– Поднимите его, браты. И перед дверью поставьте. Казаки ловко вздернули мужика на ноги и, оттащив примерно в середину зала, поставили так, чтобы входная дверь оказалась у него за спиной. – Санечка, дверку-то открой, – усмехнулся Руслан, делая глубокий вдох. Санька, оббежав казаков, распахнула дверь во всю ширь, и Руслан, стремительно обернувшись вокруг своей оси, ударил. Крепкий, подбитый железными набойками сапог с силой врезался мужику в грудь, и Штырь, вырвавшись из державших его рук, спиной вперед вылетел на улицу. Перелетев крыльцо, он рухнул на тротуар и, перекатившись через голову, растянулся на мостовой ничком, даже не пытаясь шевелиться. Один из казаков, выскочив на улицу, быстро приложил пальцы к становой жиле и, поднявшись, растерянно почесал в затылке, сдвинув папаху на брови. – Ну, княже, удивил, – растерянно протянул он, входя в лавку. – Битюг и тот легче лягает. Ты ж его кончил. – Туда и дорога, – небрежно отмахнулся Руслан. – Я своего никому не отдаю, – добавил он, поворачиваясь к девушке. – Как тут дела? – Теперь и не знаю. Раньше хоть договориться можно было, а теперь и не знаю, чем закончится, – вздохнула Санька, кивая на дверь. – Я Петьку к ворам отправил, с предупреждением, – отмахнулся Руслан. – А чего ты сама им раньше не сказала, что со мной в доле? – Сказала, да только не поверили они, – снова вздохнула девушка. – Сказали, что ты мзды не берешь, и торговлишкой тебе пробавляться невместно. – А я ею и не пробавляюсь, – снова усмехнулся Руслан. – Для этого у меня ты есть. Я только деньги в дело вложил. Но за свое могу и еще раз по малинам пройтись. – Не надо, – мотнула Санька косой. – Раз ты Петьку к ним отправил, теперь поверят. Ой, полиция, – пискнула она, моментально подбираясь. В дверь шагнул полицейский урядник и, оглядевшись, спросил, расправляя пышные усы: – А дозвольте спросить, господа казаки, кто из вас того человека ударил? – поинтересовался он, ткнув пальцем себе за плечо. – Я, – развернулся к нему Руслан всем телом. – Гм, – подтянулся урядник, моментально узнав могучую фигуру. – Осмелюсь доложить, урядник Меднов, ваше благородие. Дозвольте узнать, за что вы его так? – С ножом на меня кинуться посмел, – коротко пояснил Шатун, кивая на лежащий на полу нож. – Всегда знал, что Штырь глуп, но чтоб так… – удивленно качнул урядник головой. – Могу я из покойницкой телегу вызвать? Непорядок, когда убитый у базара валяется. – Конечно. Вызывайте, голубчик, – благосклонно кивнул Руслан и, достав из кармана полтину, протянул ее полицейскому. – Не сочтите за обиду, примите за беспокойство. – Благодарствую, ваше благородие, – поклонился урядник, ловко убирая полтину в карман. Выйдя из лавки, он тут же развил бурную деятельность. Отогнав от трупа зевак, он отправил дворника в больницу за телегой и, с грозным видом встав над телом, принялся покрикивать на особо любопытных. Руслан вернулся к делам насущным, начав выяснять у Саньки, какие у нее имеются вопросы или проблемы. Звякнувший колокольчик заставил его оглянуться. Влетевший в лавку Петька, осторожно придерживая руками свои лохмотья, подошел к прилавку и, покосившись на Руслана, негромко сообщил: – Санька, старшие велели передать, что работать ты можешь спокойно. Никто тебя принуждать не станет. А тебе, Лютый, велели сказать, что они прощенья просют. Не знали, что ты Саньку под свою руку взял. – Ты им про Штыря рассказал? – иронично уточнил Шатун. – Угу, – шмыгнул носом мальчишка. – Он как из лавки вылетел, так я сразу и понял. Не жилец. Так старшим и передал. – Молодец. Правильно все сделал, – одобрительно кивнул Руслан. – Санечка, дай ему калач какой или пряников, – попросил он девушку. – Вера! – оглянувшись, позвала девушка. Из задней комнаты выглянула девушка лет семнадцати, в которой Шатун сразу узнал сестру контрабандиста Никандра. – Покорми Петрушу, – улыбнулась ей Санька, жестом указывая мальчишке на заднюю комнату. – Ты бы не пускала его туда в таком виде, – с сомнением проворчал Руслан, глядя мальчишке вслед. – Грязный он больно. Понимаю, что на паперти чистому не подадут, но и на кухне ему делать нечего. Там же тесто и все такое. – Не будет его на кухне. В кладовке поест, – улыбнулась Санька в ответ. – Нам бы еще в помощь кого. Парня покрепче, – решившись, добавила она. – А то возчики товар привозят, а грузить отказывают. Говорят, сами управляйтесь или платите. А берут-то немало. Вот мы с Верой и корячимся с теми мешками. – А есть кого нанять? – задумался Руслан. – Есть. Сенька-горбун, – помолчав, решилась Санька. – Сам он горбат да хром, потому и не берут его совсем. Вот и перебивается, где чего поднести да переставить надо. А сил у него на пятерых. – Глянуть-то на него хоть можно? – удивленно поинтересовался Шатун. – Пойдем. Он сейчас на заднем дворе дрова колет, – вдруг засуетилась Санька. – Давно его знаешь? – глядя ей в глаза, тихо спросил Руслан. – Только не ври мне. – Давно, – поджав губы, кивнула девушка. – Тоже на воров работал? – не унимался Шатун. – Нет. Он прежде в доме нашем бывал. Сестра его горничной у родителей моих служила. А он так, подай – принеси. Говорю же, из-за горба никто на службу не берет. А он человек добрый. Вот и подумала… – Санька запнулась, с тревогой глядя на Руслана. – Ну, давай я хоть гляну на него, – хмыкнул Шатун, обходя прилавок. Пройдя в темный коридор, Шатун миновал кухню, пару кладовок и, оказавшись перед задней дверью, привычно толкнул ее ладонью. Тяжелая, собранная из толстых плах дверь беззвучно распахнулась, и Руслан оказался на заднем крыльце. С интересом оглядев небольшой чистый дворик, он приметил открытый сарайчик, у дверей которого стояла широкая колода, в которую был воткнут кованый колун. Из сарая хромая вышел косматый мужик и, увидев гостей, замер с поленьями в руках, с тревогой поглядывая на девушку. – Ну, здравствуй, человек божий, – поздоровался Руслан, разглядывая горбуна, а про себя добавляя: «Так вот ты какой, Квазимодо». Но к его удивлению, в отличие от французского, местный горбун обладал речью внятной, сознанием твердым и даже был вполне способен отличить офицера от простого казака. – И вам здоровья, ваше благородие, – справившись со смущением, ответил мужик, аккуратно сложив поленья под стену сарая. – Звать-то тебя как? – Родители Фролом нарекли. – Добре. Знаешь меня, Фрол? – Как не знать, – огладив бороду, кивнул горбун. – Благодетель Санькин. Она мне про тебя все уши прожужжала. Ты прости, ваше благородие, ежели что не так. Не со зла, а по незнанию. – Не пойму я, Фрол, с чего ты вдруг виниться взялся, – удивился Руслан. – Я ведь только глянуть на тебя пришел. Санечка сказала, что человека в услужение наняла, вот и решил я посмотреть, что за человек такой. А ты сразу виниться. Ты, выходит, давно ее знаешь? – Точно так, – снова поклонился Фрол. – Сестра моя в дому их в услужении была. А я иной раз захаживал. Коней присмотреть, дров наколоть или еще как услужить да копеечку заработать. Воровать не умею, а честно служить не берут, потому как горбат. А силушки мне не занимать. Да только боятся меня люди, – грустно вздохнул он. – Глупость это, – отмахнулся Руслан. – Ежели готов честно служить да за девчонками присматривать, чтобы шельма какая не обидела вдруг, то и служи себе на здоровье. Жалованье ты ему какое положила? – Так нет жалованья. Кормлю, да меди какой иной раз подкину, вот и все жалованье, – суетливо пояснила Санька. – Не дело это, Санечка, – качнул Руслан головой. – Раз уж решила человека на работу нанять, то и плати ему соответственно. Положи ему два рубля в месяц с едой, и пусть работает спокойно. – Неужто можно? – счастливо ахнула Санька. – Нужно. Сама сказала, силы у него немерено, а тебе и мешки таскать, и от швали всякой защититься надо. Да те же дрова, вон, кто колоть станет? Опять со стороны нанимать кого? Работай спокойно, человек божий, – повернувшись к Фролу, кивнул Шатун. – А кто вздумает чего сказать, так ко мне и посылай. Так и говори, князь Ростовцев дозволил, из контрразведки который. В городе меня еще Лютым прозвали. Запомнил? – Знаю я тебя, княже, – кивнул горбун, обходя колоду. – На базаре не раз видал. Спаси тебя Христос, ваше благородие, за Саньку, да за мою жизнь несуразную, – с этими словами он вдруг опустился на колени и, схватив ладонь Руслана, прижался к ней губами. – Уймись, Фрол. Я ж не поп и не баба, чтоб мне руки целовать, – проворчал Руслан, выдернув у него свою руку. – Прикажешь, так и ноги целовать стану, – не поднимаясь, прохрипел горбун. – Все тебя Лютым зовут, а ты один ко мне, как к человеку простому. Без злобы да презрения. Покоен будь, княже. Никому девок в обиду не дам. И за лавку покоен будь. Сам ее боронить стану. – Ну и добре. Да ты встань, Фрол. Мне не раб, мне свой человек при деле нужен, – ответил Руслан, глядя на косматую макушку цвета перца с солью, где соли было гораздо больше. * * * Молодой, заметно волнующийся архитектор, разложив на столе листы ватмана, или как он тут называется, старательно пояснял Руслану свою задумку. Внимательно его слушая, Шатун рассматривал чертежи предлагаемого дома и мрачно про себя хмыкал, уже проклиная идею местной системы о введении его в местное высшее общество. Так называемое дворянское гнездо выглядело монументально, пафосно, но совершенно нефункционально. Дождавшись, когда молодой человек закончит, Руслан кивнул и, подвинув к себе чистый лист бумаги, принялся набрасывать эскиз дома так, как он сам его видел. Чтоб и жить удобно было, и работу работать, и защищать не сложно. Удивленно глядя на его руку, архитектор недоуменно хмыкал, не понимая, чего этот странный князь от него хочет. Ведь так никто не строит. А значит, такого просто не может быть. Не обращая внимания на его хмыканье, Руслан закончил набросок и, развернув его к архитектору, принялся пояснять: – Вот здесь парадное крыльцо, с которого принимают гостей. Вот тут заднее крыльцо, для передачи на кухню продуктов и тому подобных хозяйственных надобностей. Это парадный зал, как вы сами сказали, тут он просто необходим, а здесь кухня и все хозяйственные помещения. Здесь большая столовая, и на этом всё. На первом этаже больше ничего не нужно. А вот на втором этаже малая столовая, малая гостиная, кабинет, библиотека, каминная комната, с выходом на балкон над парадным крыльцом, и оружейная. Ну и на третьем личные спальни. И на каждом этаже ватерклозеты. Что это такое, объяснять надо? – повернулся Руслан к архитектору. – Ваше сиятельство, я университет закончил, – возмутился молодой человек. – Ну, кто в тех университетах преподает, я знаю и не сомневаюсь, что те старые пни некоторых вещей никак не приемлют, – чуть усмехнувшись, подмигнул ему Шатун. – Ну, не без того, – пряча улыбку в редких усиках, кивнул архитектор. – Но, ваше сиятельство, по вашему плану здание получится гораздо меньше. – А зачем мне большое? – иронично хмыкнул Руслан. – Я ведь один живу. И даже не женат пока. Поймите, голубчик, я хочу иметь дом не очень большой, но уютный. Чтобы в нем душевное тепло было. А во дворце уютно не бывает. Да и протопить его зимой сложно будет. Это дом для семьи, а не для приемов. – Кажется, я начинаю вас понимать, – задумался архитектор. – Но внешне вы согласны с моим предложением?