрячешь? – поинтересовалась я. – Я постараюсь ими не злоупотреблять. Ты же этого всегда боялась? – Извини, – сокрушенно ответила я, теребя цепочку на моей шее. Я осторожно спрятала ключ. Ауреола будет у меня, пока Элизьен не потребует ее обратно. Боюсь, печать Белиозара получила новую энергию от души. Ларимар предупреждала меня об этом, но я не ожидала, что в сражении будет так много убитых. Лучше бы она голодала. Не нужно было брать ее с собой в Друид Глен. Я слишком поздно осознала эту опасность. – Теперь с этим ничего не поделаешь, – серьезно сказал Мерлин. – Я буду скрывать их, пока мы не уничтожим все три печати. Не переживай. – Мне нужно найти шесть друзей, которые проведут со мной ритуал и помогут создать убежище для печатей, – сообщила я. – Сотни людей будут готовы помочь тебе. Давай решать проблемы по мере их поступления. – Ты не боишься, что все может быть напрасным? – Если мы перестанем надеяться, это ни к чему не приведет, Элиза. Надежда – единственное, что у нас осталось. Нас много, и мы полны решимости бороться за свой мир. И у нас есть ты. Не забывай об этом. – Он подмигнул мне. – Ты – наше секретное оружие. Я не могла не рассмеяться. Это был самый красивый комплимент из всех, что я получала за свою жизнь. Вернувшись за стол, я почувствовала странное облегчение. Надо было гораздо раньше отдать Мерлину печати. Теперь недоверие казалось мне ребячеством. Коллам кивнул мне. Этим он, вероятно, хотел дать понять, что одобряет это решение. – Хочешь пойти в кабинет воспоминаний вместе со мной и бабушкой? – поинтересовалась Элизьен, не успела я сесть. – Я хотела показать ей воспоминания Эльдорина и ее собственные. – Я думала, ты помнишь! – сказала я бабуле. Не думала, что это хорошая идея. – Я помню кое-что, – ответила она. – Но не все. К сожалению, у меня обычная человеческая память. – Ты действительно этого хочешь? Одно дело – вспоминать отрывки благодаря моим рассказам и остаточным воспоминаниям, вернувшимся через перо. Но переживание старых чувств, мыслей и эпизодов может быть очень болезненным. Все-таки человеческие воспоминания с годами меркли. – Ты хорошо все обдумала? Бабушка кивнула. – Эльдорин был важной частью моей жизни, и сейчас я нахожусь в том возрасте, когда воспоминания становятся очень важны. Я хочу знать, что тогда случилось. Вот в чем дело. Достаточно умно с ее стороны. Видимо, она решила воспользоваться тем, что Элизьен все еще чувствовала себя виноватой. – Что ж, тогда, – начала я, помогая бабуле встать, – давайте покопаемся в прошлом. С нехорошим предчувствием я двинулась вперед рядом с ними. Что увидит бабушка? Не будет ли это слишком больно? Хотелось бы я знать прошлое, будь я на ее месте? Элизьен вела нас в кабинет воспоминаний так целеустремленно, будто готовилась к этому. Лембрар эльфов стоял у подножия лестницы, а рядом с ним на столе лежали несколько катушек с воспоминаниями. Значит, мои догадки оказались верны.