– Но ведь ты же знаешь, как зовут меня? – Да, но ты знаменитый, это другое дело. Стефан протянул ей латексную физиономию: – На, подержи. Только осторожно, она настоящая, и я ею очень дорожу. – Настоящая-пренастоящая? – На все сто: Джим Керри мне сам ее подарил. Ты знаешь карьер Хеннока? Мелинда кивнула, с гордостью рассматривая маску, а потом ее надела. – Знаю, это недалеко от моего дома. Но папа не разрешает мне туда ходить. Это опасно. – Хорошо, Мелинда, очень хорошо. Ты абсолютно права. А вот мы с Маской хотим тебе там кое-что показать. Что-то очень для тебя важное. Она замотала головой: – Нет-нет-нет. Я иду к мессе. И потом, я никуда не хожу с незнакомыми людьми. Стефан бережно снял с нее маску. – А разве я незнакомый? И Маска тоже? – Нет, но… Это странно, но мне кажется, я тебя уже видела. Ты раньше приходил в парк? – Может быть. Кто знает? А месса… ну, скажешь родителям, что там была. Вряд ли от воскресенья до воскресенья там что-нибудь меняется. Он снова натянул маску и принялся изображать кюре: спина его согнулась, ладони поднятых рук нацелились в небо, как у священника, читающего проповедь. Малышка залилась смехом. – Ну что, пойдешь со мной? Мой сюрприз дожидается, чтобы его забрали. Ему пришлось выдержать горячее сражение, но в конце концов они с Маской уговорили ее тайком сесть в «форд», чтобы никто не увидел. Стефан уже разведал местность вокруг карьера. Он оставил машину на узкой пологой улочке, взял Мелинду за руку и повел сквозь густой кустарник. За кустарником виднелась высокая решетка, но шагах в трех слева в ней была дыра, сквозь которую можно было проникнуть в карьер. – А я и не знала, что можно пройти здесь, – удивленно сказала Мелинда. – А ты что, пробовала? – Нет, однажды ребята хотели взять меня с собой, но я не пошла. Мальчишки все время лезут куда не надо. – Это верно. И тебе никогда не надо ходить в места, куда ходить запрещено. – А я и не хожу. – Это заметно. Стефан взял с собой фонарик. А правую ногу под брючиной ему покалывал нож. Там, где они находились, их никто не мог обнаружить. Их заслоняли деревья. – Это мы, пираты! – крикнул он «пиратским» голосом. – Джек Воробей и вся его команда! На абордаж! – На абордаж! – подняв руку, отозвалась Мелинда. Стефан первый нырнул под скалу и, оказавшись в темноте, зажег фонарик. – Давай сюда! – шепотом скомандовал он. Мелинда обернулась, помедлила и пошла за ним. – Ну что, это ведь лучше, чем месса? – спросил он. Повсюду блестели капли воды. В тишине их голоса гулко отдавались в каменных стенах. – Лучше. – Ты меня просто удивляешь. Ты хоть знаешь, зачем каждое воскресенье ходишь в церковь? – Если по-честному, то нет. Знаю, что надо ходить, и все. Стефан осторожно продвигался вперед, держа девочку за руку. Путь становился опасным. Земля скользила под ногами из-за пробивающихся повсюду ручейков, из-за неровности камня, из-за незаметных уклонов. Перед ними ветвились пронумерованные галереи – 86, 87, 88… Их становилось все больше. Какая же из них затоплена? Куда идти? Стефан никак не мог смириться с мыслью, что дня через три-четыре девочку, идущую с ним рядом, могут найти мертвой в этом карьере. – А тут и правда красиво, – удивлялась Мелинда, доверчиво глядя на него своими детскими глазами. – Мы пойдем дальше? Стефан положил между ними фонарик, нахмурился и опустился на колени: – Нет, Мелинда, не пойдем. Все. Он медленно завел руку под рубашку и вытащил нож. Девочка хотела закричать, но он зажал ей рот рукой. – Нет, нет! – заговорил Стефан. – О, прости меня! Не кричи, пожалуйста, прошу тебя! Выслушай меня и поклянись, что не будешь кричать. Договорились? Мелинда кивнула. – Этот нож – для тебя! Я не собирался причинить тебе зло! – Что? – Вот не умею я успокаивать… Нож я спрячу вот здесь, в углублении скалы. Он встал и положил нож в небольшую лунку на уровне роста Мелинды: – Ты его видишь? Запомни хорошенько это место. Если мы хотим спускаться дальше, мы обязательно мимо него пройдем. Запоминай его. – А зачем тебе это? Зачем ты прячешь здесь нож? – Мелинда, ты никогда, слышишь, НИКОГДА не должна никуда ходить с незнакомым человеком! Я незнакомый человек, и я могу причинить тебе большое зло. – Но ты добрый, ты… – Все незнакомцы очень добрые. Они могут тебя рассмешить, наобещать кучу интересного, подражать Маске, Дональду Даку, Микки-Маусу или другим персонажам, но все это притворство. Они притворяются, чтобы увлечь тебя за собой. Вот это я и хотел тебе показать, когда повел сюда. – Да… Я понимаю. Потом Стефан очень точно описал ей Эктора Арье и сказал: – Если когда-нибудь этот человек силой затащит тебя сюда и станет плохо себя вести, возьми спрятанный нож и ударь его в живот. А потом беги что есть силы к выходу. Поняла? – Поняла. Я хочу обратно. Мне холодно. – Сейчас пойдем. Сегодня воскресенье, но во вторник или в среду остерегайся всех мужчин, которых встретишь. Договорились? Не забудешь, что тебе говорил Маска? Опасайся всех. – Не забуду. – Пообещай. И еще пообещай вообще сюда не ходить. – Обещаю. Они вышли из галерей. Прежде чем сесть в автомобиль, Стефан достал из сумки бумажные салфетки и вытер грязь с ботиночек Мелинды. – И последнее, Мелинда. Не говори о нашей встрече ни родителям, ни еще кому-нибудь. Не забывай, что ты была в церкви. Хорошо? – Да, да, я поняла. – Очень хорошо… Когда ты обычно возвращаешься? – В четверть первого. – Можно уже ехать. Прежде чем высадить ее на углу улицы, Стефан ласково поцеловал девочку в лоб: – Я тебя очень люблю, Мелинда. Когда я был чуть постарше тебя, у меня была замечательная подружка. Ее звали Людивина, и она была очень похожа на тебя.