Эфир зашуршал помехами, затем донеслось: — Пеленгуем! Кто именно говорит? Это было не по инструкции, называть имена, вместо позывного, но им там на орбите, надо полагать, виднее. А у нас просто выбора не было. — Старший сержант Лисовец. — Кто еще с вами? Вот зачем им это сейчас?! Ака начал перечислять, и до меня только сейчас дошло, что все пленные старшие сержанты, плюс лейтенант. Я сержант младший, но меня и в плен не брали. Мысль мелькнула, но было уже не до нее. Река обрывалась и повернуть я не успевал. Да и не мог. Скорость высокая, а рулевой, я так себе. Любитель на нарокте. — Держитесь! — прокричал я! Сейчас полетаем!! Стремительно приближающийся водопад шумел, тилтротор над головой тоже, но меня услышали. Водопад оказался невысоким, но поганым. Сгрудившиеся под пологом стволы принесенных течением деревьев, скопились и разделили его на множество неровных струй. Катер застрял на искусственной мели из бревен, накренился и одна из струй, полилась в катер, как в наполняемый грязной водой башмак. — Ручей, не молчите — прохрипел динамик. Мы не молчали, мы орали, но без нажатой на микрофоне кнопки нас, к счастью, не слышали. Катер накренился, заскрипел носом по каменистому порогу и наконец свалился. Нас тряхнуло, вылетели остатки стекол, вокруг летали незакрепленные предметы, падая на голову. Катер умудрился не перевернутся, мы плюхнулись на воду. Мотор не заглушен, винт крутился, судно вертело и боком занесло в одну из многочисленных проток, заросшую со всех сторон так, что казалось, будто мы влетели в зеленую пещеру. Ветки хлестали по бортам и по лицу. Повязку с головы вырвало, что говорится «с мясом», в моем случае, буквально, и пронзившую меня боль не смягчил даже наркотик. Схватившись за руль, я выровнял катер, остановил его, пытаясь сориентироваться в ситуации. Над головой, сквозь зелень, срывая искусственным ветром листья, взревел тилтротор. Мы слишком большая мишень, чтобы легко потеряться. И вот теперь Твистер долбанул по нам всерьез. Никаких больше предупреждений, все по чесноку. Игры кончились и пулеметные очереди вспороли обшивку катера, доски, металл и пластик рубки. Трап рядом со мной оторвало, конструкции перемалывались в деревянный фарш. Бухнула пушка. Волной катер отнесло под скалу, где он, врезавшись в кучу мусора, в основном мокрого валежника, задрав нос, сел на мель, и стрельба прекратилась. Нас потеряли из виду. — Ручей, я Кострома, ответьте. Рация цела. Самое странное, что пацаны тоже. Все! Ревущий конвертоплан ушел в сторону. — Сейчас, сука, с той стороны зайдет! И мы как на ладони будем! — Ручей, я Кострома, ответьте. — Кострома, я Ручей, — ведем бой с авиацией противника, — Стаканыч нашел рацию. Ниже по палубе в его сторону полз Ака. Ранен? Какой, к черту бой?! Нас месят, а мы уворачиваемся. Это не бой, это бегство утки от охотника, хотя звучит, конечно, здорово. — Миша, ты там?! Живой? — прогремела, вдруг рация. Я узнал голос генерала Ефимцева. — Да, папа, — Ефим выхватил у Стаканыча рацию, — тут хрень какая-то происходит непонятная. Разобраться не могу! Никто не может, но сейчас зачем говорить об этом? И опять накатило чувство неправильности происходящего. И я не про современную стройку посреди дикого леса и не про то, что нас поубивать хотят. Это, конечно, было насквозь неправильно, но хотя бы относительно понятно. — Ничего Миша, я разобрался. Теперь скажи — лазерный указатель цели у тебя есть?! — снова прогудела рация. — Да, папа! Только автоматный. — Миша, мальчик мой, это ничего, я вашу частоту знаю. Наведи лазер на цель. И я ударю отсюда. Точно!!! Одна ракета с «Генерала Скобелева» и Твистеру амба. — Понял папа! Сейчас все сделаю! — Ефим протянул ко мне руку, — указатель! — Держи! — я вручил лазер чуть ли не торжественно. — Миша, — снова позвала рация. — Слушаю, — Ефим нажал кнопку. — Ты меня хорошо понял? Я разобрался. Во всем. Теперь просто все сделай правильно. Ты знаешь, что делать. — Да, папа. Это был очень странный разговор. Но я снова списал паранойю на свою одурманенность. Ефим взял и подняв голову прислушался к гудению конвертоплана. — Отсюда не прицелится, да и нас ракетой задеть может. Я на берег сойду. — Может все выскочим? Здесь уже мелко, — предложил Цезарь. — Не получится, — вдруг сказал Стаканыч, — Ака ранен. Я только сейчас увидел, что он возится со Славкой. И Вжик рвет рубаху на бинты. — Да, вам не надо, — быстро кивнул Ефим, — я все сделаю. Скиф, помоги ему. У тебя ведь медицинская сумка. Он выпрыгнул из катера на валежник и ловко перебирая ногами перебрался на берег. — Не затягивай, Твистер долго нас выискивать не будет. Мы с той стороны, как на ладони, — бросил я ему вслед и кинулся к остальным. — Не боись. Все сделаю, — повторил он и повернулся в сторону нарастающего звука тилтротора. Что-то прикидывал, — я туда отойду. Дела у Аки были не очень, но и не сказать, что смертельно. Перебило обе ноги, но навылет и не задев кость. Он морщился от боли, мычал, но старался держаться. Я вколол ему аллилфанол, пока пацаны резали штанины, зажимали раны и высматривали где перевязать, чтоб не сдавить нервы. На лице Славки появилось облегчение и выражение сладкой безмятежности. Наркотик начал действовать. — Держись, казак, атманом будешь, — подбодрил его Цезарь, ловко накладывая повязку, — сейчас все закончится. Твистер грохнем, за нами челнок придет. Скоро в госпиталь, отлежишься там. — Скиф, — слабо обратился ко мне Славка. — Да, дорогой. — Во-первых, спасибо, что вернулся. — Не за что, — потрепал я его. — Еще во-вторых есть. — Говори, боец. — Во-вторых, Скиф. Ну и рожа у тебя! Мы заржали. Нам нужна была эта грубая шутка, чтобы разрядится. — Ничего. На соседних койках лежать будем. Тебе ноги лечить будут, мне кожу на башку натягивать. — Слышите? — спросил Вжик. Мы прислушались. — Нет. Почти тихо. — А почему твистер на атаку не заходит? Действительно. Звук реактивного конвертоплана не исчез, но больше не приближался. Ощущение, что он завис в воздухе. — Может частоту перехватили и услышали, что сейчас бомбанут. — Тогда бы он улетел, а не на месте торчал. Да и не успели бы ему инфу передать, даже если бы перехватили. — Иди, взгляни, — сказал Стаканыч, — что там? Я поднялся на задравший нос катер и услышал сзади себя, как Цезарь интересуется, что же это за чудики такие взяли духов под свое крыло и организовала стройку на планете. Больше я ничего не слышал. Я увидел лейтенанта Михаила Ефимцева, которого спас несколько часов назад, а теперь стоявшего метрах в тридцати от катера и направившего на нас лазерный целеуказатель.