Рина потерла глаза, стараясь сконцентрироваться. – Чтобы забыться. И спокойно качаться на волнах. Так понятно? Крайст усмехнулся, возвращая чашку на место, и сложил руки на груди. – Не очень. Я здесь, чтобы помочь. Вернее, это ты здесь, чтобы я тебе помогал. Возразить было нечего. Крайст это наверняка понимал и пользовался. Рина знала, что рано или поздно ее сознание сдастся и выдаст все как на духу. Это не так сложно, если вдуматься: пара коротких фраз, понимание другого человека… и эмоции освободятся. Невозможно вечно качаться на волнах – рано или поздно утонешь, потому что внутренний груз не тает, а лишь растет. – Вы просто не знаете, из-за чего я такая. – Рина спрятала лицо в ладонях. – Это сложно. Крайст снова наклонился ближе. – Знаю, Рина! Я говорил с твоими родителями. – Что?! Ее будто обдало кипятком. Резко убрав от лица руки, Рина уставилась на учителя, не веря своим ушам. Он все знал и просто играл с ней, пытаясь вывести на чистую воду, заставить говорить, снова вспоминать этот ужас и говорить о нем вслух. Будто это какая-то шутка! Будто она не человек, а подопытный кролик! – Прими это спокойно, дорогая… – Никакая я вам не дорогая! – закричала Рина, вскакивая с дивана, и покачнулась от резкого подъема. – Думала, вы нормальный, а вы обычный мозгоправ, разве что улыбочка бонусом! Крайст вздохнул и встал. Он хотел было подойти к Рине, но она отшатнулась, отступая к выходу. – Конечно, моя проблема не такая! – Рина почти кричала. – Я не богачка, и не йоганутая, и даже не трахаюсь с каждым встречным, но это не значит, что надо радоваться и лезть ко мне в душу. Вы не Господь Бог! Не слушая Крайста, который пытался что-то ей ответить, она развернулась и выскочила из номера. Быстро спустилась с лестницы, пробежала мимо удивленной Кати и озадаченного Данила прямиком на улицу, к курилке. Солнце уже катилось на запад, короткий зимний день подходил к концу. Рина, поплотнее запахнув тонкую рубашку, закурила, глубоко вдыхая и медленно выдыхая дым. Потихоньку эмоции отпускали, холод обволакивал, успокаивая разгоряченное тело и нервы. Во дворе отеля, по счастью, никого не было, и можно было перевести дух. «Или трахаюсь. Не помню». Глава 8 На ужин идти не хотелось. В желудке было пусто, но снова видеть эти лица… Невыносимо! Хотелось просто остаться в номере, но, кроме фруктового батончика, в мини-баре ничего не осталось, а ужин в номер приносили только по заказу, что оказалось довольно дорого. Придется спуститься вниз и поесть, в противном случае она не сможет уснуть, мучаясь всю ночь от урчания в животе. После дневной эмоциональной встряски это явно лишнее. Она была готова рассказать Крайсту о себе, пришло время раскрывать карты, тем более он именно тот, кому она должна довериться. Должна ли? Родители отдали за программу кучу денег, нужно поработать и сделать с собой хоть что-нибудь. Мама звонила еще несколько раз, но Рина, не готовая рассказывать о неудачах сегодняшнего дня, не брала трубку. Родители хотели бы услышать о том, что ей стало чуть лучше, они очень надеялись на это – Рина знала, но не могла переступить через себя. Она все же решилась спуститься и быстро поесть, ни с кем не общаясь. Вряд ли бы это получилось, но попробовать стоило, тем более при мысли о вкусном вчерашнем ужине кружилась голова. Может, она поест, и все как-то само склеится. Трудно мыслить здраво, когда желудок пуст. Когда же она наконец добралась до ресторана, почти все уже разошлись. Женщин из группы, как и вчерашних новых знакомых, нигде не было видно, что стало настоящим облегчением. Возможно, Рина не отказалась бы поболтать с нормальными людьми, послушать Женины истории, но сегодня был не тот день. Закончив трапезу, она еще несколько минут посидела у окна с чашкой чая, глядя на горы и стараясь восстановить душевное равновесие. День был полным волнений, так, может, она хотя бы поспит спокойно. Пейзаж действительно успокаивал, вечерняя подсветка на территории отеля превращала окрестности в сказку, возвращая того, кто наблюдает это зрелище, в детство, в радостные и беззаботные мгновения, когда наступают зимние каникулы, когда завтра Новый год, родители дома, сверкает гирляндой елка… Раньше Рина любила семейные праздники. Она не была домашней девочкой, в основном проводила время с друзьями, но радостные вечера в кругу семьи по достойному поводу вызывали в ней трепет. Она допила остывший чай, сходила покурить и отправилась в номер. Перед самой дверью она остановилась, все с тем же ностальгическим настроением рассматривая лампочки второго этажа. В этот момент одна из дверей открылась – это был номер Натальи. Рина увидела мужчину, выходящего оттуда. Он не заметил ее и повернулся, чтобы, нежно обняв, поцеловать хозяйку номера. Рина не знала, куда себя деть. От удивления она даже не подумала спрятаться. Ей стало интересно, что за гость посетил самую шикарную женщину этого отеля. В глаза сразу бросилась явно дорогая одежда – идеальные серые брюки и минималистичный свитер. Рина пока не встречала этого мужчину в «Лесной короне», возможно, он только что заселился либо просто не выходил из номера. Краем уха она уловила обрывок разговора: – Я рад, что ты приехала. – Не могла пропустить. И не ожидала, что ты будешь здесь. Мужчина снова поцеловал ее. – Врешь, все ты знала. Мне нужно увидеться с Крайстом, обсудить работу, а после приходи, буду ждать. Рина опомнилась и быстро скрылась за дверью своего номера, нечаянно хлопнув дверью так, что ее наверняка услышали. Это же Сергей Лесовой! У Натальи с ним роман! Это одновременно было удивительной и тревожной новостью. Хозяин отеля все же подозревался в убийстве, а Наталья защищала его, и, как выяснилось теперь, не просто так. Она приехала в Горный Алтай из Москвы не за психотерапией – ей просто хотелось встретиться с любовником. Пытаясь унять колотящееся сердце и чувствуя себя шпионкой, Рина выпила воды и села на кровать, изумленно улыбаясь. Не то чтобы подсмотренное могло настолько ее возбудить, но само осознание, что она стала свидетельницей чужой тайны, да еще такой, волновало. Конечно, Рина не собиралась разбалтывать секрет. Даже если бы хотела, она почти совсем разучилась общаться – куда уж там! К тому же ей совершенно незачем это делать. Нелишним будет заметить, что она даже немного испугалась. В дверь коротко постучали. Рина не удивилась: она уже знала, кого стоит ждать этим вечером. На пороге номера стояла Наталья; не заглядывая внутрь, она смотрела на Рину прямым спокойным взглядом. Рина невольно отметила глубокий зеленый цвет ее глаз – необычный для блондинки, если только она не крашеная. – Привет, – первым делом поздоровалась гостья, не двигаясь с места. – Ага, – Рина поджала губы, глядя с интересом и выжидающе. Наталья переступила с ноги на ногу и посмотрела куда-то в сторону, тяжело вздохнула. – Я знаю, ты видела меня с Сергеем: дверь твоего номера бахнула на весь этаж. Рина не могла понять, обвиняет ли ее гостья или пытается констатировать уже известный факт. Она молчала и ждала продолжения. – Так вот, Рина, я хочу попросить тебя сохранить это в тайне. – Наталья несколько утратила уверенность, но стояла прямо, будто по привычке. – Понятно, что ты меня едва знаешь, но Лесовой – не маленький человек, и сейчас ему меньше всего нужны слухи о романе, когда прошел всего год с момента… – Она осеклась. – В общем, сделай милость. Первый раз за долгое время Рина почувствовала совсем маленькую, но власть над человеком. Она действительно могла как бы невзначай обмолвиться об увиденном в группе – как минимум Елизавета вспыхнула бы синим пламенем от зависти, а Крайст узнал бы кое-что о своем партнере. Интересно, он тоже считает, что директор не виноват? Или, может, вовсе не знает? Впрочем, несмотря на промелькнувший было соблазн, Рина кивнула, изобразив подобие улыбки. – Я и не стала бы, это не мое дело. Наталья расслабила плечи с явным облегчением и поправила без того идеальную укладку. – Да, ты права, – она усмехнулась, заглядывая через плечо хозяйки в номер и будто что-то разглядев. – Как и твое здоровье – не мое, но не стоит тебе заливаться виски, участвуя в программе реабилитации. Не давай Лизе повод поддевать тебя: она только и ждет, когда кто-то сделает ошибку, чтобы наброситься. Рина покраснела и быстро обернулась, заметив пустую бутылку «Джонни Уокера» на подоконнике. Это всегда будет ее слабым местом. – В общем, – Наталья повернулась, собираясь уходить, – не болтай и спокойной ночи.