– И не надо. – Не надо что? – Драматизировать. Просто позволь мне это сделать, Лэндон. Уверена, что ты собирался пойти в свой пустой дом, сидеть там в одиночестве и грустить – и, конечно, ты можешь сделать это в любое другое время, но сейчас ты не должен быть один. Пойдем. Она направилась к моей машине, не оставив мне выбора. И в глубине души я знал, что, куда бы она ни пошла, я последовал бы за ней. Мы подошли к моей машине, и я вручил ей ключ зажигания. Я все еще не пришел в себя и знал, что в ее руках ключи будут в большей безопасности. Так было до тех пор, пока она не села за руль и не начала яростно его дергать. – Боже, Цыпа, мне только сердечного приступа не хватало. – Я не думала, что твоя машина на механике, а не на автомате, как у всех нормальных людей. Мои глаза расширились от ужаса. – Ты не умеешь водить машину на механике?! – выпалил я. – Нет. – Она пожала плечами. – Думаю, в сущности это почти одно и то же. Психопатка. Остановись. Божемыскороумрем. – Останови машину! – Но… – Шеннон София! Немедленно останови машину! – заорал я. Она в ужасе выпучила глаза, но все-таки затормозила. – Ладно, ладно, успокойся. Ты ведешь себя, как моя бабушка. Я выхожу, выхожу! – Хорошо. Мы поменялись местами, и я изо всех сил попытался сосредоточиться на дороге и благополучно добраться до дома Шей. – Откуда ты знаешь мое второе имя? – тихо спросила она, глядя в мою сторону. Я потер нос большим пальцем и попытался придумать ответ, который не выставил бы меня полным кретином. – Когда в детстве ты приходила ко мне со своей бабушкой, она на тебя накричала. Почему-то я это запомнил. Это и каждую крошечную деталь, связанную с ней, – с самого первого дня нашей встречи. Я чувствовал ее взгляд, и мне хотелось научиться угадывать ее мысли. Знать, о чем она думает. Читать ее так, как она читала меня. Когда мы добрались до ее дома, она провела меня в свою спальню, даже не дав мне времени осмотреться, и усадила на кровать. – Я принесу что-нибудь, чтобы приложить к твоему глазу. Скоро вернусь, – сказала она. Я оглядел ее комнату – стены были увешаны страницами из киносценариев и плакатами с фотографиями актеров и актрис. Ее книжная полка была целиком уставлена блокнотами, и я был готов поспорить, что каждый из них заполнен до последней страницы. Слова давались ей так легко. Моих мыслей не хватило бы даже на одну тетрадь, не говоря уже о десятках. Шей вернулась с теплым полотенцем и приложила его к моему лицу. Я вздрогнул, но спустя минуту почувствовал, как боль становится слабее. – Раньше ты часто дрался, – прошептала она, нежно касаясь моей щеки. – Когда был младше. – Ага. – Люди, наверное, считали тебя злобным дикарем, но ведь ты дрался только с теми, кто запугивал других… я всегда это замечала. – Ты замечала мои драки? – Я заметила все в тебе, – призналась она, и мое обледеневшее сердце немного оттаяло. Когда она была рядом, это случалось часто. – Эрик рассказал мне о случившемся. Это было очень смело с твоей стороны. – Это было глупо. Я мог потерять роль в спектакле. Я поставил под угрозу свой выпускной. – Да, это было глупо, но глупые поступки тоже могут быть смелыми. Эрик не хотел, чтобы люди знали о его ориентации. – Поэтому вы расстались? Она кивнула. – Я давно об этом знаю. А ты? Я пожал плечами. – Я догадывался, но никогда об этом не упоминал. Это не мое дело, и никак не меняет того, что он один из самых важных людей в моей жизни. – Вау. Она медленно выдохнула и села на кровать, скрестив ноги. Она снова смотрела на меня этим взглядом, а мое сердце?.. Оно превратилось в лужу. – Пенни за твои мысли, – сказал я. Раньше моя мама часто использовала эту фразу. – Я просто… ты… – она вздохнула. – Ты совсем не похож на того человека, которого я годами представляла у себя в голове. – Я каждый день ловлю себя на той же мысли – только о тебе. – Если бы тебе нужно было описать меня всего одним словом, какое слово ты бы выбрал? – спросила она. Нет ничего проще. – Хорошая. Она приподняла бровь. – Хорошая? И все? – Да. Хорошая. Ты добра ко всем на свете, даже к тем, кто этого не заслуживает, – например, ко мне. Ты уделяешь время тому, чтобы заглянуть в души людей и изучить их с разных сторон. Ты терпелива. Это второе слово, которым я бы тебя описал. Ты не заставляешь людей становиться такими, какими, по твоему мнению, им следует быть. Ты просто даешь им возможность быть настоящими. – Вау… – она прижала руку к груди. – Это самая приятная вещь, которую можно услышать от заклятого врага, – пошутила она. Я хмыкнул. Я не твой враг, Цыпа. Ни в коем случае. – А что насчет меня? Какое слово мне подходит? – спросил я. – Хороший, – повторила она. – Повторюшка. – Возможно, но это правда. Я расправил плечи. – Я слышал о себе много разных слов, но слова «хороший» среди них не было. – Я окинул взглядом ее книжный шкаф, уставленный блокнотами. – Ты действительно их используешь? – Да. Все это – портфолио с описанием людей, которых я знаю. Эти записи помогают мне придумывать героев для моих историй. Я приподнял бровь. – А обо мне ты писала? Она покраснела. – Может быть, немного. – Можно почитать?