Я всегда мечтала съездить в Марокко. Я готов вдыхать тебя. Я хочу съесть твое плечо. Что тебе больше всего нравится в вине? А потом мы превратили разговор в одну из тех глупых игр, где можно умереть от смущения, если кто-то их подслушает. Прекрасная открытая текстура. Соблазнительный и сочный. Впечатляющая длина, все более насыщенный с каждым глотком. Красивое и изящное тело. Утонченный и мускулистый. Удивительная длина. Продолжительное окончание. Вдалеке я слышу лай собак Бретта, что означает, что он уже встал и занимается лошадьми. Мне нужно идти. Когда я отрываюсь от кровати, ощущение такое, будто я приклеена к ней толстой, прочной липучкой. Я вылезаю из постели максимально тихо. Натягиваю одежду. Джеймс не шевелится. Прежде чем закрыть дверь, я бросаю на него последний взгляд, и сердце у меня замирает. Я хочу прибежать обратно, заползти в постель и остаться там навсегда. Хочу лечь ему на грудь, как это делают женщины в фильмах, и украдкой нюхать его подмышки. Я шепчу «Пока, Джеймс», закрывая дверь, и думаю о том, повторится ли когда-нибудь прошлая ночь. Надеюсь, что да. Как только я выхожу, то крадусь по коридору, отчаянно стараясь не разбудить Билла. Дверь в его спальню слегка приоткрыта, и когда я на цыпочках прохожу мимо, то вижу, что он в отключке и храпит, лежа на кровати лицом вниз, так и не сняв униформу. И тут я вижу их: ящики с вином с премьеры фильма. Я уверена, что это именно они стоят на дне его гардероба с приоткрытой дверцей. Там около дюжины бутылок в характерных красно-черных коробках. Я хмурюсь. Этому должно быть какое-то объяснение. Но сейчас не время его искать. Я захожу в спальню, чтобы надеть футболку и обуть свои теперь уже совершенно грязные белые кроссовки. Надеюсь, Ирен меня не увидит, потому что она не одобрит, если персонал будет расхаживать по отелю в таком виде. Сосредоточься, Птичка. Рокси! Я не могу терять время, а завтрак уже начинается. Я мчусь к задней части дома и вваливаюсь на кухню, где вижу Анис, которая одаривает меня кривоватой улыбкой. Знает ли она, что произошло прошлой ночью? Неужели Рокси уже узнала мой секрет? Сердце у меня колотится, когда я слегка приоткрываю дверь кухни и вижу ее в столовой. – Привет. – Я показываю рукой в сторону комнаты для персонала. Рокси видит меня и широко улыбается, но улыбка быстро сменяется озабоченным взглядом, пока она заканчивает убирать крошки с четвертого стола одним из этих маленьких серебряных скребков. Такая тщательная уборка крошек, по-моему, перебор, и я уже не в первый раз думаю, что им следует выбросить все это высококлассное обслуживание в помойку и перейти к более простому варианту. Когда мы обе незаметно проскальзываем в комнату для персонала, я чувствую, как сердце бьется в груди чуть быстрее. Рокси тоже выглядит нервной. – Это из-за критика? Или из-за инцидента с «Шабли»? Анис сказала, что на Tripadvisor был отзыв об этом. Я уже сказала Джеймсу и Ирен, что это было мое предложение. Оно было закупорено, и я просто не знаю, почему он не вернул его. Я бы заменила его, ты же знаешь! Я понятия не имею, о чем она говорит, и, честно, это меня волнует меньше всего. – Нет-нет. – Я отмахиваюсь от ее беспокойства. – Все в порядке, это точно не твоя вина. Иногда вино бывает плохим, но гость не возвращает его, потому что он придурок, который пытается произвести впечатление на своих друзей и совсем ничего не смыслит в вине. Прямо как я. Она хихикает, думая, что я скромничаю, хотя на самом деле это совершенная правда. Хизер, которую я представляла в начале мероприятия, медленно, но верно тает. Сосредоточься, Птичка. Нужно сократить ущерб. – О, слава богу, я так волновалась, – произносит она, заметно расслабляясь. – Как прошел вчерашний вечер? Никто ничего мне не рассказывает. – Ну, вообще-то, не очень. – Я качаю головой. – Это было похоже на комедию ошибок. Джеймс считает, что он пережарил голубя, а я обидела рецензента. – О нет! – Все будет хорошо. Не волнуйся об этом, – быстро говорю я. – Дело не в этом. – А, окей. Тогда в чем дело? Время пришло. – Слушай, дело в соцсетях, – начинаю я, чувствуя, как у меня горят щеки. – Просто я очень стараюсь не смешивать работу и личную жизнь, понимаешь? – Я все понимаю, – быстро отвечает Рокси, ее щеки тоже становятся пунцовыми, а глаза опускаются в пол. – Пожалуйста, не обращай внимания на запрос – мне так неловко. Но недостаточно объяснить ей, почему я не хочу его принимать, потому что это проклятое оповещение все равно будет видно Хизер. Запрос придется удалить. – Это прозвучит грубовато, но не могла бы ты удалить запрос? – Конечно, – кивает она с принужденной улыбкой. Я понимаю, что обидела ее, но мне приходится смириться, идти дальше и сосредоточиться на текущих проблемах. – Не могла бы ты сделать это прямо сейчас? – Сейчас? – Да, если несложно. – Я смотрю на не с извиняющейся улыбкой в попытке вести себя так, будто это нормальная и совсем не грубая просьба. Ее глаза устремлены прямо на меня, но она не сердится, не подозревает и не делает ничего такого, что заставило бы меня нервничать еще больше. Скорее, она выглядит униженной. – Ладно, извини. – Он подходит к своему шкафчику. Я наблюдаю, как она возится с замком, крутит циферблат влево и вправо, затем тянет замок вниз, чтобы открыть его. Находит свой телефон, бросает на меня короткий взгляд, а затем несколько раз щелкает по нему пальцем. – Я знаю, это выглядит немного странно, – оправдываюсь я, желая смягчить удар. – Все в порядке, – обрывает меня она, а затем бросает телефон обратно в шкафчик и захлопывает его. Это единственный намек на то, что ее смущение переходит в гнев. – Прости, что побеспокоила тебя. – Дело не в беспокойстве, просто пытаюсь держаться в профессиональных рамках. А это означает не френдить в соцсетях, не драться и не трахаться, – говорю я, улыбаясь через силу. – Хорошо, Хизер, – бормочет Рокси с натянутой улыбкой. А потом она уходит, и я чувствую себя ужасно. Я хочу схватить ее за запястье и сказать, что обожаю ее и что мы навсегда останемся друзьями, но не могу. Мне все еще нужно разобраться с чертовым Тимом. Я достаю телефон из заднего кармана, когда Рокси закрывает за собой дверь. От Тима по-прежнему ничего. Я пытаюсь позвонить, но звонок переводится на голосовую почту. Я замечаю, что заряд батареи упал до 4 %. Черт! Я решаю вернуться в коттедж, зарядить телефон, выпить кофе, подождать, пока Тим включит свой телефон, и попытаться расслабиться. Глава 29 Вернувшись в тишину своей спальни, я загружаю компьютер. Недавно он начал рычать, как вертолет на взлете, так что я уверена, что он на последнем издыхании. Я быстро подключаю телефон к розетке и проверяю, заряжается ли он. Думаю принять душ, но мне нестерпимо смывать с себя остатки предыдущей ночи. В зеркале я вижу девушку, которой нужно выспаться. Я осматриваю новые морщинки вокруг глаз и клятвенно обещаю себе хотя бы умыться и накраситься. Выдавливаю последние капли увлажняющего крема и втираю их в обветренную кожу, провожу по волосам бамбуковой щеткой Хизер, чувствуя вину с каждым взмахом. Мне нужно поговорить с ней. Мне нужно убедиться, что она не видела этот проклятый запрос в друзья. Я отправляю ей быстрое сообщение. «Хизер, ты там?» Внезапно чувствую сильный голод и понимаю, что не ела и следовало взять что-нибудь с кухни отеля. Придется довольствоваться тем, что есть в коттедже. Я открываю холодильник, в котором кожура от какого-то сыра, немного молока, пустая упаковка от яиц, обычный ассортимент приправ – соевый соус, майонез, томатный соус – и полбанки каперсов. Ничего, на чем я могла бы применить свои свежие навыки после уроков кулинарии. При мысли о Джеймсе я чувствую головокружение и смутную тошноту. Я игнорирую это. Нужно решать проблему голода. В шкафу я нахожу банку цыпленка карри от M&S. Бинго! Достаю кастрюлю и выкладываю туда смесь. Затем ставлю ноутбук на стойку и открываю соцсети. Проверяю страницу Хизер и с облегчением вижу, что она ничего не постила, и мое беспокойство немного ослабевает. Вероятно, она не заходила туда уже несколько дней. Я достаю телефон, и там пришло сообщение от нее: «Да, я могу поговорить». Я звоню ей, помешивая цыпленка карри. – Привет, детка, – лениво отвечает она. – Как Италия? – спрашиваю тихо, хотя уверена, что Джеймс и Билл все еще спят. – Ну, – она переводит дыхание, – все хорошо. Вчера вечером было здорово, но сегодня утром Кристиан уехал еще до того, как я проснулась. Наверное, на работу или что-то в этом роде. – О! – Я прикусываю язык. Ненавижу этого парня. – Но в остальном все хорошо, как мне кажется. Сама не знаю. У тебя как? – спрашивает она. – Есть успехи с мистером Шеф-поваром? Видела его снова? И ты все еще живешь у своего кузена? Я ничего про тебя не знаю! Она не упоминает ни о каком запросе в друзья в соцсетях, а я уверена, что она сделала бы это сразу же. Я расслабляюсь. Я хочу рассказать ей о Джеймсе и уроках кулинарии. И о прошлой ночи. Я хочу рассказать ей обо всем. Я от него без ума. Он милый, застенчивый и немного наивный и совершенно не похож на других парней, с которыми я встречалась. Он живет в медленном темпе. Не отвлекается. Он предан своей работе и очень умен, но ему не хватает уверенности в себе, чтобы стать самостоятельным. Ему нравятся пауэр-баллады, и он никогда не смотрел «Крепкий орешек». Он добрый и мягкий, но очень страстный, когда узнаешь его поближе. И даже иногда смешной, хотя в основном непреднамеренно. Он очень красив, но не выщипывает брови и не имеет сотни дурацких татуировок. С ним мне спокойно, комфортно, легко и тревожно одновременно. Он бы тебе понравился, Хизер. ОЧЕНЬ бы понравился. А я жду, когда он узнает правду: что я ни на что не гожусь. Но я не могу сказать все это, поэтому говорю другую часть правды. Ту часть, которой невозможно избежать: – У нас с ним нет будущего. – Что ты имеешь в виду? – Ничего, только это.