– Не серчай, душенька, но мне сейчас надо, – чуть смутившись, улыбнулся князь в ответ. – Так я разве спорю. Ты, главное, не перебирай. Сам давеча жаловался, что сердце щемит, – с грустной улыбкой ответила женщина. – Не буду, душенька. А то садись с нами. Помянем Татошеньку. Тихо, по-семейному. Заодно и за мной присмотришь. Я вот Михаилу свое благословение за Лизонькой ухаживать уже дал. Так что считай, хоть один зять, да есть у нас, – закончил он, по-доброму подмигнув майору. – Ну, ежели и Руслан Владимирович не против, тогда присяду, пожалуй, – вдруг перевела стрелки княгиня. – Господь с вами, Зинаида Павловна! – вскинулся Руслан. – За честь почту. А для вас я всегда Русланом останусь. – Благодарствую, – улыбнулась княгиня. – Раз так, наливай, – залихватски махнула она рукой. * * * Вернувшись в Пятигорск, приятели с головами погрузились в местные дела, которые за время их отсутствия встали. Впрочем, после того шороха, что они успели навести перед срочным отъездом, все их возможные клиенты, включая криминал, старались вести себя тихо. Слухи о психованном поручике, способном уничтожить в одиночку целую банду, курсировали по базару регулярно. А когда истории об их подвигах в Краснодаре достигли ушей местных кумушек, в городе затаились все. Понимали, вернутся господа офицеры, всем небо с овчинку покажется. И как оказалось, словно в воду глядели. Едва только казачий отряд под командованием Руслана въехал в город, как тут же началось. Какой-то купец, с пьяных глаз, кулаками попробовал объяснить пожилому ветерану с георгиевским крестом на груди, что он не прав только потому, что не имеет больших денег, как казацкие нагайки тут же выбили из него весь хмель. Бешеный вернулся! Эта весть разнеслась по Пятигорску со скоростью лесного пожара. Дав себе и подчиненным сутки на встречу с семьями и приведение себя в порядок, господа офицеры принялись за дела. Рязанов взялся трясти свою агентуру, а Руслан, прихватив десяток бойцов, отправился в предгорья. Объезжая станицы, деревни и аулы, Руслан не спеша разговаривал с разными людьми, выясняя, кто чего видел и что в окрестностях слышно. К огромному удивлению, как казаков, так и самого Шатуна, в одном из аулов к нему подошла целая делегация старейшин. Увидев стариков, Руслан не задумываясь слез с коня и, шагнув вперед, первым склонил голову, приветствуя их. – Здравствуй, ваше благородие, – поклонились те в ответ. – Что случилось, почтенные? Чем могу помочь? – поинтересовался Шатун, но вспомнив, что на Кавказе не принято сразу говорить о делах, на всякий случай добавил: – Простите, что тороплю, но для соблюдения обычаев нет времени. Ехать надо. – Это ты нас извини, ваше благородие. Мы пришли благодарить тебя, – кивнул в ответ самый старший из подошедших. – За что? – растерялся Руслан, не ожидавший такого. – Что я такого сделал? – Это ведь ты не позволил полицмейстеру на горцев убийство свалить. Не дал беде случиться. Если бы не ты, полиция бы несколько наших молодых парней схватила и на каторгу отправила. Так уже было, – добавил старик, заметив, что Руслан собирается возразить. – Вот значит как, – мрачно вздохнул Шатун. – Не знал. Ну ладно. То дело прошлое. Но чтобы больше такого не повторилось, сразу гонца ко мне отправляйте, ежели кто вздумает невиновного арестовать. Думаю, вам всем известно, где меня искать и кого спрашивать? Старики дружно кивнули. – Вот и добре. Но и я вас попрошу своих молодых воинов в узде держать. Хотят силу показать, пусть в горы идут. Ваши беды из-за непримиримых кланов. Вот пусть им свою силу и показывают. Ну и ежели кто узнает, что непримиримые в набег собрались, тоже пускай знать даст. Тогда к вам точно ни у кого вопросов лишних не будет. Я всегда с чистым сердцем смогу сказать, что вы и ваши люди мне помогаете. Уговор? – Уговор, – помолчав, снова кивнули старики. – Вот и хорошо, – снова поклонился Шатун и вскочил в седло. – Ас салам, почтенные. Храни вас и ваши семьи Всевышний. – Ас салам, – раздалось в ответ. – Давно такого не было, – догнав его, негромко высказался Роман уже за околицей аула. – Не верят горцы армейским офицерам. И полиции не верят. Если с кем и сговариваются, то только с нами. – Повезло, – пожал Шатун плечами. – Узнали, что мы с вами тех душегубов, что купца зарезали, взяли, вот и решили, что дружить с нашей службой выгодно. – То, что горцы свою выгоду завсегда блюдут, понятно, но вот чтобы сами пришли, не бывает. Увидят где, поклонятся, ежели помощь какая была. А сами искать не станут. Гордые, – качнул следопыт головой. – Ты скажи, Шатун, что мы тут ищем? А то катаемся по всему предгорью, а зачем, непонятно, – вдруг сменил он тему. – Я понять хочу, – задумчиво протянул Руслан. – Что именно? Может, я чего подскажу. – Хочу понять, кто тут чем дышит и от кого чего ожидать можно. И вон, отношения добрые наладить, – кивнул Руслан в сторону аула. – Или не получится? – повернулся он к следопыту. – Уже получилось. После такого можно смело обратно в город ехать. Раз уж старики тебе помочь обещали, покоен будь. Слово свое сдержат. Да и выгодно им такое. Но учти, Шатун. Теперь они с полицией и говорить не станут, и случись чего, сразу к тебе посылать станут. – Пусть посылают, – отмахнулся Руслан. – Есть у меня мысль, что в половине дел, которые на горцев повесили, они и не виноваты вовсе. Их таковыми просто назначили. – Слышал я за такое, – помолчав, тихо признался Роман. – Не поверил. Думал, напраслину возводят. А оно, вишь, как вышло… – Казак замолчал, катая желваки на скулах. – Нужно было атаману рассказать, – вздохнул Руслан. – Тут ведь палка о двух концах. Горцы за напраслину озлиться могли и к непримиримым переметнуться. А это снова война. Полицмейстеру выгода, а станицам казацким горе. – Так ведь то слухи были. Как с ними пойдешь? – развел казак руками. – Понимаю, – кивнул Шатун. – Но и слухи проверить можно. Ну да бог с ним. Сложилось, и слава богу. Еще в один аул заедем, и домой. Хватит попусту коням копыта сбивать. Отряд перешел на рысь и спустя несколько часов въехал в очередной аул. Уже привычно остановившись у колодца, Шатун велел казакам напоить коней, а сам, отойдя в сторонку, принялся осматриваться, ожидая появления кого-то из местных глав. Не спеша шедшие по улице три старика, с длинными, седыми бородами, опиравшиеся на суковатые посохи, выглядели колоритно. Улыбнувшись про себя, Руслан шагнул им навстречу. Задав привычные уже вопросы вежливости, Шатун поинтересовался, было ли такое, чтобы полиция арестовала и обвинила в преступлении невинного человека, и, получив в ответ угрюмое молчание, в очередной раз мрачно вздохнул, понимающе кивнув. – Я не буду вам ничего обещать. Со старейшинами у ваших соседей мы уже обо всем уговорились. Захотите узнать правду, спросите у них. То, что вы услышите, правда. Я слово дал. Удивленно переглянувшись, старики дружно огладили бороды и, помолчав, покосились на стоявшего в середине деда. Похоже, именно он и был тут самым главным. – Что ты хочешь в ответ? – нарушил старик затянувшееся молчание. – Не так много, – пожал Руслан плечами. – Если непримиримые пойдут в набег, я должен об этом узнать раньше, чем случится большая беда. Я не хочу лишней крови. Если кто-то из ваших людей действительно будет виноват в чем-то, я тоже должен это знать, чтобы не пострадали другие. – Зачем тебе это? – помолчав, негромко спросил старик. – Я уже сказал. Я не хочу лишней крови. А она будет, если непримиримые придут сюда с войной. Тогда генерал-губернатор вызовет сюда войска, и уж они не станут смотреть, кто виноват, а кто и не слышал о набеге. Будет большая кровь. Но я этого не хочу. Пусть лучше будет наказан один виноватый, чем сотни невинных. Вы старейшины аула. Вас все слушают. Сделайте так, чтобы ваши люди оказались в стороне от набегов и войны, и сообщите мне о непримиримых, и сможете жить спокойно. – А если нет? – угрюмо спросил один из стариков. – Тогда придешь убивать нас сам? – Я убиваю только тех, кто виновен или хочет убить меня, – держа себя в руках, спокойно отозвался Руслан. – Впрочем, я не стану вас уговаривать или пугать. Глупо пугать воина. Но вы отвечаете за ваших людей. Подумайте, что будет лучше для них. Ведь ничего позорящего вашу честь я не прошу. Наоборот. Я хочу, чтобы и вы, и все остальные в предгорьях жили мирно. А врагов, на которых всегда можно показать свою смелость, нам всем хватит. Достаточно просто за перевал уйти, – кивнул он в направлении гор. – Мы будем думать, – ответил старейшина и, развернувшись, отправился обратно. – Поехали домой, казаки, – скомандовал Руслан, проводив их взглядом. – Не кручинься, Шатун, – неожиданно улыбнулся Роман. – Они сразу не отказали, значит, и вправду думать станут. А там, как бог даст. Ты и так сделал больше, чем все остальные. – Дай-то бог, – вздохнул Руслан и вскочил в седло. Спустя сутки они были в городе. Отмывшись и напарившись в бане, Шатун прихватил тройку сопровождения и отправился на базар. Пришло время узнать, что происходит в самом городе. Не спеша прохаживаясь между рядами, Руслан пробовал фрукты, щупал материю и кожи, приценивался к коврам и оружию, то и дело заводя беседу и задавая ничего не значащие вопросы. Но как говорится, на восточном базаре, как на одесском Привозе, знают всё. Уже через час всем торговцам было известно, что бешеный поручик интересуется происходящим в городе и особо интересуется теми, кто ведет не совсем честный образ жизни. Один из казаков, успевший пообщаться со своим давним знакомым, тихо поведал эту новость Руслану. Сообразив, что все его потуги раскрыты, Шатун удрученно вздохнул и, прикупив кое-что по мелочи, направился к выходу с базарной площади. Но тут их перехватила полиция. Незнакомый ротмистр, в сопровождении двух рядовых, небрежно козырнув, тоном превосходства поинтересовался: – Вы, сударь, из казачьего ополчения или из регулярных войск? – Я, господин ротмистр, из военной контрразведки. Штабс-капитан, князь Ростовцев. К вашим услугам. Явно не ожидавший такого ответа ротмистр подобрался и, поменявшись в лице, угрюмо спросил: – В таком случае позвольте поинтересоваться, зачем вы наводите справки о преступном элементе, имеющемся в городе? – А вы с какой целью интересуетесь? – тут же включил режим особиста Руслан. – Или вам известно, что кто-то из них что-то умышляет против государства? В таком случае вы обязаны сообщить мне эти сведения. – Гм, нет. Ничего такого мне неизвестно, – стушевался ротмистр. – Но я вынужден просить вас не вмешиваться в дела полиции. – Сударь, – шагнув к нему, тихо прошипел Шатун. – Я буду делать то, что сочту необходимым, если это потребуют дела моей службы. А если кто-то из ваших подчиненных или начальства встанет у меня на пути, значит, тем хуже для него. Осмелюсь напомнить, что идет война, и церемонии в подобных условиях недопустимы. Честь имею, – щелкнул Шатун каблуками и, уже уходя, добавил: – И чтоб вы знали. Казачество – это окраинное воинство империи, а никак не ополчение. Читайте высочайшее уложение. Такие вещи при вашей службе наизусть знать надобно. – Засуетились, шакалы, – зло выдохнул он, отойдя в сторону. – Поняли, что нас теперь и шваль всякая интересует. – А толку-то с тех каторжных, Шатун? – поинтересовался один из казаков. – Они ради денег на все пойдут, а лазутчики вражеские им платить готовы. Вот и подумай, что будет, ежели наш, посконный варнак возьмет оружие и пойдет офицеров да чиновников стрелять. – Это как в Краснодаре было? – сообразил казак. – Угу, – резко помрачнев, кивнул Руслан. – От же ж твари. Как же так можно-то? Супротив своих? – возмутился боец. – А для них свои только те, кто деньги платит. Я тоже не святой, но против своей земли никогда не встану. Лучше застрелюсь. Так что думайте, казаки, с кем вы. Со мной, за землю нашу, или сами по себе. С тем, кто приказывать станет непонятно что. – Господь с тобой, Шатун. Это когда было, чтоб казаки за землю свою не стояли? – тут же возмутились бойцы. – Тогда сами запомните и другим передайте. Я могу всякое приказать, и порой тот приказ вам странным показаться может. Но я хочу, чтобы вы одно твердо помнили. Странный он не потому, что я чего худое удумал, а потому, что толком все объяснять у меня времени нет. Поняли?