– Возможно. Кукол тоже не вчера сделали. Надо пройтись по барахолкам, по блошиным рынкам и тому подобным местам. Короче, круг поисков расширяется. – Еще что-нибудь новенькое? Ван принялся перекатывать голову с одного плеча на другое. – Хочешь посмеяться? – Не особенно. Я уже ухожу. – Ну всего пару минут… Вик посмотрел на часы: – Мне надо идти. Я не спал всю ночь, меня жена ждет. – Жен надо приучать к долгим ожиданиям. Пошли. Ван потащил его на первый этаж, где располагались вытрезвители. – Ого! – Вик поморщился. – Это еще что за чучело? – Его взяли возле павильонов студии «Календрум». Ты когда-нибудь видел такой носище? – Он что, настоящий? – Стопудово. – Твою дивизию… Они подошли ближе. – Он почти все время шатался возле дома Леруа, особенно в дни съемок. – Киношный фанат, что ли? – А у киношных фанатов разве бывают такие рожи? – Так это он? Тот самый бомж, что собирает винные бутылки, как раз напротив дома Леруа? – Он самый. Он регулярно выуживает из мусорных бачков объедки и недопитые бутылки. Сейчас для него просто лафа, потому что уже недели две они снимают бюджетный ужастик «Кровавая лощина» с Карлой Мартинес. Вик вытаращил глаза: – Ты что, шутишь? Я обожаю эту актрису! Ты ее видел? Ван разглядывал ноготь у себя на мизинце. – Живьем, собственной персоной. – Ну и как? – Не знаю. Она была вся в крови. Я потом выяснил, они используют на съемках свиную кровь. Короче, нашего чудика зовут Реймон. Или Рере. И он утверждает, что кое-что видел в ночь убийства. В углу безучастно сидел человек. Ноги раскинуты, глаза подернуты пленкой, как у саламандры. На вид ему было лет пятьдесят. Или лет на десять поменьше. А может, и на двадцать. Ван присел перед решеткой на корточки: – Эй, Рере! Ты все еще хочешь нам рассказать, что ты видел позавчера вечером? Бомж замахал рукой у себя перед носом, словно мух ловил: – Ну и осточертели же вы мне… – По-моему, он пьян в стельку, – шепнул Вик. – Мы сэкономим время, если ты мне сам все объяснишь. Рере ткнул в него пальцем: – Этот тоже пришел поглядеть на маленькую фею? – Да, Рере, на маленькую фею. Ты помнишь маленькую фею? Бомж поскреб себе нос. – О, она была красивая! Такая маленькая, вот такая… – Он приподнял руку над головой. – И глазки маленькие, черненькие. Удивленно подняв брови, Вик почесал лоб. – А что она делала, маленькая фея? – не унимался Ван. – Она… она вошла… к себе в дом… А с ней все ее друзья… А тебе говорили, что ты похож на Брюса Ли? – Говорили. Ты говорил час тому назад. А как она вошла? Рере изобразил размашистые движения крыльев: – Она не вошла, она влетела. Вот так! И у нее вместо крылышек были такие беленькие сеточки. – Ах, она влетела. То есть она была женщина? – Само собой, все маленькие феи – бабы. А ты не только косоглазый, ты еще и дурак. – А что за друзья с ней были? – Гномы. Голые, как червяки, и все лысые… Сыщики обменялись понимающими взглядами. Оба подумали о куклах. Вик присел рядом с Ваном: – А еще? Ты видел что-нибудь еще? Ну, ее машину, например? Рере улыбнулся в спутанную седеющую бороду и указал на воображаемые звезды на небе: – Космический корабль из серого металла. – А который был час, не припомнишь? Ответа не последовало. Полная отключка. Вик и Ван поднялись. – Придется ждать, пока он не протрезвеет, – разозлился Вик. – Он трезвый. – Вот черт! – Он болбочет все время одно и то же, без всяких новых деталей. Фея с белыми крылышками, ее друзья, серый космический корабль… Что-то совершенно бессвязное. – Стало быть, легковушка или маленький серый грузовичок? – Ты полагаешь? Да ладно… Ты что, не заметил, что доверять его болтовне нельзя? – А история с маленькой феей? Он действительно мог видеть женщину. – Ага. Или гиппопотама, или жирафа. У парня тяжелый бред. – Говоришь, он живет неподалеку? – По словам съемочной группы, он целыми днями ошивается здесь возле мусорных бачков. А живет где-то напротив Леруа. Там какой-то склад, и владелец склада каждое утро собирает бутылки из-под красного вина, выставленные возле ее дверей. Вик задумчиво прижал к губам палец: – Тогда получается, что убийца не имел привычки являться к Леруа в качестве клиента. Иначе он обратил бы внимание на клошара. И ему не было нужды взламывать дверь. Значит, мы имеем дело не с таким психом, как в «Красном Драконе»[30], который неделями выслеживал жертву. – «Красный Дракон»? Ага, я знаю этот фильм, – вставил Ван. Вик снова задумался, легонько поглаживая подбородок: – Но тем не менее он педант. Заранее подумал о куклах, об иголках, о морфине и уксусе…