– Хорошо, – пробормотал я, вставая со стула. – Тебе пора идти. Я подошел, чтобы помочь ей встать, но она оттолкнула мою руку. – Мне не нужна твоя помощь, – шипела она, вставая и едва удерживаясь на ногах. – Мне не нужна ничья помощь. Она направилась к входной двери, и я последовал за ней, сохраняя небольшую дистанцию. Оказавшись на крыльце, она повернулась ко мне. – Просто для ясности, Лэндон, – это не я тебя отравила. Я не была твоим ядом. Ты родился больным, как и твой полоумный дядя, и любой, кто к тебе приближается, заражается твоей болезнью. Так что, иди к черту за то, что осуждаешь меня, потому что именно ты сделал меня такой! – воскликнула она. Я не сказал ни слова. Она зашла слишком далеко. Она толкнула меня в грудь. – В конце концов ты сломаешься. Ты покажешь свое истинное лицо. Ты будешь в ярости, и я надеюсь, что твоя дурацкая Джульетта все это увидит – увидит тебя в твоих худших проявлениях, увидит тебя таким, какой ты сделал меня, придурок. Ваше время почти истекло. Тик-так, козел. Она снова толкнула меня, и я ей позволил. Ей было больно, она была зла и потеряна – я все это понимал. Если бы меня заставили быть ее боксерской грушей, я бы принял каждый ее удар. – Дай мне отпор, – требовала она, продолжая бить меня, толкать меня, умолять меня. Она просила меня сдаться, просила упасть вместе с ней во тьму, разделить с ней ее демонов, но я больше не мог этого делать. Я не мог танцевать наш старый танец, не мог быть тем, кем она хотела меня видеть. Я менялся, потому что Шей верила в то, что я могу стать лучше. Она верила в меня. И я тоже начал в себя верить. – Дерись, Лэндон! – Нет. Мой голос был спокойным и твердым. Она ударила меня еще несколько раз, но я не сдался. Я не сопротивлялся. Я не ударил ее в ответ. – Отлично! – наконец она отступила и начала спускаться по ступенькам. – Развлекайся со своим глупым пари и своей чертовой Джульеттой, верь в свою идиотскую выдуманную сказку. Спойлер, Ромео! – закричала она, драматично жестикулируя руками. – В конце вы оба, черт возьми, умрете! Она устремилась прочь, в свой огромный дом, проклиная меня и пылая от гнева. Я постоял на крыльце, дожидаясь, пока она благополучно зайдет внутрь. Этим же вечером я увидел, как мама Моники паркуется у их дома, и подошел к ней. Миссис Коул не очень меня жаловала, и, честно говоря, я тоже был от нее не в восторге. Она была противной женщиной, которая, как мне приходилось слышать, постоянно критиковала внешность Моники. Каждая экстремальная диета, которую Моника испытывала на себе, была связана с комментариями ее матери. Должно быть, миссис Коул было легко судить о телах других людей, поскольку ее собственное тело было стопроцентным продуктом пластической хирургии. – Миссис Коул, могу я с вами поговорить? – спросил я. Она посмотрела на меня, по-видимому, обеспокоенная тем фактом, что я вообще с ней заговорил. Она судорожно изучала меня взглядом. Ее глаза метнулись вверх. – Что такое, молодой человек? Она знала мое имя. Она просто предпочитала его не использовать. – Я хотел сообщить вам о том, что, по моему мнению, вашей дочери нужна помощь. Она попала в неприятности, и она страдает. Я просто хотел предупредить вас, чтобы… – Разве не ты курил и напивался с моей Моникой? – рявкнула она, крепко прижимая к себе сумочку. – Да, но… – Не нужно никаких «но». С моей дочерью все хорошо, пока ты держишь свое порочное «я» подальше от нее. Я знаю тебя, юный Харрисон. Я слышала истории о твоей темной душе. Держись подальше от моей дочери, слышишь? Ты ей не пара. Она вообще слышала, о чем я говорил? – Слушайте, ненавидьте меня сколько угодно, но Моника больна, и ей нужны родители… – У нее есть родители. Не смей приходить сюда и рассказывать мне, как воспитывать мою дочь. Она в порядке. А теперь убирайся с моей территории, пока я не вызвала полицию. Если я снова увижу тебя рядом с Моникой, поверь мне, у этого будут последствия. Она не слушала меня. Она не могла вытащить голову из собственной задницы и увидеть проблему прямо у себя перед носом. Она не могла смириться с мыслью о том, что она хреновая мать. Я ушел, а затем отправил КейДжею сообщение, проклиная его за то, что он продает дурь неуравновешенным маленьким девочкам. Я вернулся к себе. В гостиной стояли огромные и оглушительно тикающие напольные часы. В одном Моника была права: по мере приближения дня рождения тиканье в моей голове становилось все громче и громче. Однако я изо всех сил старался избежать взрыва. Той ночью я не мог уснуть, поэтому, наконец, набрался смелости и открыл блокнот, который дала мне Шей. Я прочитал ее вопрос и, немного нервничая, вписал туда свой ответ. У нее был красивый почерк. Буквы изящно изгибались, сплетаясь друг с другом, их чернильные линии плясали по разлинованной тетради. Что заставляет тебя грустить? Я не стал задумываться над ответом. Я не ломал себе голову, пытаясь не показаться полным неудачником. Я открыл ей свою правду. В каждом слове была частичка меня, и на следующий день я положил блокнот в ее шкафчик. 23 Шей На следующий день я нашла в своем шкафчике тетрадь. Схватив ее, я открыла первую страницу, где он изложил мне свои мысли. Я перечитывала его ответ снова и снова, желая проникнуться всем, что делало Лэндона Лэндоном, и с каждой новой строчкой чувствовала, что влюбляюсь все сильнее и сильнее. Цыпленок, Что заставляет меня грустить? Кажется, это непростой вопрос, и я не до конца понимаю, как на него ответить. Возможно, все это просто бессвязная болтовня, но все-таки я хочу, чтобы ты это прочла. Ты ведь этого хотела, верно? Проникнуть в мои запутанные мысли. «Быки»[33] заставляют меня грустить. В этом сезоне они показали себя полным дерьмом. Жаль, что мне не пришлось лицезреть величие Майкла Джордана и остается только пересматривать старые видеозаписи его игр. Я не верил, что в спорте есть место магии, – до тех пор, пока не увидел его на площадке. Хэм заставляет меня грустить, когда грызет подошву моих кроссовок Nike. Забавно, но он всегда грызет только левый ботинок – правый он не трогает. Маленький ублюдок мог бы как минимум сгрызть обе кроссовки – тогда они были бы симметричными. Если бы я не любил этого пса так сильно, я бы свернул ему шею. Но предполагаю, что это не те ответы, которых ты ждешь. Ты похожа на девушку, которая жаждет более глубоких мыслей. Итак, вот и они. Одиночество заставляет меня грустить. Какое-то время я думал, что смогу к нему привыкнуть. Я так долго был один, ожидая, что однажды одиночество перестанет казаться мне чем-то печальным. Этого не случилось. Каждую ночь я лежу в постели, и одиночество целиком меня поглощает. Я страдаю от бессонницы и навязчивых мыслей. Одиночество уничтожает меня изнутри, и я его ненавижу. Я надеюсь, что однажды мне удастся это преодолеть. Что в один прекрасный день я смогу спокойно уснуть и проснусь счастливым. Грусть меня утомляет. Я чувствую себя изнуренным. Все время. Тебе приходилось чувствовать себя старухой, будучи молодой девушкой? Так себя ощущаю я. Я девяностолетний, усталый и измученный болью в костях. Это звучит очень сопливо, и я в двух шагах оттого, чтобы разорвать блокнот в клочья и отбросить эту идею куда подальше. Поэтому сейчас я собираюсь закрыть его и, черт возьми, заткнуться. Сатана Я отправилась на урок, прижимая блокнот к груди, и вместо того, чтобы слушать учителя, снова и снова перечитывала слова Лэндона. Затем я вернула блокнот в его шкафчик, чтобы он мог ответить на другие вопросы, которые я ему оставила. С этого момента мы постоянно передавали его друг другу. Письма Лэндона были пропуском в его сердце, и, судя по глубине его ответов, я поняла, что он впускал меня в самые потаенные уголки своей души. Я надеялась, что этот блокнот помогал ему так же, как писательство помогало мне самой. Иногда справиться с эмоциями гораздо проще, если выразить их на бумаге. Слова помогают не оказаться в плену собственного разума. * * * Какое твое любимое время года? Цыпленок, Я люблю осень. Есть что-то волшебное в том, как листья меняют цвет и опадают на землю. Как будто деревья умирают, чтобы воскреснуть через несколько месяцев. Осенью люди кажутся более счастливыми. Я так и не понял почему, но, может быть, дело в грядущих праздниках. Хэллоуин, День благодарения, Рождество… троица счастья. Глупо, что я люблю праздники? В это время мама остается дома, и мне приятно, когда она рядом. Она серьезно относится ко всему праздничному дерьму – особенно когда дело касается Рождества. Она представляет себя миссис Клаус и ожидает, что я съем все печенье в этой Галактике. Единственная проблема в том, что моя мать ужасно готовит. Она думает, что пищевая сода и разрыхлитель – это одно и то же, и ей невозможно объяснить обратное. Тем не менее я ем ее противное печенье, потому что она преподносит его с невероятно гордым видом. Мы сидим за столом, смотрим по телевизору дрянные фильмы – если честно, я обожаю это банальное дерьмо – и засыпаем в свете огней рождественской елки. В этом году мама не приедет на мой день рождения. Из-за этого мне немного грустно. И когда я говорю «немного», то имею в виду «очень». Долгое время я думал, что она – одна из немногих людей, которые будут рядом со мной в нужную минуту. Но, думаю, людям свойственно не оправдывать ожидания – в конечном итоге они тебя подводят. Надеюсь, на следующие праздники она все же приедет. И я буду есть ее дерьмовые печеньки.