Когда всхлипы сходят на нет, очень нежно целует мои припухшие солёные губы и, не отрываясь, тихо произносит с улыбкой : - А ты у меня, оказывается, боевой птиц, да? Отчаянно киваю на всё. И на “боевой”, и особенно на “у меня”. Прижимает к себе, покачивая, и не отпускает целую вечность. Отключаясь, я думала, что хоть он и не перестал быть общим, теперь я его. Глава 18 Глава 18 Наше время. Июнь Выхожу на ступени гостиницы и замираю под козырьком. Приложение с погодой обещает, что “кратковременный тропический ливень” будет идти ещё минут пять от силы, и у меня появится “окошко” добежать до машины, которую любезно выгнали из гаража и оставили неподалёку от входа. Вокруг пахнет морем. Плотными изумрудными водорослями и озоном, мокрым деревом и горячим песком, загорелой кожей, сочными фруктами и запотевшим стаканом безалкогольного мохито. Даже шум волн в наличии, правда, это уже заслуга криворуких муниципалов, что не могут привести в порядок коммуникации. Любой бодрый дождик превращает центр города в море, не такое живописное, как мне представилось, но такое же трудно преодолеваемое. На подходе к офису как раз здоровенная лужа. Длинная, зараза, и, судя вскрикам переплывающих её сотрудников, глубокая. Обходить не вариант, это самое узкое место. Примериваюсь - смогу ли разогнаться и перепрыгнуть или снимать кеды и перейти уже вброд? Внезапно из ниоткуда появляется рука в Нечаевских браслетах и, прижав к боку хозяина, поднимает меня в воздух. Автоматически поджимаю ноги, когда в два длинных, прыжка форсируем водяную преграду. Выгрузив ношу на суше, рука исчезает так же неожиданно, как и возникла. А я наблюдаю затылок удаляющегося Лёши, который, буркнув “привет” и не остановившись ни на секунду, продолжил путь на работу. Ладно, не затылок, кому я вру, но больше зрелища великолепной, будто вычерченной циркулем, пятой точки руководителя нашего филиала, меня волнует вопрос: это надолго или навсегда? После примерки на круглом столе в Администрации он вёл и продолжает вести себя максимально корректно. Как если бы у нас не было сладко-горького общего прошлого и не самого простого настоящего. Он больше не врывается сандаловым ветром в мой кабинет, заслышав наши споры с Мишей. Не подтрунивает: “Что, Данилы, не выходит каменный цветок?” или “Ничего без батьки не можем?” Подключается к “Магнолии” строго по просьбе Михаила и удаляется, как только отпадает необходимость в его присутствии. Лёша вывел за скобки личное и всё теперь идёт именно так, как если бы на месте Нечаева был другой, чужой человек. Он - башковитый специалист, генеральный директор филиала, я - подающий надежды зелёный архитектор на стажировке. Безупречная вежливость на фоне в целом неформальных отношений в коллективе выглядит странненько и вызывает вопросы. Когда издевался, орал и хвалил, всем было привычнее. Сейчас же на общих планёрках во время обсуждения моего проекта из голоса Лёши пропадают живые нотки и в глазах воцаряется полный штиль. Прозрачная, плоская синева и ни тени грозы и бури, что так меня зацепили в примерочной. Это надолго или навсегда? - Может, свечи залило? - глубокомысленно изрекает Ник, озадаченно глядя на Мишу. - Какие свечи, идиот, это же Альфа Ромео! - тряся большим пальцем, психует Миша в ответ. Пятнадцать минут назад он с видом супермена, который меня сейчас спасёт от всех бед, в том числе и от заглохшего двигателя, открыл капот и сказал: “Ща всё будет”. Но как-то “ща” затянулось. Рабочий день кончился и вокруг прибавилось помощников или просто любопытствующих ребят. Вы же помните, почему нельзя заниматься любовью на Красной площади? Вот сейчас я по полной программе убедилась в истинности этой шутки. - И что теперь, у неё свечей нет? - искренне недоумевает Ник. Миша возвёл очи горе, прося у неба то ли помощи вразумить товарища, либо сил не убить его. Постоял так немного и, не получив ни того ни другого, снова вперился в начинку под капотом. Мысленно ругаю себя за то, что не вызвала сразу эвакуатор, когда моя девочка отказалась заводиться. Потихоньку отхожу в сторону, с опаской посматривая на Михаила, но он не решается ремонтировать, а лишь благоговейно пялится на красивые трубки и проводки, заложив ладони в задние карманы джинсов. Понимаю его, эта машинка везде красивая. Нахожу номер эвакуатора и начинаю искать адреса официальных центров, обслуживающих пижонские автомобили. Карл отговаривал меня везти в Россию Юленьку, так как его техник сказал: “Нормальное состояние Альфа Ромео в России - сломанное”. Но я обожаю водить, а Карл обожает меня, поэтому машину пригнали к гостинице через несколько дней после моего приезда. И всё это время она чувствовала себя прекрасно. До сегодняшнего дождя. - Ещё возможен гидроудар! - выкрикивает Ник, весьма довольный своей находчивостью. Боги! Хотя я понятия не имею, что это такое, слово “гидроудар” пугает меня до чёртиков. И несмотря на то, что Миша опровергает и эту версию словами: “Это в голове у тебя гидроудар”, - ускоряюсь с поисками. Из двух официальных сервисов один находится в таких… отдалённых местах, в самой глуши промзоны, что доверие к нему умирает в зачаточном состоянии. Открываю второй и боковым зрением замечаю белобрысую чёлку на фоне общей массы. Его, конечно, тут не хватало... *** Нечаев, лениво улыбаясь, болтает по телефону, когда видит скопление людей. Хмурясь, заглядывает внутрь человеческого кольца вокруг Юленьки. Кстати, официально модель называется “Джулия”, но Юля роднее, так и зову. Опознав мою машину, он повторяет фокус с выцветанием эмоций в абсолют. Протискивается внутрь и, одному ему известным способом оценив масштабы бедствия, говорит: “Перезвоню”. Жмет отбой и сразу же набирает другой номер. Нет, нет, нет! Я понимаю, что он сейчас делает. Не надо меня снова “подхватывать”! И так коллеги косятся. Гипнотизирую его взглядом, чтобы поднял глаза и прочёл на моем лице твёрдое “нет”. Не вырывать же при всех трубку, да и вдруг он звонит не по поводу моего приключения… А нет. По поводу. - Привет! Вы же Альфы обслуживали раньше? А сейчас? - слушает ответ. - Не, не купил, - недобрый смешок, - слава богу. Присылай эвакуатор, сейчас скину координаты. В смысле “слава богу?!” Так мне Юлю ещё никто не оскорблял! Редкая, резвая красавица. Миша, между прочим, не зря восторженно рассматривает двигатель, там больше двухсот лошадок мощности. Эта “феррари для бедных”, как её троллят в Италии, от ноля до сотни разгоняется за пять секунд. Некоторым красным тракторам о таком даже мечтать не приходится! Стараюсь сильно не сопеть от возмущения, когда Лёша жестом приглашает сесть в его джип, протягивая руку. Вот и почему слава богу-то?! Сюда даже залезать неудобно без посторонней помощи, не говоря уже о том, что у меня классический салон с мягкой кожей цвета топлёного молока, а не вот это вот... - Спасибо, но всё же не стоило, - не в силах повернуться, выдавливаю слова, глядя в окно на стеклянное здание сервиса. - Я бы сама справилась. Нейтрально-вежливый Алексей, который тоже всю дорогу смотрел строго вперед, заглушив двигатель, кому-то звонит и командует: “Встречай”. Только после этого снисходит до отвкта мне: - Считай это выполнением воли учредителя. Твой жених попросил содействовать в таких, - указывает ладонью на эвакуатор с Юленькой, подъезжающий к боксам, - ситуациях. Глотая раздражение, возмущение и злость, копившиеся с момента его вмешательства, беру себя в руки, чтобы не наговорить глупостей. Он же вроде как помогает. Без запроса, без разрешения, самовольно, но, вашу Машу, помогает. Это бесит просто до жути!