— Ладно, остынь. — Глеб подошёл к Даяне, легко похлопал по плечу. — Всё в порядке. Ничего страшного не произошло. Костю снова передёрнуло. — Не делай так больше! — Не будет она, успокойся. Глеб смотрел Даяне в лицо и, кажется, снова начинал её жалеть. Вот не хотел… а всё равно было жалко это непонятную и неуклюжую девчонку, которая всего боится и у которой с головой проблемы. А этого нельзя. У него есть цель и план. И отвлекаться нельзя. Поэтому Глеб отвёл взгляд, ещё раз улыбнулся, уже неискренне, и отошёл. — Как собака. — Пробурчал Костя. Даяна шумно вздохнула и забормотала: — Собака. Собака… Собака! — Что собака? Расскажи. — Быстро сориентировался Глеб. — С тобой была собака? Даяна присела и подняла руку примерно на тридцать сантиметров над землёй. Потрясла ладонью, пошевелила пальцами. Потом стала трясти сильнее, пальцы шевелились, как длинные черви… затряслась всем телом и тихо завыла. — Собака, собака. — С ней была собака? — спросил Глеб Костю. — Когда она пропала или, может, когда её нашли? — Нет, ничего такого. Её нашли одну. Могли, конечно, не написать. Но вряд ли. — Как будто бы была. — Сказала Кристина. — И… пропала, что ли. — Что случилось с собакой? — Ласково спросил Глеб. — С собакой? Он опустил руку, как Даяна и посмотрел на неё. Она вдруг завыла громче и клацнула пару раз зубами. Потом снова принялась гладить воздух. — Они… дёргали… много… таких вот. Она показывала себе чуть выше колена. — Таких… много… дома… Даяна схватила еловую ветку и затрясла ею. Потом отбросила. — Ходят много. Они… они… — Даяна задумалась на пару секунд и принялась клацать зубами. — Они делают так. И она снова заклацала. Лязг был таким громким и неприятным, что хотелось зажать уши. Никто не знал, что делать дальше. Глеб хотел было что-то спросить, но не смог вставить ни слова в бормотание Даяны. Она без конца повторяла набор слов: “Собака, много, дом” и клацала зубами. Пришлось ждать, пока сама успокоится. Костя и Кристина отсели подальше, плечом к плечу и смотрели на происходящее, как будто пришли в кино. Глеб был бы рад к ним присоединиться, но Даяна шла за ним, как привязанная и продолжала что-то по-своему рассказывать. Под конец представления Костя вернул себе добродушное настроение и похохатывал. Пока Глеб не слышал. В общем, когда Даяна совсем успокоилась и стала вялая, уже было пора спать. Кристине пришлось встать и заняться потеряшкой. Они вместе сходили в туалет, потом заваривали и пили чай, потом немного посмотрели на огонь, послушали, как он трещит, и Кристина отвела потеряшку спать. А сама вернулась к костру. — Ну чего там она? — спросил Костя и зевнул. — Легла спать. В мешок спокойно залезла. В общем, всё в порядке. — День потеряли зря. — Сказал Костя мрачно. — Ничего не выяснили. — Почему же. — Возразил Глеб. — Выяснили. Она жила в каком-то шалаше. С ней была собака. Потом с собакой что-то случилось. Что-то плохое. Может, она погибла, или дикий зверь задрал. Скорее всего. Может, собака её спасла. Но что собаку сожрали, к гадалке не ходи. — Может, может. Мы документалку снимаем или сюжет про теорию вероятности? — Это её слова — документально зафиксированный факт. — И чего? Чего нам делать с этим фактом? Глеб пожал плечами. Он понятия не имел, чего дальше делать. Та истерика, которую они сняли, вообще не подходила под тему выживания. Даяна, скорее, героиня фильма про психушки и адаптацию психов к реальной жизни. — Утром решу. — Буркнул Глеб и ушёл спать. Костя тоже собрался, а Кристина продолжала сидеть у костра и смотреть на мелькающие искры. Огонь почти погас, темнота облепила палатки и словно укутала ватой. Было тихо. — А ты чего спать не идешь? — Спросил Костя. Кристина оглянулась на палатку и невольно поёжилась. — Ты чего… боишься, что ли? — Удивился он. — Ну… жутковато, если честно. Странная она какая-то. — Да уж. Главное, чтобы она тебя ночью облизывать не бросалась. — Костю передёрнуло. — Фу, гадость какая! Потом он догадался, что сболтнул что-то не то. Глаза забегали. — А вообще я не думаю, что она опасная. Ты в два раза больше и физически сильнее. Что она с тобой сделает? Залижет до смерти? И, смеясь над своей собственной шуткой, Костя ушёл в палатку. Кристина осталась сидеть у стола. Ей было не по себе. Что-то не так. Вся эта история какая-то неправильная. Наверное, не стоило ввязываться. Но Глебу сложно отказать, особенно когда он рассказывает душещипательную историю про бедную потеряшку и приправляет предложением пополнить своё портфолио чем-нибудь стоящим. Да и несчастной девушке помочь. Только вот Кристине теперь не казалось, что Даяна несчастная. Она просто сумасшедшая. Спать с сумасшедшей в одной палатке не хотелось, но и сидеть до утра на улице не вариант. Тем более становилось холодно. Кристина дождалась, пока погаснет огонь и всё-таки отправилась спать. В палатке горел ночник. Даяна лежала на спине совершенно неподвижно. Дышала еле слышно. Раздеваться Кристина не стала, прямо в костюме забралась в свой мешок, повернулась на бок лицом к Даяне. Закрыла глаза. Сон не шёл. Кристина сжалась, насколько позволял мешок и стала считать овец. Сон не шёл. Она хотела повернуться на другой бок, но поняла, что тогда окажется к Даяне спиной. Нет уж. Лучше в случае чего быть к опасности лицом к лицу. Потом мысли Кристины потекли по пути опасности. Какая опасность может её подстерегать? Да ну серьёзно? В одной палатке с безумной — какая угодно! Шло время. Было совсем тихо. Даяна вообще не шевелилась, спала как убитая. Кристина тоже постепенно засыпала. Постепенно она расслабилась, задышала ровно и даже руки разжала, перестала хвататься за спальный мешок с таким рвением, будто это в случае неприятностей поможет. Кристина резко открыла глаза, когда раздался вопль. Опять? Опять! Она села. Где Даяна? Её спальный мешок был пуст и валялся скомканным в углу палатки. В самой палатке было светло. Выходит, уже утро. При мысли, что наступило утро Кристине стало легче. Ночью всё же страшнее, неизвестно чего ждать. А когда солнце светит, кажется, всё плохое тает так же, как растаяла темнота. Но крик всё-таки был. Опять! Эта дебильная Даяна кричит по поводу и без. Кристина быстро обулась и вылезла из палатки. Что тут опять происходит? Даяна, Глеб и Костя стояли чуть в стороне от лагеря и разглядывали что-то на земле. Костя с камерой в руках. Они были так заняты, что даже не заметили, как подошла Кристина. — Что вы делаете? Совсем обалдели с утра орать? Глеб шикнул. Они снова уставились на землю. Кристина, конечно, тоже.