Глеб и Костя переглянулись, один схватил кружку с чаем, второй — камеру. Оба ринулись к девчонке с такой скоростью, будто их в спины подгонял ураганный ветер. — На, выпей горячего. Глеб смотрел, как Даяна пьёт. Теперь она выглядела растерянной и беззащитной. Губы дрожали. Даже жалко её стало. Но ему нужна победа. Ничего с ней не случится, расскажет, что было и пусть живёт себе дальше спокойно. Вернётся в психоневрологический пансионат и забудет. Будет жить, как до своего исчезновения. Только поможет ему немного — и всё. Что ей, сложно что ли? Около часа Глеб прыгал вокруг Даяны, веселил, рассказывал забавные истории и угощал конфетками, и только потом перешёл к расспросам. — А ты помнишь, что ела, когда была в лесу? Где брала еду? Вопрос прозвучал неожиданно. Даяна, которая секундой раньше улыбалась, развернулась и снова уставилась куда-то в корни ближайшего дерева. — Можешь показать?.. Ты что, копала корни? Даяна перевела взгляд куда-то за спину Глеба, её лицо вдруг напряглось, и она… заверещала. Так громко и пронзительно, что Кристина уронила кружку с очередной порцией чая, а Костя как ошпаренный подскочил со своего места. Она смотрела в одну точку и верещала на одной ноте. Глеб отшатнулся. — Чёрт! Тогда Даяна замолчала и присела, потом пригнулась к земле. Таким странным движением, будто распласталась по ней, но на некотором расстоянии. Повернула голову вбок, словно прижималась ухом к земле. Или прислушивалась. И замерла. — Что это было? — спросил Глеб. Даяна оставалась в таком же положении, совершенно неподвижно и, конечно, не отвечала. Кристина поёжилась. — Как она может? Всё равно, что на планке стоять. Я и минуту не выдержу. — Сказала она Косте. — Больные и не то могут. — Ответил тот. — Я всё больше убеждаюсь, что она совсем больная. Да её лечить надо! А не фильмы про неё снимать. — В деле написано, что она практически здорова. — Спокойно ответил Глеб и вскинул камеру. — Её планировали через неделю выписать. — Да, это так. — Согласился Костя. — Сам слышал. Выписывать собирались. Кристина не выдержала, встала и пошла к Даяне. Выписывать её, может и собирались, да только совсем не потому, что она здорова. Она же совсем чокнутая! Да вы посмотрите вообще, как она себя ведёт! Кристина не могла этого оставить просто так. Её саму в жизни никто никогда не жалел. Отец алкоголик бросил, мать всегда на работе, бабка только и делала, что зудела да воспитывала, а из всех прикосновений раздавала только шлепки ладонью по голове и телу. Почему-то несмотря на всё это Кристина выросла очень понимающей и жалостливой. Хотела всегда хоть кого-то хотя бы немного осчастливить. Считала, что все вокруг слишком злые… а нужно быть добрей друг к другу. — Даяна. Кристина села рядом, осторожно повторила: – Ты в порядке? Что случилось? Тебе помочь? Даяна рухнула на землю. Потом расслабилась, распласталась на ней в позе звезды. Закрыла глаза и замерла. Кристина вскочила. — Всё! Хватит! Её нужно возвращать в больницу и лечить! Она не в порядке! Совсем! Да вы сами посмотрите! Глеб с трудом сохранял спокойствие. Всё шло не по плану. В его мыслях Даяна должна была просто рассказать о своём прошлом, разложить всё по полочкам и дать заснять себя в “естественной” среде. А она вообще не делала того, что надо! И Кристина тут ещё со своим сочувствием! Вообще не вовремя. — Так! Давайте помолчим. Нужно подумать. — Сдержанно сказал он. — Да о чём тут думать? Её нужно вернуть в больницу! — Откуда тебе знать? Ты что, специалист? — Нет, но это же видно! — Кристина. — Костя подошёл к ней и взял за плечи. — Пожалуйста, остановись. Глеб прав, давай просто успокоимся и подумаем, что делать дальше. Поверь, никто не хочет мучить Даяну, заставлять её что-то делать. Пугать её. — Да. Никто не хочет. — Подтвердил Глеб. — Но вы её пугаете! — А скажи честно. — Глеб прищурился и наклонился вперёд. — Только совсем честно. Ты сама… Ты сама не хочешь узнать, что с ней на самом деле случилось? А? Где. Она. Пропадала. Три года! А? Кристина замолчала. Эта загадка, ну, где Даяна провела три года, на самом деле не давала ей покоя. Конечно, вначале Кристина думала, что та просто сбежала из дому. Жила себе… путешествовала по стране, а потом случайно вышла к людям и попалась. Но врачи писали другое… И жители деревни её прежде не видели. И она вышла из лесу, это точно установили! Костя рассказывал, что проверяли с собаками и прошли километров десять, прежде чем те потеряли след! — Мы тоже хотим узнать. — Сказал Глеб. — И уже не ради фильма. Даяна продолжала лежать на земле. Вроде бы холодно, но не настолько, чтобы она простудилась. Кристина представила, что снова нужно её уговаривать, поднимать, перемещать — и бросила эту идею. Ну её. За три года привыкла, должно быть, спать на земле. Неожиданно стало садиться солнце. Оказалось, время уже клонилось к вечеру, чего никто не заметил. — Ладно, ужинаем, спим, с утра решим, что делать дальше. 5 Они вскипятили воду и залили несколько пачек доширака. Покрошили и добавили в него колбасу и варёные яйца. Сели за походной столик. Даяна к тому времени встала с земли, отряхнулась и, как ни в чём не бывало, подошла к остальным. Но взглянула осторожно, будто чувствовала свою вину или чего-то опасалась. Конечно, никто не сказал ей ничего плохого. Костя пододвинул ей стул, Глеб — доширак, Кристина протянула вилку. Даяна попробовала свою лапшу очень аккуратно, совсем чуть-чуть, видимо, давно такого не ела. А когда распробовала, чуть ли не набросилась на еду, с таким видом, будто если не съест за секунду, всё обязательно отберут. Кристина сидела с открытым ртом всё то короткое время, пока Даяна всасывала свою порцию, как пылесос, а потом и воду выпила. — Здоровый аппетит. — Сказал Костя, который тоже любил поесть. Но сказал всё же удивлённо. Глеб сам не понял, почему ему понравилось то, как Даяна ест. Может, он привык к жеманным девушкам, вечно на диете и на ЗОЖ, который раздражает, а тут такая искренность — хочет и ест себе, ни на кого не оглядывается. И ни единого упоминания о диете или о здоровом питании. Может так и следует лечить гламурность — отправлять в тайгу. Посидишь там три года на подножном корме и будешь ценить любую химию. — Фу! Да что ты делаешь! Костя вскочил со своего места с такой скоростью, что опрокинул стул, на котором сидел. Он тёр свою руку, скрёб по ней и весь дёргался. — Что случилось? — спросила Кристина, которая на минутку отходила. — Они облизывается! Фу! Глеб, который в последние пару минут смотрел только на еду, уставился на Даяну в недоумении. Потом так же на Костю. — Поясни, я ничего не понял. — Она облизывает меня! — Облизывает? Как это? — Кристина посмотрела на Даяну. Та уже стояла, вытянувшись и замерев, и волосы опять закрывали лицо. — Да вот так! Костя высунул язык и быстро заелозил им по своей руке, правда, не прикасаясь к коже. — Вот так! И вот так! Гадость какая.