Конечно, я ему не написала. Твердо решила, что нужно остановить этот ядерный армагеддон наших жизней в его зачатке. Но через пару дней, когда телефон, который дал мне Леон ожил коротким, но многообещающим «Будь готова для меня завтра», моя душа резко распахнулась. Ожила вновь. Но длилась моя радость недолго. Сделав короткую запись в дневник эмоций, я приступаю к изучению своего расписания на эту неделю. Утро понедельника редко бывает добрым, потому что мне нужно вставить крепкий сон и немного отдыха в свой плотный график. Поэтому, когда мама без стука врывается в мою комнату, я раздраженно морщусь, проговаривая про себя фразу «беда не приходит одна». Я всей спиной ощущаю, что Сильвия принесла не очень хорошие новости. А судя по ее выражению лица – она только что слезла с коня апокалипсиса и явилась по мою душу, сеять в ней новый раздор, хаос и бедствия. Нет, чтобы спросить у меня банальное: «Как твои дела, милая?». Вместо этого она начинает разговор с тревожной фразы: – Немедленно вычеркни все на сегодня из своего расписания, девочка моя. По крайней мере, до обеда. Джин Каан прилетел сегодня утром, он жаждет встречи с тобой наедине. Немедленно. – Что? Сейчас!? – впадая в ступор от подобного заявления, протестую я. – Он здесь, у нас дома? Без предупреждения? Он же не смог прилететь на гала-ужин, а потом, насколько я помню, у него появились срочные дела в Китае и он решил повременить с визитом в Штаты. Он пролетел пол мира и бросил все, чтобы срочно увидеть меня? Меня напрягает такая скорость. Не к добру это. – Он ничего толком не сказал. Эта информация не для связных лиц. Я не общалась с ним лично. Передал лишь то, что больше не готов ждать и хочет познакомиться с тобой ближе, – мама подлетает к моему столу и грубо захлопывает ноутбук прямо перед лицом. Меня захлестывают волны гнева, исходящие от нее, но я стараюсь держаться с достоинством, несмотря на то, что она буквально вдребезги рушит мои границы. Но разве проглатывать злость и унижение можно с достоинством? С меня хватит. – Ты больше не будешь так делать, мама, – уверенно встаю я, яростно бросая ей вызов, глядя в ее затуманенные светской жизнью глаза. – Я миллион раз говорила – что ты должна стучать в дверь, прежде чем войти. И я не собираюсь плясать ни под твою дудку, ни под дудку моего будущего жениха. Я сама позвоню ему и скажу, что мне неудобно встречаться сегодня. И завтра тоже. Пусть ждет, пусть подстраивается под меня, если не удосужился явиться на официально запланированную встречу, – скрестив руки на груди, выдвигаю свои условия я. А ведь если бы он приехал в тот день, моего свидания с Леоном бы не было. – Я тебя не узнаю, милая, – стиснув зубы, едва ли не давится желчью мама. С удовлетворением замечаю, что у нее дергается глаз. – Что на тебя нашло? Выходит… слух, что пустили о тебе – правда? – хватаясь за сердце, она вдруг падает на стул. Ее губы дрожат, а лицо бледнеет и зеленеет, пока она возводит глаза к небу, тяжело дыша. Картина: королева драмы. Истеройдная личность. Все это о Сильвии Моран. – Какой еще слух? – прищурив веки, напрягаюсь всем телом я. В солнечном сплетении разрастается нехорошее предчувствие, беспощадно жалящее изнутри. – Я не верю в этот бред. Но у нас с отцом есть свои источники. И недавно они принесли нам не очень приятные вести. – Что за слух, мама, – надавив голосом, требую я. – Слух о том, что ты больше не невинна, – она вдруг поднимается со стула и хватает меня за края белой рубашки, слегка встряхивая. Ее взгляд словно отвергает все мое существование, если вдруг это окажется правдой. – Ты же любишь нас с папой, доченька. Ты не допустишь такого позора. Я хорошо тебя знаю. Моя любимая дочь бы никогда не поступила так со мной, – резко отпуская меня и нервно поглаживая по волосам, ласково щебечет мама. – Я очень люблю тебя, Эми, – всхлипывает мама, отчаянно кусая губы. – Прости, что так строга с тобой… и груба. Я уже не слышу ее лживые признания. Мои глаза мгновенно наполняются слезами, а сердце захлестывает волна ярости. Откуда? Как? Кто пустил слух? Господи, а если нас с Лео снимали на камеру? Кто это мог быть? Но Дэмиан пообещал, что у него все под контролем. И почему-то мне хочется верить этому помешанному на безопасности и информации мужчине. Уверена, что даже если кто-то и пустил этот неправдивый слух, то Лео уже знает имя виновного и заставит его молчать. Или мне просто хочется в это верить? – Я понятия не имею, откуда эти слухи, мама. Это провокации и сплетни, – убийственно спокойным и гордым тоном отрезаю я, глядя на мать сверху вниз. – К тому же, я все время под вашим присмотром. Каан может не переживать о моей невинности – она надежно защищена круглосуточным надзором и комендантским часом. Это просто смешно. – Тем не менее, он взволнован и хочет тебя видеть, – мама сдержанно целует меня в лоб, кажется, окончательно успокоившись и поверив мне. – Дорогая, этот брак нужен нашей семье. А Каан четко обозначил свою позицию: ты нужна ему чистой, нетронутой, юной. Я понимаю, что у тебя, возможно бушуют гормоны и ты хочешь отдаться в объятия страсти, но прошу тебя потерпеть. Каан безупречно привлекательный мужчина, уверена, после замужества ты будешь полностью счастлива в браке в скором времени удовлетворишь все свои потребности. – Почему? Почему этот брак нужен нашей семье? – тихо спрашиваю я. Честно говоря, еще несколько дней назад, я смиренно относилась к традиции договорных браков. Я никогда не была в восторге от этой идеи, но поскольку, не испытывала ни к кому из окружающих юношей ярких чувств и эмоций, мне было ровно. Улететь подальше, от тревожных и повязавших петлю на моей шее, родителей, казалось не такой плохой идеей. – Твой отец обязан жизнью Каанам. Давняя история. А Джин Каан хочет тебя и только тебя в жены. – Но он не знает меня. И сразу в жены? – Ты видела себя в зеркале, девочка? Мужчине достаточно красоты, чтобы влюбиться и захотеть определенную женщину. Они любят глазами. И влюбляются с первого взгляда. Это мы в уме составляем список несуществующих и несовместимых в одном человеке, качеств. К тому же, Кааны мечтают смешивать свою кровь с другими элитными семьями, чтобы укрепить здоровье своего рода. Они хотят прервать традицию с внутрисемейным кровосмешением, и если честно, мы тоже за то, чтобы оставить позади это отсталое средневековье. Это сильно влияет на здоровье наших потомков. Мне тошно от того, насколько прагматично и скупо мама говорит обо всем этом. Словно обсуждает прогноз погоды на завтра, а не решает всю мою жизнь. Я раньше много молчала. Но сейчас поняла, что факт наступившего совершеннолетия придает мне сил и раскрывает во мне те грани, которые я подавляла раньше. Я никогда не была «хорошей» в своей сути. Это всего лишь маска. – То есть я – всего лишь товар? Разменная монета? – Почему, дорогая? Каан – прекрасная партия. Он стоит во главе огромной и быстроразвивающейся страны. Фактически, самой сильной страны, после России и США. Слышать не желаю ничего о политике. – Но я его не люблю. Я его не знаю, – снова четко обозначаю свою позицию. – Хорошо. Давай подумаем. Кого бы ты выбрала, если бы не он? Тебе в любом случае нужна достойная партия на роль жениха. Вариантов не так много, почти все благородные люди, примерно подходящие тебе по возрасту, заняты. – Например, Драгона Голденштерн. Его, я хотя бы знаю и нам всегда есть о чем поговорить. – Его кровь не чиста, – нервно всплескивает руками мама, фыркнув в ответ. – Отец будет против. – Это безумие. Мы словно живем в древности, – кривляюсь, картинно тыкая пальцем в рот, демонстрируя рвотный позыв. – Детка, где твои манеры? – злится Сильвия, нахмурив брови обратным домиком. – Эмили, мы, женщины – лишь маленькие золотые рыбки в мире больших денег. Мужчины – его киты и акулы. И так было всегда. Если не сохранять традиции, не чтить и не соблюдать их, не долго стать простыми смертными. – Мы смертны, мама. – Нет, дорогая, – заносчиво заявляет Сильвия, расправляя плечи. – Ты не представляешь, как живут другие люди. Большинство из них не вылезают из кабалы кредитов. У нас есть все, чего нет у многих: власть, изобилие, красота. И поэтому мы боги среди людей. Мы должны соответствовать своему статусу. Я не считаю, что все эти блага автоматически делают нас счастливыми. Или, черт возьми, делают нас лучше. – Есть все, кроме истинного счастья, мама. Разве ты счастлива? Ты любишь моего отца? – пытаюсь вывести ее на откровенный разговор. – Я выходила замуж не по любви, но сейчас я люблю твоего папу больше жизни, – ее слова звучат довольно искренне, но это не значит, что я должна идти ее дорогой. – Надеюсь, ты повторишь мой путь с Кааном. Собирайся. Не стоит заставлять будущего жениха злиться. В горле собирается ком, у меня нет сил спорить. Через час я уже сижу в черном бронированном Rolls Royce, и направляюсь на свидание с будущим мужем. На мне – темно-синее платье-карандаш с высоким горлом. Официально и лаконично. Волосы убраны в пучок стюардессы на затылке. Машина тормозит у высокого зеркального небоскреба с огромной зеленой территорией – Каан остановился в одном из жилых комплексов элитного класса. Двери мне открывает приветливый швейцар в костюме с иголочки. Замечая, что сзади меня волочится секьюрити, он слегка меняется в лице, наверное, удивляясь тому факту, что у столь юной девушки уже есть охрана. Оказавшись внутри просторного лобби, я нервно постукиваю каблуками по мраморному полу, вдыхая аромат дорого диффузора, заполняющего холл запахом розы и жасмина. Поглядываю в сторону лифта, который обычно в таких зданиях ведет прямо в апартаменты владельца главного пентхауса. Именно в этот момент, его двери с характерным звонком распахиваются, привлекая мое внимание к утонченной китаянке. – Добрый день, мисс Моран. Я – ассистент Джин Каана, меня зовут Мэй Лин. Позвольте проводить вас, – бархатистым тоном приветствует меня девушка, поражая меня удивительным сочетанием строгости и хрупкости, заключенным в ее стройной фигуре. – Да, он пригласил меня на встречу, – язык не поворачивается назвать это свиданием. – Я думала он встретит меня лично. Он здесь? – Он ждет вас в своем пентхаусе, – коротко кивает Мэй Лин. На мгновение, мне кажется, что в ее голосе сквозит искреннее сочувствие, а взгляд цепляется за плохо замазанный синяк под левым глазом девушки. Странно. Может он остался после инъекций или бьюти-процедур? Замечая, что я придирчиво разглядываю ее лицо, Мэй нервно поправляет брендовый шелковый шарфик, мягко обволакивающий ее тонкую шею. – Перед встречей с Кааном, он наказал вам пройти процедуру в клинике, расположенной прямо здесь, на первом этаже. Сначала, я думаю, что ослышалась. Даже дурно становится, пока земля медленно уходит из-под моих ног. – Какую процедуру? – напрягаюсь я, пока мысли уводят меня к лазерной эпиляции. Может, Каан решил распаковать то, что ему причитается до свадьбы и так сказать, очертить границу? От человека, которого я совершенно не знаю, можно ожидать все. – Ничего особенного. Обычны осмотр у терапевта. – Для чего? Я абсолютно здорова. – Мистер Каан недавно пережил сильный вирус, его иммунитет сильно ослаб. Личные встречи с ним возможны только после небольшого осмотра. Врач по первым признакам подтвердит ваш статус здоровой девушки и все закончится, – сквозь натянутую улыбку, продолжает пояснять Мэй Лин. В этот момент, в нашем пространстве появляется мама, все это время разговаривающая по телефону в машине. – Иди, дочка. Если мистер Каан так заботится о своем здоровье, представь, как он будет беречь тебя и ваших детей, – вставляет свои пять центов она, и сжав кулаки, я киваю, согласившись на неведомую «процедуру». Спасибо, жених. Как раз давно не проводила чек-ап организма. * * * – Добрый день, Эмилия. Позволь представиться, Ханна Мурфи, ваш гинеколог, – приветственно кивнув, Рейчел взглядом приглашает меня присесть в кресло напротив нее. Осознав, что попала в кабинет женского врача и заметив за полупрозрачной ширмой гинекологическое кресло, я тут де захотела покинуть кабинет и эту чертову клинику, несмотря на то, что врач выглядит милой и чуткой. – Прежде чем начать осмотр, я задам тебе несколько вопросов. Назови пожалуйста дату начала последней менструации. – Закончились неделю назад, – сухо отвечаю я, напрягаясь всем своим существом. Только осмотра мне не хватало. Хотя, бояться мне нечего. По крайне мере, пока. – Ты уже ведешь половую жизнь? – очевидно, вопрос с подвохом. Еще бы на детектор лжи посадили. – Нет, я девственница. Поэтому я бы не хотела осмотр. Я боюсь боли, и считаю полный осмотр неприемлемым в моей ситуации. Ханна снисходительно ухмыляется, словно поймала меня с поличным. Мне становится тошно от запахов лекарств, медицинских растворов и собственного стыда. – Я обязана провести осмотр. А ты дала согласие, подписав бумаги на ресепшен. Сохраняю самообладание и вежливо отвечаю на дурацкие вопросы врача. Наконец, она отправляет меня за ширму и я быстро раздеваюсь до нижнего белья. Сам процесс осмотра крайне неприятен. Мне становится плохо, когда Ханна начинает прощупывать мою матку, ячичники и с нажимом пальпировать низ живота. Без маленького кресла для девственниц осмотр не обходится, но наконец, все позади и я встаю с кресла, ощущая, как кружится голова. – Благодарю, осмотр закончен, – бросает доктор Мурфи, снимая резиновые перчатки. – Со мной все в порядке? Убедились, что я девственница? – меня трясет от унижения и гнева, но все это я намерена высказать своему будущему мужу.