– Не нравится мне все это… Надеюсь, вы в безопасности. – Я могу за себя постоять, сержант. – Охотно верю. И все же звоните мне каждый день. Люблю вас. Короткий писк, возвещающий об окончании звонка. Сегодня было гораздо прохладнее, чем вчера, но едва ли Кристиан могла это заметить – так сильно горели ее щеки. Дорогой дневник! Говорят, бабочка, взмахнувшая крыльями у цветка на твоей террасе, способна вызвать торнадо на другом конце земного шара. Так же и неверно сказанное слово может ранить не хуже ножа, и в конечном итоге привести к непредсказуемым последствиям. Но виновата ли бабочка в смертях тысяч жертв, в разрушенных жизнях людей, оставшихся без дома вследствие торнадо? Не думаю, что найдется кто-то, готовый обвинить ее. Так разве виноват человек, своими неосторожными словами запустивший цепочку событий, приведших к ужасу, сравнимому с торнадо? Многие скажут, что да. Но отчего же? Возможно, это связано с волей. Ведь бабочка не вольна перестать махать крыльями, или же, по крайней мере, менее вольна, чем человек, не вовремя раскрывший рот. Один философ считал, что человек виновен самим фактом возможности свободы, что возможность выбора, теоретически способного привести к ужасным последствиям, уже делает его виновным. Разве не кажется это утверждение таким же максималистичным, как и попытка полностью снять с себя ответственность за события, случившиеся вследствие твоего выбора? Вероятно, истина лежит где-то посередине. Так в какой же момент бабочка становится виновна в чужой смерти? Зита Рарико тщательно мылила окно, когда Кристиан вышла из номера. Рука женщины замерла на покрытом разводами стекле, и она обернулась. – Освоились уже? – Да, спасибо. – Город небольшой, скоро уже все улицы запомните. – Насчет этого… – Кристиан кивнула, вспомнив об одном человеке, с которым собиралась побеседовать. – Вы не знаете, где живет знахарка Венена? – Венена? А то. Зита не стала спрашивать, какое отношение это имеет к делу. Она просто обтерла руки об юбку, выпрямилась и заглянула в протянутый капитаном навигатор. – Вот тут, на краю города. У нее частный дом, вы сразу увидите. Он стоит в стороне. Кристиан поблагодарила Зиту и вышла на улицу. Переходя через безлюдную мощенную улочку, она отправила Даниэлю сообщение, что сегодня придет попозже. Едва ли разговор с Вененой затянется надолго, так что к полудню она будет уже в участке. Ее отношение к народной медицине было довольно предвзятым. Относительная «безопасность» и «естественность» знахарских методов всегда ассоциировалась у Кристиан с «неэффективностью», а советы по использованию отваров, медитаций и ароматерапии – лишь с тем, что человек никогда не сталкивался с тяжелыми формами различных заболеваний. Капитан больше доверяла лекарствам с доказанной эффективностью, годами исследований и явным влиянием на человеческий организм. Впрочем, она замечала за собой и другую крайность – порой ей казалось, что любую проблему со здоровьем можно решить правильно подобранным химическим соединением. Кристиан была из тех, кто предпочитал выпить горсть таблеток, а не элементарно выспаться. Даже с последним у нее были постоянные проблемы – женщина крепко сидела на седативных, и ни один человек в мире не мог бы доказать ей, что пакетик лаванды под головой поможет ей лучше, чем привычная пилюля на ночь. Чем дальше Кристиан отходила от центра города, тем чаще ей попадались частные домики с небольшими огородами. Венена жила в противоположной стороне от дендрологического парка, в той части города, где раскинулось иссушенное поле. Ее дом действительно было найти несложно. Деревянные стены были покрыты странными символами, обожженными до черноты, а на двери висели плетенные амулеты. Кристиан прошла между засаженных травами грядок и постучала в грубый косяк. – Входи. Низкий женский голос раздался откуда-то из глубины дома. Хозяйка не стала ни спрашивать, кто пришел к ней, ни пытаться взглянуть на непрошенную гостью. Кристиан открыла дверь. Затхлый запах трав обдал ее едва уловимой волной, и она шагнула в темноту дома. В дальней комнате были зажжены свечи, и пламя отбрасывало на стены пляшущие отсветы. Взгляд сразу зацепился за развешенные повсюду обереги. Возникало ощущение, будто живущий здесь человек пытается найти защиту в оккультных знаниях разных культур – ловцы снов висели рядом с южными масками, душистые благовония лежали подле камней с вырезанными на них рунами, характерными для древних воителей хладных берегов. Яркие подушки с многочисленными кислотными узорами валялись вокруг спирального ковра с шаром для предсказаний, а значит, Венена была для местных жителей не только знахаркой. Наверняка ее сопутствующие услуги пользовались популярностью у суеверных коркантцев. Кристиан не верила в экстрасенсорные способности. В этом вопросе для нее не существовало ни единого сомнения – каждый, кто заявлял, что может видеть будущее, связан с миром духом или нечто подобное, либо врал слишком доверчивому окружению, либо самому себе. Единственная ценность, которую представляли ведуньи, это культурное наследие своих стран. И сейчас капитан словно смотрела на сборную солянку из этих наследий. На стене белым пятном мерцала одна из масок, которую показал ей Флорис во время экскурсии. Посмертная. – Ты не больна. Голос, раздавшийся из дальней комнаты, медленно принял очертания темной фигуры. Освещенная сзади пляшущим пламенем, она казалась практически демонической. – Венена? – Так меня называют те, кто ищет излечения. Но ты не одна из них. – Я капитан полиции Кристиан Тайлер. Расследую исчезновение Филиппо Витале, и хотела бы задать вам несколько вопросов. – Филиппо? Не думаю, что я могу помочь тебе. Он не доверял моим способностям. – У вас были напряженные отношения? – Нет. Просто он не отсюда. Он не понимает наших обычаев. Не знает традиций. Не знает, что наша земля принимает, а что нет. Она посмотрела на маску, висящую на стене, а затем вдруг уставилась на Кристиан – и, даже не видя ее глаза, капитан почувствовала тяжесть взгляда. – Я вижу в тебе ту же темную страсть, что погубила Филиппо. Лес пришел за ним, он же явится и за тобой. – Подождите… Вы что-то знаете о судьбе Филиппо? Кристиан неосознанно шагнула вперед, и привыкшие к темноте глаза вырвали облик Венены из тьмы. Тяжелые многослойные одежды, несмотря на жуткую жару, покрывали все ее тело, и яркие лоскутные юбки разлетались от сквозняка. Амулеты, такие же, как на стенах и полках, увешивали ее шею и руки; она была чудовищно стара, но в то же время статна. Кожа была темной, но волосы сверкали белым снегом, лишь подчеркивая расплывшееся вместо одного из глаз бельмо. Венена косила – но даже это придавало ей ведьминский облик. – Филиппо шагнул за грань, из-за которой уже не возвращаются прежним, – Венена словно сверлила Кристиан своим цепким взглядом. – Хищник почуял его. Судьба Витале была предрешена. – Что вы имеете в виду? О чем вы… говорите? Кристиан чувствовала себя героиней дешевого ужастика – шипящий голос Венены и атмосфера ее странного темного дома лишь подчеркивали это ощущение. Все это было до абсурдного смешным, и в то же время капитан зачем-то прокручивала слова знахарки снова и снова, силясь найти в них смысл. – Ты тоже была за этой гранью. Именно поэтому ты сможешь найти Филиппо. Кристиан нахмурилась, сжимая кулаки. Нет, черт возьми, ей не нужны иносказания и намеки. Она должна выяснить правду. – Госпожа Венена, если знаете хоть что-то, что может помочь следствию, вы обязаны это сообщить. Речь идет о жизни человека. Мне не нужны ваши… спиритические сеансы или чем вы там занимаетесь, – в ее голосе проскользнула нотка раздражения. Венена задумалась, и на мгновение Кристиан показалось, что ее просто выкинут вон. Но старуха вдруг сжала губы и слегка подалась вперед: – Я не могу ничего сказать. Хищник рядом. – Хищник? – Он идет по пятам. Я видела его тень в своих снах, – Венена зашипела еще тише, словно боясь, что ее услышат. – Я не буду рисковать. Я нужна этому городу, нужна людям, которые доверяют мне. Я не хочу привлекать гнев лесов. Я еще не заходила за грань, и он не тронет меня. Но если он решит, что я заодно с тобой… Нет… Нет-нет-нет-нет. Я ничего не знаю. Последние слова Венена произнесла быстро, словно в горячке. Ее единственный живой глаз выражал ужас, и Кристиан медленно кивнула. – То есть вы утверждаете, что видели образ… хищника, и уверены, что он причастен к исчезновению Витале. – Он волк. Чистильщик леса. И забрал он его из-за грязи… Грязи, которой помечена и ты. Кристиан неосознанно бросила взгляд на свои ботинки, а затем подняла глаза, вновь столкнувшись взглядом с Вененой. – Держись подальше от леса. Это древнее, древнее место, и оно не терпит в себе грязи. – Вы… уверены, что не можете сказать что-то более конкретное? – Разве тебе недостаточно слов человека, который может заглянуть в суть вещей? Мои глаза уже не видят, как раньше, но я сказала тебе все, что видит мое сердце. Женщина вдруг развернулась и скрылась в комнате со свечами. Спустя минуту она вернулась с пучком трав. – Всегда держи это при себе. Тогда хищник не почует твоего запаха, и ты будешь в безопасности. – Я не… Не успела Кристиан возразить, как ей уже всучили пучок. Даже сквозь коктейль ароматов, витающих в доме знахарки, она чувствовала горький запах врученных ей трав. – Иди же. Я буду молиться за тебя. Поняв, что от знахарки она большего не добьется, Кристиан вышла на улицу. Свежий воздух наполнил ее легкие, выветривая душный смрад благовоний. Капитан обернулась. За домом виднелась испепеленная солнцем равнина. Словно Венена специально выбрала это место – как можно дальше от раскинувших кроны деревьев. Филиппо исчез рядом с лесом. Остановил машину, вышел и словно растворился. У знахарки разыгралось воображение или она действительно знает что-то конкретное? Шагая к автобусной остановке, откуда она могла попасть в полицейский участок, капитан вдруг осознала, что все еще держит пучок трав. Его горький запах пропитал вспотевшую от жары руку, и Кристиан с отвращением посмотрела на зелено-коричневые веточки. Хищник, который придет за ней, если она не будет носить с собой этот сухостой? Чушь.