– Я не влюбляюсь в Лэндона. – Еще как влюбляешься. Я вижу, как ты высматриваешь его в коридоре. У тебя все на лице написано. – Даже если так, это не имеет никакого отношения к Реджи. Я не думаю, что ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы идти на свидание. – А что ты знаешь о Лэндоне, кроме того, что он всю жизнь обращается с тобой как с дерьмом? – парировала она. Я всплеснула руками. – Хорошо, хорошо. Извини. Я не хочу, чтобы ты пострадала, вот и все. Я слишком заботливая. – Не стоит. Я знаю, что делаю, и я счастлива, так что не пытайся испортить мне настроение, – выпалила она, прежде чем развернуться и уйти. В этот же день я видела Реджи, обнимавшего десятиклассницу. Трейси была абсолютно безразлична этому придурку, но она этого не знала, что сильно усугубляло ситуацию. 13 Лэндон – Как дела с пари, Лэнд? – спросила Рейн, лежа на плавучем матрасе в форме ананаса у меня в бассейне. Рейн была девушкой Хэнка уже много лет и иногда портила наши мужские встречи, убеждая меня в том, что мой дом – лучшее в мире место для загара. Она утверждала, что в моем бассейне идеально подобраны углы падения солнечного света, хотя на самом деле солнце даже не попадало туда – бассейн был полностью застеклен. Ну, неважно. Я не возражал против того, чтобы Рейн проводила с нами время, потому что мы были на одной волне. У нашей компании даже было название: Фантастическая четверка (плюс Рейн). Они с Хэнком были приклеены друг к другу, и в любом другом случае я бы назвал такие отношения отвратительными, но их связь больше походила на судьбу. Я никогда не видел, чтобы два человека так друг друга любили. Все банальные романтические комедии были сняты про них. – Мне не нужно заставлять Шей в меня влюбляться. Мне достаточно уговорить ее переспать со мной, и она подумает, что влюблена, – сказал я, откидываясь на спинку кресла и листая один из принесенных Эриком комиксов. Он начал собирать их, потому что в прошлом году папа подарил ему серию комиксов, – с тех пор это стало его новым увлечением. Думаю, это позволило ему почувствовать близость с отцом. Нельзя было винить его за желание быть нужным своему папе. По той же причине я поехал в Чикаго – мне нужно было проверить документы для юридической фирмы отца. Это была моя жалкая попытка почувствовать себя ближе к человеку, чьим вторым именем было «Безразличие». Поездка в его фирму была моей попыткой сократить дистанцию между нами. – Э-э, извини, Лэндон, но у тебя ничего не выйдет, – отозвался Эрик. – Шей не из тех, кто спит с парнями просто так. Чувства – ее второе имя. – Я не знаю, как заставить девушку в меня влюбиться. На мой взгляд, я давным-давно потерял свою привлекательность. – Просто разрушь свои стены, Чудовище, – бросила мне Рейн. – И тогда Красавица тебя впустит. Откройся ей. Открыться перед Шей? Сомнительно. Я с трудом открывался Хэму, а он не мог разбить мне сердце или разболтать мои секреты, даже если бы захотел. Собаки были снисходительны даже к придуркам, не заслуживающим их преданности. – Нет, это не мой стиль, – сказал я ей. Я посмотрел на Эрика. – Как ты заставил ее в тебя влюбиться? – Поверь мне… – он хихикнул и продолжал листать комикс. – Ты не захочешь, чтобы Шей любила тебя так, как Рейн любит меня. Я вовсе не хотел, чтобы она любила меня, но если это был единственный способ выиграть пари… – Просто дай мне несколько советов, чтобы завоевать ее расположение. – Ни за что. – Эрик вскинул руки в воздух. – Нет. Я не буду вмешиваться в этот конфликт. Я – Швейцария[21]. Я взглянул на Грея, но он покачал головой. – Мне нравятся Альпы. Извини, приятель. Дерьмо. Я вздернула бровь, глядя на Хэнка, и он рассмеялся. – Я рассказывал, что мой любимый сыр – швейцарский? – пошутил он. – А как же «сначала друзья, потом телки»? – огрызнулся я. – Эй, поаккуратнее! – крикнула Рейн, брызгая в меня водой. – Держи свои сексистские манеры при себе. Кроме того, мы все знаем, что Шей не шлюха. Но… – Рейн сморщила нос. – Она всегда увлекалась писательством. Сценариями и всем прочим. Уверен, ты видел ее с одним из ее миллионов блокнотов. – Рейн! Прекрати! – Хэнк выдохнул, брызгая в нее водой. – Мы – Швейцария! Мы не вмешиваемся в чужие драмы. – Я никогда не говорила, что я Швейцария. Я больше похожа на Америку: вечно сую свой нос в чужие дела. А еще я думаю, что все это немного романтично. Она была воодушевлена. Клянусь, она была чертовски заинтересована, а я даже не знал почему. – И что в этом романтичного? – спросил я. – Ну, очевидно, что в конце концов вы двое влюбитесь. Поэтому, как в любом хорошем романтическом фильме, вам нужна фея-крестная, которая будет подталкивать вас друг к другу. Хэнк застонал, хлопнув себя по лбу. Его девушка, как всегда, все романтизировала. – Ты не фея-крестная, – сказал он. – А ты не любишь швейцарский сыр, – парировала она. Хэнк толкнул ее матрас. Она окатила его водой. – Люблю тебя, медовая булочка. – подмигнул он. – Я тоже люблю тебя, моя мармеладка, – ответила она. Еще минута рядом с этой парочкой, и я заболел бы любовным диабетом. Их отношения всегда были такими театральными. Они были резкими, грубыми, воодушевляющими и веселыми. Я бы хотел, чтобы однажды мои отношения были похожи на их любовь. В их чувствах не всегда царили радуги и бабочки, но они были настоящими и искренними. – Что еще, Рейн? – спросил я. – В последнее время она увлечена предстоящей постановкой Шекспира, – сказала она. Шекспир, да? Интересно. Я кое-что знал о Шекспире, хотя и не был профи. У Ланса была коллекция шекспировских пьес, и в последние несколько месяцев, когда я не мог уснуть, я сидел во флигеле и листал некоторые из его книг. Если вам нужно уснуть, пьесы Шекспира работают как отличное снотворное. – Тебе нужна корзина для твоего словесного поноса, Рейн, или ты прекратишь быть любопытной Варварой? – спросил Хэнк. – Любопытная Варвара к вашим услугам! Она отдала честь, удобно устроившись на своем надувном матрасе. Однако ее советы мне чертовски помогли. Это было второе упоминание о Шекспире – первое я слышал от Марии, – и это стоило принять во внимание. Я собирался использовать эту информацию настолько, насколько возможно. В четверг ко мне снова зашел КейДжей – принес ребятам сигареты. Из-за того, что в прошлый раз его поймала мама, он решил не задерживаться слишком долго. Он не хотел неприятностей. Пока мы обменивались, я думал о Шей, воображая миллион способов к ней подобраться. На днях ко мне подошел Реджи, насмехаясь над тем, что я до сих пор не смог заставить Шей в меня влюбиться, и утверждая, что он сам давно бы ее трахнул, если бы захотел. Я хотел врезать ему и сказать, что он никогда не будет достаточно хорош для Шей, но промолчал. Я не видел необходимости тратить свои слова на столь бессмысленного человека. Могу поспорить, что в Кентукки скучают по их любимому мальчику-клоуну. Тем не менее он был прав. Я так и не придумал, как сблизиться с Шей. У нас никогда не было настоящего взаимодействия, если не считать грубых комментариев в адрес друг друга в школьных коридорах. Чтобы выиграть, мне следовало найти возможность находиться с ней рядом дольше пяти минут. Но как? – Отлично, мы в расчете. Набирай меня, когда я снова понадоблюсь.