Карл возмущённо втягивает воздух сквозь зубы. Могу понять почему - когда-то я согласилась на его оферту и ни разу за все семь лет послушно не поднимала тему. Даже сама была уверена, что без любви лучше, пока не случился Лёша. Формально сейчас я нарушаю наш деловой договор. Нарушаю, потому что сердцу на него плевать. И на свадьбу, которая практически полностью подготовлена, и на дальнейшие планы, на всё, что должно было произойти в прошлой жизни. Протягиваю “метеорит” на раскрытой ладони и с горящей от удара щекой говорю, то, чего не могу не сказать: - Мы не останемся вместе. Прости. Карл с силой сжимает мою руку с кольцом в кулак и не отпускает даже тогда, когда от боли в уголках глаз снова показываются слёзы. - Ещё посмотрим. Глава 30.1 Глава 30.1 Известие о том, что Лёшу уволили, для меня не становится новостью. Я уже говорила, что Карл мстителен? Но раньше я оставалась на стороне жениха и находила оправдания поступкам, хотя его реакция казалась чрезмерной. И теперь ни капли не сомневаюсь, что от Нечаева избавятся, каким бы крутым профессионалом он ни был. Даже в ущерб проекту. Даже в ущерб себе. Для Карла месть - далеко не акт восстановления справедливости в мире, а скорее единственный способ выражения мучительной злости от всего, что он счёл оскорблением или унижением, потому, отомстив, он чувствует физическое облегчение. Однажды сказал, что это ощущается, будто с души ушёл разряд статического напряжения. При этом Карл достаточно адекватен, чтобы впадать в ярость по мелочам. Он мстил считанные разы и никогда по личному поводу. Как правило, это был ответ на попытки обмана в бизнесе. Своеобразная иллюстрация факта, что с ним так поступать нельзя. Обычно фатальная для виновника. Если бы Лёша занимался только архитектурным программированием, была бы беда. Я уверена, что теперь по этой части он не найдёт работу ни в одной более-менее приличной нашей или тем более европейской компании. А вот к тому, что мне станут поступать вежливые звонки с отказами по уже подписанным договорам, лично моим, заключённым без протекции Карла, оказалась не очень готова. Выплата неустоек производится на счёт, к которому имеем доступ мы оба. Карта, привязанная к нему, с сегодняшнего утра заблокирована. Об этом я узнала, расплачиваясь за кофе по пути в офис. Грязная игра, дорогой жених, оставить меня без денег входит в пакет мероприятий по принуждению к свадьбе “Ещё посмотрим”? Но он же прекрасно представляет, на ком хотел жениться, не тот метод. Финансовый вопрос у нас в отношениях вообще особо не поднимался, потому что все масштабные приобретения, кроме Юленьки, совершал Карл, а на обычные рутинные траты я с третьего курса зарабатывала самостоятельно, хотя в этом не было необходимости. Карл ворчал, но в глубине души гордился. Не гонорарами, конечно, а успехами в архитектуре, потому что я зарабатывала только будущей специальностью. Собственно, Юленька - результат моей работы за полтора года в нескольких крупных проектах. Остатки от её покупки, лежащие на карте, теперь недоступны. В офис я приехала за материалами по первому отелю, которые должен был доработать Михаил, чтобы проверить всё ли гладко с коммуникациями при стыковке “Магнолии”. Это уже не моя работа, но цветочек получился на редкость сказочным - решила полностью довести до конца. На выходе из лифта меня ловит Миша, хватает за руку и уводит на лестницу. - Не мог тебе дозвониться три дня! - озабоченно осматривает на предмет повреждений, несовместимых с ношением включённого телефона. Естественно, не находит и, вижу, что сердится, но не понимаю причину. Да, после разговора с Карлом позвонила родителям, написала ангелочкам и сразу из кафе поехала на дачу в расконсервированный дом-ик, где провела эти дни, вдыхая прозрачный, почти уже осенний воздух и поедая яблоки прямо с дерева. Очень нужно было подумать. Обо всём и без всех. От Мишиного взгляда в груди начинает ворочаться предчувствие беды. Дрожащими пальцами выуживаю телефон из сумки и ищу на холодном торце кнопку включения. - Что случилось? Очередь тренькающих уведомлений о пропущенных звонках запускает панику. Квас, Тимур, Сима, Миша - все люди из мира Нечаева пытались ко мне пробиться, пока я копалась в себе. Вашу Машу! - Во-первых, Лёха уволился. Или уволили, - неопределённо разводит руки в стороны, - никто не знает. Инночка, как ужаленная, готовила бумаги по его переводу в турецкий филиал тоже директором, отдала их… - начинает так мяться и отводить глаза, что сразу понятно кому. - Карлу, - подсказываю. Кивает с готовностью. - Ага. Потом Лёху вызвали на совещание, после которого он написал заявление об уходе и больше не появлялся. Во-вторых… - его прерывает звонок моего телефона. Тимур. - Да? - хриплю пересохшим горлом. - Лиза? Наконец-то. Где ты? Лёха в больнице… Глава 30.2 Глава 30.2 Тим везёт меня в больницу, уверенно сжимая руль, и глубоким, спокойным голосом рассказывает дикие вещи. Карл приватно пообщался с Нечаевым, а потом на совещании вместе с Сизовым предложил перевод в другой филиал с сохранением в должности, но с существенной прибавкой в зарплате. Могу только догадываться, что просто уволить Лёшу Карлу помешал именно партнёр, потому что приобретался русский филиал именно из-за светлой во всех смыслах головушки Лёшеньки. Который, кстати, в нецензурной форме отклонил предложение и написал заявление по собственному. Инночка говорит, что заведённый он был уже после беседы с глазу на глаз, но содержание разговора Тимур не знает. После этого вечером Лёшу избили в подъезде дома, где я снимаю квартиру. Тимур со следователем отсмотрели камеры во дворе: белая машина дежурила во дворе несколько дней, и когда Лёша пришёл ко мне, трое парней прошли за ним в дом и спешно покинули его через три минуты. Трёх минут хватило, чтобы сломать несколько рёбер, разбить лицо и нанести множественные ушибы по всему телу. Выключился Лёша из-за так называемого “королевского нокаута” - удара в печень, боль и шок от которого вызывают спазм такой силы, что человек может потерять сознание. Добивали его уже на полу. Настоящее чудо, что их спугнул кто-то из жильцов, иначе не знаю, чем бы всё закончилось. Задираю голову и шумно дышу носом, пытаясь удержать в глазах набегающие слёзы, но где там. Сквозь пелену проверяю неотвеченные и нахожу два от Лёши. Не смог дозвониться и приехал. Надумал себе, наверное, чёрт-те чего: что я добавила его в чёрный список и не хочу больше видеть и слышать. Да и после нападения не пришла. Бросила, оказалась? Боги! Если бы я не выключила телефон… Прикрываю рот ладонью и несколько раз громко всхлипываю. Мне необходимо повернуть время вспять и поехать после встречи с Карлом домой, ответить на звонок Лёши, встретить его дома и обнимать-обнимать-обнимать с порога. Прильнуть, прилипнуть, прирасти к нему так, чтобы никто никогда не оторвал. Он шёл ко мне, выбрал нас. Тимур сбавляет скорость и достает салфетки из бардачка, а хочется попросить утопить педаль газа. Мне внезапно мало воздуха, мало пространства, мало мира без Нечаева. Быстрее бы. - Лиз, - у двери в палату тон Тимура становится непривычно мягким, - ты, главное, помни, что всё не так ужасно, как выглядит. Хорошо? - поворачивается и заглядывает в глаза, уговаривая, как ребёнка. - Лёха крепкий, от пары царапин не умрёт. Становится совсем нехорошо. И страшно. Прилагаю усилия, чтобы оторвать ноги от пола, повернуть ручку и войти. Но дверь внезапно распахивается сама, и в коридор выскальзывает Сима. Сима?! - Спит, - тихонько предупреждает нас.