– Знаю, – помешкав, ответила я. Ларимар вздохнула. – Если ты хоть немного похожа на свою бабушку, я понимаю, почему Эльдорин тогда в нее влюбился. Ты так сильно отличаешься от послушных эльфийских девушек. – Ты не кажешься мне особенно послушной, равно как и Рэйвен с Джейд. – Я повернулась к ней. – И посмотри, в каких мужчин мы влюблены. Рэйвен влюбилась в человека, Джейд – в шелликота, а я отдала свое сердце колдуну. – Она задумчиво улыбнулась. – Причем я совершила самую большую ошибку из всех. Нужно было сразу понять, насколько он коварен. – Ты действительно так сильно его любила? – прищурившись, спросила я и снова повернулась в сторону тускло освещенной комнаты. Может, она по-прежнему любит его? Несмотря на все его злодеяния. Кассиан лгал мне, оставил меня, когда я больше всего в нем нуждалась, но я все равно умерла бы за него. Мне было больно думать о нем. С другой стороны, он просто боялся за меня. Простит ли он, если я извинюсь перед ним? А что, если нет? Что, если я окончательно потеряла его? Что, если он понял, что у нас нет будущего. Но я не представляла, как жить без него. Разумеется, эти чувства с годами поутихнут, но уйдут ли они навсегда? Разве девушки хоть когда-то забывают свою первую любовь? Я на это не надеялась, слишком больно было думать о том, что я потеряла. – Я любила его больше жизни, – твердым голосом сказала Ларимар, встав и подойдя ко мне. – И я отказываюсь сожалеть об этом. Любовь – это нечто чудесное, и я больше всего на свете хочу, чтобы мой сын тоже познал это чудо. Но иногда любовь бывает неправильной, поэтому нам хочется, чтобы все было иначе. Я делала все, чтобы Дэмиан любил меня. Я готова была достать с неба и луну, и звезды. Я предала себя и свою семью ради этой любви, на что мне никогда не следовало идти. – Страсть, с которой она произнесла эти слова, почти напугала меня. – Он отнял у меня все, – продолжила она. – Тебе не нужно волноваться о том, что я займу его сторону. Я убью его, как только появится такая возможность. Или он меня. На этот счет я не строю иллюзий. Я уже много лет на него охочусь, и ему известно об этом. Я хотела вставить свое слово, но она отмахнулась от меня рукой. – Даже если ты скрываешь от меня свои мысли, Элиза, я вижу, о чем ты думаешь, на твоем лице. С твоей стороны очень разумно быть подозрительной. Мы вместе выведем его на чистую воду, и для этого нам не нужно любить друг друга: достаточно лишь сражаться бок о бок. Готова ли ты к этому? Я кивнула, и редкая открытая улыбка засияла на лице Ларимар. – Тогда давай спасем моего сына. – И Солею, – напомнила я о своей подруге. Ларимар кивнула. – Естественно. И маленькую отважную фавну. Ты действительно лучше себя чувствуешь? Я вздернула бровь. С каких это пор ее это волнует? – Отлично, – отозвалась она, не задумываясь. – У нас нет времени ждать. Послушница принесет тебе чем-нибудь подкрепиться, ты, кажется, еще не слишком уверенно стоишь на ногах. Вам, людям, нужна целая вечность, чтобы исцелиться. – Еще один наш недостаток, – ответила я. – За который я не буду извиняться. Наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу. – Тебе и не нужно. Если бы вы, люди, извинялись за каждую свою ошибку, у нас ушла бы вечность. В этот раз я искренне рассмеялась, и это было приятно. – Я хочу обсудить твой план с Кадиром, – сообщила я. – Мне нужно стороннее мнение. – Делай что хочешь. Выпей свое лекарство и поспи еще немного: после этого ты будешь готова отправиться в путь. Глава 2 Вечером Перикл отвел меня к Кадиру. Как и говорила Ларимар, я чувствовала себя готовой ко всему. От моих травм, выведших меня из строя на две недели, больше ничего не осталось. Зелье, которое дала мне послушница, было отвратительным на вкус, но творило чудеса. В моем мире, вероятно, потребовалась бы ни одна неделя, чтобы я восстановила силы. Но нам нельзя было ждать дольше. Две недели тянулись, казалось, бесконечно. Никто из нас не знал, что Дэмиан делал со своим сыном и Солеей все это время. Лесная почва хрустела под ногами. Запахи смолы и диких трав доносились до меня, и я втянула ароматный воздух глубоко в легкие, чтобы прогнать едкий привкус зелья, засевший в носу. Уже издалека я услышала лязг оружия. – Кентавры тренируются? – спросила я. – Мы готовимся к войне. – Перикл внимательно осмотрел окрестности. Неужели он рассчитывал встретить врагов в лесу? – Надеюсь, до этого не дойдет. Если мы захватим Дэмиана, его последователи ведь оставят это дело, не так ли? Перикл уклонился от моего взгляда. Я только сейчас заметила, каким напряженным он выглядел. – Не думаю, что все будет так просто, но мне не хочется отнимать у тебя надежду. Возможно, ты права. Надежда умирает последней. Я не ожидала услышать из его уст подобные поговорки. Мы прошли между деревьями, и перед нами распростерлась долина единорогов. Кентавры сражались друг с другом. Некоторые из них упражнялись в стрельбе из лука, а затем я увидела Кассиана, снующего между двух кентавров. Он двигался столь быстро, что я едва успевала следить за его передвижениями. Я видела лишь три меча, режущих воздух. – Что он здесь делает? – Тренируется, – вздохнул Перикл. – Я сказал ему, что приведу тебя сегодня. Думал, он будет достаточно разумен и сделает перерыв. – Зачем? – Мой голос сорвался, когда меч одного из кентавров просвистел в сантиметре от его горла. – Готовится к войне, на которую вскоре отправится. Как и все мы. Ты думала, он останется на кухне у плиты? Перикл одобрительно присвистнул, когда Кассиан совершил дерзкий маневр, оказавшись в тылу нападавших. – Он был не в форме. Но ему потребовалось немного времени, чтобы восстановиться. Мы вместе сражались с ундинами, вернее, с мужчинами, одержимыми ими. Он был лучшим воином Элизьен. Она не хотела увольнять его из армии. – Ты не можешь пустить его на войну! – выдавила я. – Никто из твоих людей не нанесет ему травм, но колдуны не дадут ему поблажку за слепоту. Они накинутся на него, и он станет для них легкой добычей. Я не хотела смотреть на него, но не могла поступить иначе. Мои ногти впивались в ладони, чтобы я не взвизгивала всякий раз, когда лезвия мечей практически касались его. Пот струйками стекал по его лицу и обнаженному торсу, но его руки даже не дрожали. В какой-то момент один из кентавров измученно сдался, а другой набросился на Кассиана с новой силой. – Смотри внимательно, Элиза, – потребовал Перикл. – Никто из них не замечает его слепоты. Он чертовки хорошо умеет защищать себя. Не хотел бы я быть колдуном, что встанет у него на пути. Это меня не интересовало. – Это все равно неправильно, – пробормотала я. – Как долго они уже бьются? Если он устанет, один из твоих людей причинит ему боль. Ты должен сказать им, что ему нужен перерыв. Перикл тихо рассмеялся и снова сел. – Он не устает. Самое что ни на есть интересное в этом упрямом эльфе. Ярость придает ему совершенно немыслимые силы. Он борется, борется и борется. Мы не должны заставлять Кадира ждать. – Но как вообще он это делает? Я к тому, что он ведь слеп. – Он прежде всего эльф. Он видит иначе, чем мы. Меня лишь интересует, осознавал ли он это или только начинает осознавать. – Что ты имеешь в виду? Перикл с задумчивым видом теребил в руках лист. – Мы видим только то, что лежит на поверхности, не так ли? То, что хотим видеть. Он всегда считал свою слепоту пороком и никогда по-настоящему не принимал ее. Каждое его решение было направлено на то, чтобы вернуть себе зрение. Это я знала слишком хорошо. Я вспомнила любимую книгу бабушки. – Самое главное видишь лишь сердцем, – тихо процитировала я «Маленького принца». До сих пор я находила это высказывание достаточно поверхностным, но бабушка любила глубокомысленные фразы. Сердцу Кассиана моей любви было недостаточно. – Верно, – подтвердил Перикл. – Но довериться только сердцу или только разуму довольно-таки сложно. Что, если он больше никогда не сможет видеть? Что, если он когда-нибудь это поймет? Даже мне не хотелось знать ответы на эти вопросы. Я с трудом отвернулась от него. Кассиан завязывал волосы в косу. Его кожа загорела, а тело стало более мускулистым, чем несколько недель назад. – Видимо, с ним все в порядке. – Я старалась не сердиться и не грустить по этому поводу. Это был его мир, и именно здесь он должен был жить. – Насколько это вообще возможно, если речь идет об изгнанном эльфе. Думаю, он скучает по Лейлину. По Лейлину. Не по мне. Разговаривал ли он об этом с Периклом? Вероятно нет, они никогда не были друзьями, потому что им непросто общаться друг с другом. Но меня это больше не касалось. Кассиан не обращал на меня внимания. Если буду повторять это почаще, в какой-то момент я поверю в это. Я избрала свой путь, передо мной стояла миссия. Кассиан или, если быть точной, моя любовь к нему не могла помешать мне на моем пути. Существовало слишком много людей, которых я должна была защитить. Мы обнаружили Кадира в стороне от пастбища. Он был погружен в беседу с Ларимар. – Это наш единственный выход, – услышала я ее голос. – Элиза знает об этом. – Я все равно хочу, чтобы ты посвятила в свой план Элизьен и Мерлина. – Что, если кто-то нас предаст? Чем больше существ знают о плане, тем выше вероятность того, что о нем прознает и Дэмиан. Разве это не подвергает Элизу опасности? – Мы должны рискнуть, потому что нам требуется больше воинов. – Знаю, – перебила она его. – Я боюсь… – Элизьен не станет жертвовать Рубином, – вмешалась я. – Она поймет, что мы должны спасти его. Может, я и не всегда была согласна с королевой, но она не была настолько мстительной, чтобы бросить Рубина в лапы отца, лишь бы причинить боль Ларимар. – Надеюсь, ты права в своих предположениях. Будь я на ее месте… – Ларимар осеклась, и я сразу поняла почему. Я ощутила присутствие Кассиана, стоило ему к нам подойти.