В смысле промолчу? Примитивные провокации на общение в виде лайков древних фотографий слишком не в твоём духе, Лёш, чтобы пройти мимо. Бет Зарницкая: Случайно лайкнул? Алекс Нечаев: Да, хотел увеличить и рассмотреть. Мы там дурные такие, и ты совсем мелкая “Мы”. Чувствую тепло в его словах, и сердце ускоряется. Стоп, стоп, стоп. Этой дорогой я не пойду. Не будет приступов ностальгии и всяких “а помнишь…”. Взрослая Бет смотрит вперёд, а не назад. Вытираю мокрую ладонь о колено. Бет Зарницкая: Лёш, давай прямо? Как же странно вновь называть его по имени… Бет Зарницкая: Ты сказал, что серьёзно настроен работать? Я тоже Бет Зарницкая: Я не лукавила, зла за прошлое не держу, но предлагаю рабочими отношениями и ограничиться. Договорились? Снова мгновенно: Алекс Нечаев: Договорились. Так легко. Выключаю экран, пытаясь поймать хоть толику облегчения - ведь именно такую реакцию я хотела, но всё, что есть, это две капли едкого разочарования, тихо скатывающиеся по щекам. В окнах светает нежно-розовым. Слышу шаги - Карл проснулся. Спускается с голым торсом и босиком, в низко сидящих домашних штанах. Заметный рельеф на плечах и в районе пресса - эффектное зрелище, следствие многолетней дисциплины и постоянства в привычках. Через десяток лет Карл тоже не потеряет форму, не расслабится и не влюбится в другую. Он очень стабилен, я могу быть спокойна. Замечает меня и подходит к дивану. Смотрит на антистрессовое какао и крошки, кончики губ трогает улыбка. Двигаюсь, хотя рядом места навалом, но хочется показать, что рада ему. Как только садится, сразу забираюсь на колени и льну, прячась в его запахе. Успокаивающе гладит спину, приятно массирует шею и голову. - Волнуешься из-за стажировки? - Угу, - мычу и прижимаюсь сильнее, чтобы впитать то, чем он так щедро делится со мной все эти годы: чувство защищённости и спокойствие. Номинально не вру, просто не договариваю, только стыд палит лицо... - Детка, - приподнимает мой подбородок, заглядывая в глаза, - ты умница и уже работала в проектах, как архитектор. Хороший, заметь, - поправляет выбившиеся пряди и чуть-чуть прихватывает нижнюю губу с ранкой в лёгком поцелуе. - Горжусь тобой, милая, - углубляет поцелуй, поглаживая активнее уже под одеждой. - В конце концов, у тебя блат в руководстве. Что может пойти не так? Действительно... Глава 8 Глава 8 Выхожу из аэропорта в родном городе. Новое стильное здание часто хвалили в прессе, первый аэропорт-миллионник, построенный с нуля. Делаю селфи с чемоданом в огромном зеркальном фасаде и сразу выкладываю в сеть. Прилетела! Чтобы посчитать количество раз, что я была здесь с момента переезда, хватит пальцев одной руки. Первые года три не тянуло совсем, а позже визиты сюда приобрели деловой характер - у Карла партнёры и объекты в России, приезжала вместе с ним. Разик - на свой день рождения, когда стало ясно, что бабушка с нами последний год. Она хотела попрощаться именно так и строго запретила приезжать на похороны. Родителей с удовольствием принимаем у нас. Карл, выросший в большой, дружной семье, гостеприимный хозяин. Находит время в своём плотном графике и уделяет гостям много личного внимания. Для него семейные связи - не пустой звук, и на наш с ним союз у будущего мужа обширные планы - минимум, трое детей. Я не против. На стоянке меня должен встретить кто-то из филиала, пробираюсь в ту сторону сквозь плотную группу зазывал. Аэропорт новый, а таксисты - прежние. В какой-то момент самый ушлый из них - седой усач в кепке - выхватывает ручку чемодана и лихо катит его в сторону своей машины со словами: - Поехали, девонька, довезу с ветерком! Подавившись вдохом от наглого захвата заложника, спешу за ним, сбивчиво выдавая аргументы, почему мне нужен мой чемодан и не нужны услуги такси, особенно с ветерком. Ну не заберёт же он силой? В крайнем случае буду кричать, тут люди вокруг - помогут. В этот момент на плечо ложится мужская рука с кольцами на длинных пальцах и широким кожаным браслетом на запястье. Сбоку знакомый голос: - Сова, не дрейфь, сейчас отобьём! В два широких шага догоняя таксиста, Нечаев реквизирует мой бедный чемодан, который усач успел положить в багажник, и с усмешкой укоряет того: - Командир, ты зачем так некрасиво пассажира уводишь? “Командир” что-то ворчит в ответ и спешит обратно к аэропорту - за новой жертвой, а Леша, вернувшись с трофеем, оглядывает меня, чуть склонив голову набок, и с лёгкой улыбкой произносит: - С приездом, Елизавета. От таксистов тебе сегодня не избавиться, - приглашающий жест в другом направлении, - трансфер встречающей стороны. Добро пожаловать. Поворачиваюсь и закатываю глаза. Да ладно! - Что, до сих пор горит глаз на машинки? - подначивает Лёша. - Но не на это же! - деланно возмущаюсь, игнорируя отсылку к общему прошлому. Я сама себе обещала не вспоминать и не проводить параллелей с тем Лёшкой, который острой занозой сидел в Совином сердечке, но вашу Машу! Это невозможно. На стоянке нас ждёт красный Wrangler — небольшой такой трактор. Ещё и без крыши! Официально заявляю: Нечаев как был выпендрежником, так и остался.