– А теперь взгляните сюда, на правое предплечье. Тут следы инъекций. Кололи многократно и достаточно агрессивно, даже спровоцировали небольшие гематомы. Видимо, жертва отчаянно сопротивлялась, несмотря на то что была крепко привязана. Пробы предстоит отправить в токсикологическую лабораторию. Вик вгляделся в предплечье, испещренное лиловатыми следами гематом: – А что ей вкололи? Наркотик? Седативное средство? Всякий раз, как он открывал рот, ему казалось, что его сейчас вырвет. Привыкнуть к такому было невозможно. – Может быть, гемостатик. Кровь в ранах везде свернулась. Видимо, мучитель хотел замедлить кровотечение. Вик обернулся к Мортье. – Ага, – вмешался майор, – гаденыш хотел продлить удовольствие. Очевидно, ему это удалось. Вик заставил себя взглянуть на размозженное лицо, на искривленный, застывший в трупном окоченении рот. Даже мертвая, эта женщина, казалось, еще кричала. Может, она повстречала самого дьявола? Начинающий сыщик нервно барабанил пальцами по бедру и все спрашивал себя, какого черта он тут делает, в Институте судебной медицины. В Первом дивизионе. В Париже. На какую же каторгу он обрек Селину! И сдаться, повернуть назад он не мог. Что скажет отец? И кем он будет выглядеть перед семьей потомственных сыщиков? – …Да вы же… – Простите? Видимо, тут Демектен вышла из себя. Обогнув стол, она схватила жертву за запястье и поднесла руку к самому носу Вика: – Снимите маску и понюхайте! Вик послушался. – Уксус? – И так пахнет почти все тело. Вик перестал барабанить пальцами по бедру и судорожно скрипнул зубами. По правому предплечью вверх поползла боль. – И что… И что это означает? Демектен насмешливо хохотнула почти мужским басом: – Но это же ваша работа, дорогуша! И это ваше дело – объяснить, откуда взялась гнилостная вонь на месте преступления! – Из… извините меня… Вик пустился бегом, толкнул вращающуюся дверь зала, вылетел в коридор и привалился к стене, схватившись за правую руку. Ее, от груди до самых кончиков пальцев, словно огнем прожгло. Едва он разжал зубы, как его догнал Мортье. Майор искоса на него взглянул и протянул ему визитку судебного медика: – Вот ее координаты, если возникнут вопросы. Звони в любое время, она часто дежурит. Ты не переживай, V8. В первый раз со всеми так бывает. Ты себя повел не хуже других. Прежде чем отправиться к выходу, он протянул Вику пакет: – Здесь фотографии с места преступления… Если захочешь продолжить путешествие в ужас. На темное пятно на снимках внимания не обращай, это дефект пленки. Оставь их себе, у нас в любом случае есть цифровые копии. А Демектен передает тебе привет и говорит «Добро пожаловать в Панаму…». 11 Пятница, 4 мая, 02:26 Подъехав холодной ночью к дому, Вик чувствовал себя скверно. Его словно выпотрошили, и хотелось только одного – выпить чего-нибудь покрепче. Наверху, на четвертом этаже, светилось окно. Он молча шагнул в безликое замкнутое пространство лестничной клетки, которое уже начал ненавидеть. Селина сидела за столом, положив голову на руки. Рядом стояли пустая тарелка и прибор, видимо нарочно оставленные на столе. Когда Вик вошел, она даже не обернулась. Он обнял ее сзади, положив подбородок в ямку на плече: – Как дела, малыш? Хм, ты надушилась? – Да уж не то что ты… От тебя пахнет… гнилью какой-то. Она встала, пригвоздив его к месту взглядом, вылила чай в раковину и удалилась в спальню, вся в волнах великолепного голубого кимоно. «Не может быть…» – прошептал про себя Вик. О стаканчике, который приготовился выпить, он сразу позабыл. Не расшнуровывая, он стянул с себя кроссовки, разделся на третьей космической, не глядя бросил одежду на гребной тренажер, нырнул на пару минут под душ и сразу залез под одеяло. Жена лежала, повернувшись к нему спиной. Он нежно к ней прижался, ласково провел рукой по тазу и уже подобрался к пупку, когда она схватила его руку и отпихнула назад. – Вот, значит, какова теперь будет моя жизнь? Покорно дожидаться вместе с ребенком, когда мой муж изволит явиться домой в немыслимое время? Хоть бы позвонил! – Я тебе звонил из отделения! У нас было вскрытие! Он помолчал, потом снова заговорил: – Мой коллега Мо Ван человек весьма специфический, но очень славный, мы… – Да плевать мне на твоего Мо Вана! И ты должен был ужинать со мной, а не с ним. Ты никогда еще так со мной не обращался. Что на тебя нашло? – Вот тебе раз! Ты что, устраиваешь мне сцену из-за того, что я впервые в жизни поел не дома? Вик провел рукой по своим коротко остриженным влажным волосам. – Понимаешь, я новичок, и они заставили меня присутствовать при… при вскрытии. Это что-то вроде боевого крещения. Конечно, так будет не всегда. – То же самое твой отец говорил твоей матери, слово в слово. Вик перевернулся на спину и заложил руки за голову. Наконец-то он вытянулся, и ему сразу стало хорошо. Он лежал с открытыми глазами, и перед ним проходили все мучительные детали сегодняшнего дня. Повсюду кровь. Жюльетта Понселе, королева порно. Останки Леруа на столе в прозекторском зале. Жуткая игра с иглами. Вихрь невыносимых запахов. Вик долго тер себе виски. – Думаю, сегодня я чем-то понравился майору. Кое-кого порасспросив, я обнаружил одну важную для расследования деталь. – Тем лучше. Может, в результате ты станешь хорошим сыщиком. – А ты сомневалась? – И что с того, что сомневалась я? Ты сам в это не веришь. Ты себя словно заставляешь. – Нет, теперь я верю! Я стану хорошим сыщиком! – Ты всегда делал то, чего хотел папочка! Ведь в том, что ты стал полицейским, есть и его вина, ведь так? И в том, что мы оказались… в таком ужасном месте! Она зажгла ночник и посмотрела на мужа тяжелым взглядом: – Что ты приехал искать в этом поганом городе, в Первом дивизионе, если не карьеры, которую тебе наметил отец? – Париж вовсе не поганый город. – Поганый. После такого трудного дня ему приходилось еще и оправдываться. – Мы не могли оставаться в Авиньоне! Или ты хочешь, чтобы я до конца жизни составлял протоколы и ловил карманников и похитителей дамских сумочек? Неподвижно глядя в потолок, Селина машинально погладила себя по животу. – А почему бы и нет? Никто не может себя заставить заниматься ненавистным делом только из-за чужого мнения или из-за денег. У меня была очень приличная работа, и меня возьмут обратно, если… – Ты и здесь себе быстро найдешь работу. Магазинов готового платья полно. – Я не это хотела сказать. Если бы ты продолжил учиться на психолога, ты смог бы работать в кабинете у моего брата. И потом, я ведь говорила и о нашей жизни. О качестве нашей жизни. О нас с тобой, о нашем уютном уголке, о будущем ребенке… Вик подавил вздох: – Два года. Дай мне два года поработать в Первом дивизионе. И все очень быстро наладится. Мы отлично заживем. Ты же не станешь отрицать, что качество жизни моего отца отличное?