– Вы, пожалуй, сможете. – Сможем. Сансану просто не было необходимости так поступать. Нам – есть. А если решите что-то обновить, поговорите со студентами в черных плащах. Мы – умные. Не сможем сделать – так хоть и не нагадим. – Пейте, – Аддер собственноручно разлил по большим бокалам горячий красный напиток. Я послушно протянула руку и сделала большой глоток. Это было красное эльфийское с пряностями и какими-то сладостями. Кажется, шоколадная эссенция, но не точно. Зато вкусно – язык проглотишь. – Я вам сейчас еще мяса поджарю. С кровью? – Мне можно сырое, – улыбнулся наш оборотень. – Я вам сейчас приготовлю гвардский шашлык. У нас его редко делают, но я умею, – спокойно заверил его Аддер. – Только поставлю жарить мясо для ваших друзей, чтобы вы получили свои порции одновременно… – Восхитительно, – протянул Эвин. Я промолчала. Гвардский шашлык известен и в нашем мире. Это сырое мясо, нарезанное полосками, с приправами, специями и соусами. Только у нас оно называется мясом по-татарски… кажется. Аддер тем временем суетился у плиты. А на мой недоуменный взгляд коротко пояснил: – Найдется кому приготовить королевский ужин. А я не гордый, могу поблагодарить вас и таким образом. Мы оценили. И оценили замечательно приготовленное мясо. Эвин слопал первую полоску своего варварского бифштекса и поднял вверх развернутую тыльной стороной к собеседнику ладонь – высший балл чему-либо в Гварде. Аддер наблюдал за нами со снисходительной улыбкой. Утолив первый голод, я посмотрела на него: – Аддер, вы обещали рассказать нам о Сансане. Как он погиб? – Плохо. Гройн. – И эта дрянь еще жива?! Я чуть со стулом не взлетела. Что такое – гройн? Замечательная зверушка. Шикарная! Больше всего она похожа на гигантского кальмара. Только кальмар мягкий, а гройн – бронированный, и все его туловище покрыто чешуей, на пробивание которой требуется как минимум восемь пожаров. Размеры у этого милого моллюска примерно десять на сорок метров. И это только туловище. Гройн еще ведь обладает и щупальцами длиннее туловища раза в два-три. Щупалец всего восемнадцать хватательных – они длинные, примерно сотня метров, слабо бронированные и с когтями – и два толстых щупальца длиной всего по пятьдесят метров – это два псевдорта, которыми гройн также может поглощать пищу. И, словно этого мало, у гройна есть и еще защита. Что-то вроде щупалец? Волос? Шерсти? Что там имеется у ядовитой медузы? По всей поверхности тела гройн кажется обросшим темно-красной шерстью. Только это не шерсть, а что-то вроде стрекающих нитей. В воде они распускаются на несколько десятков метров вокруг и отравляют все, что к ним прикоснется. Дотронулся – и ты полупарализован. А потом – тебя хватают и тащат в пасть. Если эта пакость поселяется в океане, начинаются большие проблемы, как минимум с кораблями, потом с рыбой, а потом и с людьми, хотя бы потому, что часть щупалец прекрасно дотягивается на сушу, а милой зверушке не важно, чем – или кем – питаться. Она непривередливая. – Да нет, – махнул рукой Аддер. – Сансан тогда пошел со своей командой, сам полег, но и ее не пропустил. – И сколько человек было в команде? – деловито поинтересовался Лютик. Вообще-то маги выходили на гройна не меньше чем группой в пятьдесят человек, и то потери составляли почти сорок процентов. Лучшим методом считалось посрезать твари все щупальца, пробить панцирь, залить внутрь пять-семь бочек аконитина и оставить гройна подыхать на волнах. Почему так сложно? А вы сами попробуйте как-нибудь сжечь рыбу – в море. Получится? Ой ли! Чтобы ее поджарить, надо ее вытащить на сушу. С гройном этот номер не проходит. Ой, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота. Сжечь его в море – слишком тяжело и долго. Взорвать – а кто будет чистить море? Зверушка совершенно несъедобна, а яд выделяется еще декаду после гибели твари. Это не лучше какого-нибудь нефтяного пятна в мире техники. Аконитин – сильнейшая концентрированная вытяжка аконита лилового, растущего в эльфийских лесах, – единственный яд, способный справиться с гройном. Кстати, для сравнения – одной капли аконитина хватит, чтобы убить слона, просто капнув на язык. – Восемь. – Сколько?!! Тут уж мы все офигели. Ввосьмером?! на гройна?! Победили?! Да быть того не может!!! Вероятность победы тут была… ну, как выбрать президентом абсолютно честного человека: один – к миллиардам и триллионам. Аддер просто наслаждался зрелищем отпавших челюстей и вытаращенных глаз. У оборотня даже кусок мяса изо рта вывалился. – А почему нам до сих пор не читают лекции на тактике боя?! – задал вопрос Лютик. – Эту тактику надо в Универе преподавать. А у нас – тишина. – Мы знали, что здесь неспокойно, – пожала я плечами. – Но студенческая жизнь сыграла с нами дурную шутку. Кто из студентов будет обращать внимание на новости из Милотана, если гораздо интереснее обсуждать новое Тайлино приворотное заклинание. Или как умудрились вселить дух лося в гоне в тапочки Тоффина. Ребята зафыркали. Эх, хорошие были проделки. – Это как? – заинтересовался Аддер. – Да просто, – махнул рукой Лерг. – Есть у нас один преподаватель. Обожает охоту. Преподает у нас стрельбу. И, видимо, кого-то он допек до красных глаз. Студенты подсуетились – и вселили в его мокасины из лосиной шкуры двоих духов – в один дух лося в гоне, в другой – лосихи. Но лосихи не в гоне. Что произошло дальше – страшно вспомнить. Он эти мокасины надел – и рванул по Универу. Лоси, они ведь в эту пору… гон у них… А когда мокасинам гоняться надоело… М-да, та еще камасутра получилась. – Ага, перелом ног в восьми местах, два дня всем факультетом лекарей только мышцы с сухожилиями расплетали, – припечатала я. – Хотя зрелище мокасин, когда они друг друга попытались… это самое… было действительно впечатляющим. А сколько времени мы потратили, шляясь по лесу и разыскивая хоть что-то от нужных нам лосей? А незаметно выкрасть мокасины? А зашить в них найденные частички животных – кусочек шкуры и кусочек рога? А заклинание, которое активизировалось только в нужный момент, когда мокасины полностью прогрелись теплом своего хозяина? Гений все преодолеет! А мстительный гений – тем более! До сих пор вспомнить приятно. Аддер тихо захихикал: – А поймали негодников? – Нет. Улик почему-то не осталось. «Почему-то» носило красивое имя Асинь, училось второй год на факультете лекарей и было по уши влюблено в Кейра – одного из нашей компании шалопаев. Асинь и звездочку с неба достала бы, не то что мокасины разрезала по шву в нужный момент. А уж улики изъять – и вовсе дело минутное. – А с приворотным зельем что получилось? – Это у нас есть мастер любовной магии. Стерва жуткая. Обожала такие розыгрыши. Подсовывала свои зелья всем подряд и издевалась над беднягами. Якобы «проводила практическое занятие». Оно и понятно, под действием приворотного зелья любой студент – или даже студентка – сам в котел полезет. Лишь бы обожаемая дама сердца улыбнулась. – И что же произошло? А то. Не надо было мне эту пакость подсовывать, да еще заявлять в глаза, что ты свое варево на Тёрне опробуешь. Вот и получила… стерва! – Студенты приняли меры. Есть такое средство – если его выпить, то в желудке и кишечнике ничего не впитывается. А если не впитывается – зелье не усваивается, приворота не происходит. Мы его и глотнули. Там, правда, побочный эффект есть, через два часа после этого средства спать тянет так, что сваливаешься, где стоишь. Но мы сумели его растянуть до пяти часов. – И что? – Она нам дает свое зелье, а мы спокойно пьем и говорим, что это простая вода. Она бесится, а мы ей с невинным видом «наверное, пропало или протухло». Дама и глотнула сама. А зелье действовало оригинально. Оно же было сделано на ее основе. И случился тако-о-ой приступ нарциссизма! У нас зачет, а преподавательница от зеркала отойти не может. Целует свое отражение, ласкает, гладит, раздевается перед зеркалом и вертится во всех позах… потом кубики с записями ее самолюбования два месяца по Универу ходили. – Да, вашей компании пальца в рот не клади. – Или хотя бы вымой его перед этим, – меланхолично поддержал оборотень. – Но мы отвлеклись от гройна. Как Сансан его уделал – известно? – Откуда бы! Вообще, у него команда была из девяти человек – две четверки, а он сам корректирует и направляет. И почти все там полегли. А от гройна только пар пошел. Сансан его сварил заживо. А на берегу потом даже следов от них не нашли. – Почему на берегу? Гройн же… – Да в залив он вошел, этот гройн. Аккурат на двести метров от берега! Здесь же глубина, сразу от берега – провал. Потому и порт, что любое судно спокойно подойдет и брюха не пропорет. – Твою рыбу! Двести метров? – И приближался. Сорок кораблей подавил. Сансан с командой на берег и кинулся. А потом там заполыхало. Аж все небо огнями расцветило. Смотрим: гройн весь из бледно-зеленого стал красным, а потом и багровым, и от него пар пошел. Через час люди на берег вышли, глядим, а там даже следа их нет. Кровь, вещи валяются, а людей нет, а что там было, как – никому и не известно. Король их вещи приказал на королевском кладбище похоронить. Там восемь могилок и отрыли. – Восемь? А Буздюк где был? – Ну да. А, да, Буздюка на тот день куда-то отослал. Повезло дураку. – Повезло, – протянула я. – А Буздюк не знает, как восемь магов могли справиться с гройном? Сансан же не мог не делиться наработками со своей командой? – Если и знает, то мне не говорит, – решительно заявил Аддер. – И вообще, ваш Буздюк так нос дерет, что рано или поздно его сломает, помяните мое слово. Нехороший он человек, гнилой велас. Давайте-ка я вам с собой что-нибудь перекусить соберу. Аддер решительно встал из-за стола и засуетился по кухне. Я посмотрела на ребят: – Мальчишки, вы представляете себе – гройна завалить! – Интересно было бы посмотреть на его разработки, – протянул Лерг. – Позволит ли Буздюк нам это сделать? – засомневался дипломат Лютик. – А мы найдем, как его убедить, – подвел итог оборотень и нежно посмотрел на свою руку, лежащую на столе. Из пальцев на миг появились скромные такие, всего семь сантиметров, когти, шкрябнули по столешнице и тут же исчезли. Я кивнула, дожевывая свой кусок мяса и запивая вином. Надо бы Буздюка показать Тёрну, благо приятель обещал устроить частный визит через декаду. А ребят я еще раз предупрежу, чтобы молчали, как рыбка окунь или рыбка кит – неважно. Но слишком много Буздюку знать обо мне ни к чему, хватит сплетен. И надо поговорить об этом с Березкой и намекнуть, что если она распустит язык, то будет последней в очереди на драконью желчь. Чрезвычайно редкий и полезный ингредиент мне обещала Лилия. Самочки драконов очень раздражительны во время беременности еще и из-за проблем с желудком. Да-да, их тоже слегка, но подташнивает. И они срыгивают желчь. Узнав об этом, я очень попросила Лилию сохранить ценный алхимический реактив – и драконочка дала согласие. Вообще, после ее спасения, которое, кстати, завершилось свадьбой, Лилия и Лаванда готовы были меня на крыльях носить. И носили, если я приезжала в гости. А уж желчью поделиться – да никаких проблем. Все равно тошнит, я бы не попросила – и пропало, а так, глядишь, еще и польза будет. От Аддера мы получили здоровущую корзинку со всякой снедью, которую венчал еще горячий здоровущий пирог с рыбой. – Кушайте на здоровье, – напутствовал нас Аддер, – завтрак здесь в девять склянок, обед – в четыре, ужин – опять в девять. Заходите, накормлю. И так просто заглядывайте. – «Так» мы постараемся заглянуть дня через три, – уточнила я. – Будем вам защиту ставить. Да, и еще… Это для всех ваших работников. Если нужно подзарядить амулеты или сварить что-нибудь простенькое – от прыщей, от ревматизма, – обращайтесь. Сделаем. Но это только между нами, ладно? А то придворные хай поднимут. Шеф-повар расплылся в улыбке: – Я со своими поговорю, чтобы вас особо не перегружать. Вы сколько здесь пробудете? – Пятьдесят дней. – Вот и отлично. Мы все успеем, и вам особенно трудно не будет, обещаю. – По рукам. – По рукам.