– Не желаете, Петр Иванович, вместо аперитива? – А пожалуй что и выпью рюмочку, – чуть подумав, решительно кивнул князь. – О чем спорите-то? А то голоса ваши по всему этажу слышно. – Да вот, ваше сиятельство, извольте видеть, начальство на меня сердиться изволит, за то, что я ему работы подкинул, – ехидно отозвался Руслан, с ходу наябедничав на графа. – Ты уверен, что все тобой арестованные в том деле замешаны? – не принял шутки князь. – Уверен. Все допросные листы уже оформлены. Отпираться и спорить никто из них и не пытается. Да и бумаг нужных там столько, что читать устанешь. В общем, осталось только оформить все правильно, и можно в суд отправлять, – решительно заверил Шатун. – Тут жандарм на тебя жаловаться приходил, – выпив, проворчал Тарханов. – Говорит, что ты у него дело отобрал. – Врет, – отрезал Руслан. – Я ему всю мелкую сошку с фальшивками отдал. А то, что нас касается, у нас и сидит. Фальшивки для нас это только отправная точка. А заговор против устоев и благочиния государства – уже наша епархия. – Ну, я примерно так ему и сказал, – подумав, кивнул князь. – К тому же он не все каналы провоза фальшивок нашел. В общем, ему опять предстоит в Тифлис ехать. А вы, ребятки, с этим делом заканчивайте. По секрету скажу, его высокопревосходительство, про новый заговор услышав, в такую ярость впал, что едва угомонил. Так что, ежели сумеете всех виновных под приговор подвести, ждет вас очередной золотой дождь. Благами осыплет. Так и сказал. – Нам бы денег на строительство, – сделал вид, что смущен, Руслан. – А про суд не извольте беспокоиться, Петр Иванович. Говорю ж, все готово уже. Только и осталось все это оформить грамотно. – Вот и славно, – кивнул князь, выразительно покосившись на коньяк. – Одного боюсь, в этот раз не будет торжества в честь победителей. – Да и бог с ним. В нашей службе, чем кулуарнее, тем проще, – тут же нашелся Шатун. – Я бы и от прошлого раза отказался, – добавил он, снова наполняя рюмки. – Вот и хорошо, – усмехнулся Тарханов и, отсалютовав приятелям, выпил. – Жду вас на обед, мальчики, – усмехнулся он, поднимаясь. – Ты совсем совесть потерял? – проводив его, мрачно поинтересовался Рязанов, разворачиваясь к Руслану всем телом. – Ничего я, Миша, не потерял, – вздохнул Шатун в ответ. – Наоборот. Я и нам, и генералам нашим жизнь облегчаю. – Объясни, – удивившись, потребовал майор. – Карьера у нас худо-бедно идет. Так? – Так. – Ордена имеем. Землю под имения получили. Так? – Так. – И чем тогда нас в этот раз награждать, раз уж об этом разговор пошел? Заметь, я о наградах и не заикался. Генерал-губернатор сам обещал. – Так ведь не тебе, а Тарханову. – А в чем разница? А то ты не знаешь, что они старые приятели, и ежели один что-то сказал, второй знает, что так и будет. – Ну, тоже верно, – подумав, нехотя кивнул граф. – Вот и получается, что про деньги сказав, я им дело облегчил. Выпишут по чеку каждому для предъявления в банк, и вся недолга. Тем более что ты сам слышал, торжеств не будет. К тому же что нам с тех торжеств, как с куриных перьев навару. А так можно будет и о себе позаботиться. – Опять вывернулся, – подумав, удивленно проворчал майор. – Ладно. Ты лучше скажи, когда обратно в Пятигорск собираешься. А то бросили все и уехали. – Ну, не думаю, что там что-то серьезное случиться может. Тем более что все, кому надо, знают, что мы с тобой очередное дело раскручиваем, – проворчал Руслан, прикидывая возможные последствия их отъезда. – Сколько тебе времени нужно, чтобы в суд все передать? – Неделя. Это если не разгибаться, – стоически вздохнув, отрезал Рязанов. – Ну, неделю точно переживем, – кивнул Шатун. – А ежели пока нас нет, в городе всякая шваль начнет голову поднимать? – не унимался майор. – Ну, тогда они точно узнают, за что меня Лютым блатные прозвали, – жестко усмехнулся Руслан. На этом разговор и закончился. Оба понимали, что в сложившейся ситуации Руслану уезжать нельзя. Ведь в Краснодар он примчался с одним десятком бойцов. И в случае чего, именно он сможет отбить с этим десятком любое нападение. Что ни говори, а выучка у молодого штабс-капитана была серьезной. Это признавали все. Даже опытные ветераны из казачьих бойцов. Так что Рязанову пришлось смириться и ускорить оформление документов. Спустя неделю дело ушло в суд, и приятели вздохнули с облегчением. С учетом того, что дело это взял под свой контроль лично генерал-губернатор, в исходе его можно было не сомневаться. Закрытый трибунал вынес суровый приговор, и все фигуранты отправились на Сахалин, добывать уголек. А через день после оглашения приговора офицеры были вызваны на личный прием к генерал-губернатору. В кабинет они вошли в своем повседневном виде. Ведь примчались приятели в город не на балах блистать, а с врагами резаться. Улыбнувшись при виде них, генерал-губернатор жестом указал приятелям на стулья и, подвинув к себе папку, с видом доброго дядюшки протянул: – Ну, молодцы, порадовали. Это ж надо умудриться, сидя в Пятигорске, здешний заговор вскрыть. Умеете работать, молодые люди. Не отнять. Умеете. Не стану кота за хвост тянуть, скажу прямо. Все награды свои вы оба заслужили. Извольте, господа. Георгиевские кресты обоим, – тут он протянул приятелям наградные бумаги, – и чеки на предъявителя, каждому по пять тысяч. Понимаю, что не много, но пока так. А дальше от вас зависеть будет, – лукаво подмигнул губернатор, выдавая им подписанные чеки. – Премного благодарны, ваше высокопревосходительство, – дружно гаркнули приятели неуставную фразу, но и обстановка уставному обращению не соответствовала. – Господь с вами, молодые люди, – отмахнулся генерал-губернатор. – Это я вам по гроб жизни обязан. Обоим. От очередной замятни уберегли. Находившийся здесь же Татищев вручил каждому коробочку с Георгиевским крестом и, пожав руки, лукаво подмигнул, явно на что-то намекая. – Принято решение там, – продолжил генерал-губернатор, ткнув пальцем в потолок, – что офицеры, выслужившие полный Георгиевский бант, имеют полное право испросить вспомоществования от государства для личного обустройства по выходе в отставку. Об отставке вам думать пока рановато, а вот про обустройство ваше мы тут сами подумаем. Дальше вам, вон, генерал ваш, да Петр Иванович расскажет, – кивнул он на сидевших у стола помощников. – Ступайте с богом, мальчики, – тепло улыбнулся он, устало вздыхая. Приятели дружно вскочили и, щелкнув каблуками, покинули кабинет, оставшись в приемной, дожидаться начальство. – Похоже, он так от раны толком и не оправился, – кивая на кабинет, еле слышно выдохнул Руслан. – Похоже на то, – кивнул майор. – Что дальше делать станем? – Я в Пятигорск завтра, а ты можешь еще на пару дней задержаться. Думаю, Лизонька будет рада, – поддел его Шатун. – Все бы тебе зубоскалить, – насупился Рязанов. – Вот дурень-то, – фыркнул Руслан. – О тебе ж забочусь. Куй железо, пока горячо. Глядишь, и сладится. Что ни говори, а ты теперь и не голодранец вовсе. Осталось новое гнездо свить. – Вот ведь вьюн, – не удержавшись, тихо рассмеялся Рязанов. – Ты лучше скажи, с маменькой все дела решил? А то я умчался и не знаю толком, как все разрешилось, – сменил тему Шатун. – Вроде решил все, – задумчиво кивнул майор. – К врачу ее свозил, тот лечение назначил уже. И дом им снял. В общем, вроде сложилось все. – Ну и слава богу. Вышедшие из кабинета Татищев и Тарханов, увидев приятелей, едва заметно улыбнулись и повели их в кабинет князя. Там, рассевшись у стола, уже в более приватной обстановке генералы поведали приятелям, что полученные ими награды далеко не все. Генерал-губернатор, после недолгих размышлений, свалил все наградные дела на князя, и тот, не придумав ничего лучше, решил помочь приятелям с обустройством новых имений. Это означало, что им были наняты две артели, получившие генеральский заказ на строительство двух особняков. Материалы уже начали готовить. К тому же между генералами было решено вывести обоих офицеров в полные кавалеры ордена Святого Георгия. – По плодам узнаете их, – завершил свою речь Тарханов цитатой из Библии. – Так что, мальчики, служите спокойно. Мы вас никому в обиду не дадим. – Даст бог, вы меня на посту смените, – тихо добавил Татищев, и приятели, переглянувшись, только кивнули, понимая, что любые слова тут лишние. * * * В Пятигорск они въехали примерно в полдень. Весь день шел мелкий, нудный дождь, от которого промокало всё. И лошадиные шкуры, и амуниция, и одежда. Так что первым делом вся группа отправилась домой. Сушиться и приводить себя в порядок после долгой дороги. Помывшись, и убедившись, что за время их отсутствия в городе ничего не случилось, Руслан решил посвятить немного времени личным делам. Рязанов укатил к матери, так что Шатун, свистнув свое сопровождение, отправился к базару. Пешком, накинув на себя бурку и покрыв голову башлыком. Подойдя к знакомой уже лавке, парень внимательно осмотрелся и, к собственному удивлению, вдруг приметил на углу маленького оборванца Петьку. Жестом подозвав его, Руслан протянул мальчишке медную монетку, тихо спросив: – Ты чего тут высматриваешь? – До Саньки Штырь пришел, – быстро оглянувшись, сообщил мальчишка. – Что за Штырь, чем промышляет? – быстро спросил Руслан. – Гоп-стопом живет. Встретит гуся какого, подрежет малость да оберет до нитки. Злой он на Саньку. Сам все к ней клинья подбивал, да она его послала куда подальше. Вот он и решил с ее лавки долю брать. Воры решили, что она должна на общак откидывать. – Значит так. Сейчас бежишь к своим ворам и рассказываешь, что Лютый в городе, и лавка эта его. Моя в смысле. И на общак им никто платить не будет. Пусть скажут спасибо, что я с них долю за подышать не требую. Все понял? – Ага, понял, – быстро кивнул Петька. – А со Штырем чего делать станешь? – Забудь за Штыря, – отмахнулся Руслан. – Его больше нет. Охнув, мальчишка отбежал к соседнему углу здания и, забежав за поворот, осторожно выглянул обратно. Чуть усмехнувшись, Руслан знаком позвал казаков за собой и, поднявшись на невысокое крыльцо лавки, решительно шагнул вовнутрь. Негромко звякнул колокольчик над дверью, и Санька, стоявшая за прилавком, растерянно замерла. Перед ней, перегнувшись через прилавок, что-то тихо шипел невысокий, крепкий добротно одетый мужик. – Уважаемый, ты или покупай, или отойди. Люди ждут, – произнес Руслан, подмигнув подружке. – Сгинь, – огрызнулся мужик, не оборачиваясь. Вместо ответа Руслан от всей души отвесил ему пинка по откляченной заднице. Взвыв, мужик стремительно развернулся, и в воздухе тускло сверкнул клинок короткого ножа. Этого Шатун и добивался. Прогнувшись в пояснице, он пропустил мимо нож и, выпрямляясь, с силой хлопнул мужика ладонью по лбу. Ахнув, мужик качнулся назад, наваливаясь поясницей на прилавок, и Руслан тут же нанес прямой удар ногой в живот, под пряжку поясного ремня. При его весе и умении бить он таким ударом проламывал дверную доску. От удара ноги мужика снесло назад, а корпус, ударившись о прилавок, качнулся вперед. В итоге он со всего размаху приложился мордой об пол. Небрежным движением отбросив в сторону оброненный мужиком нож, Руслан указал на него своим казакам, с хищной усмешкой попросив: