– Мне нужно пересчитать изразцы, которые разложены в кабинете. И, кстати, не сделал ли это Усачев? – Вряд ли. – Тогда мне точно нужно туда. – Ну хорошо, я постараюсь договориться с Качалиной. – Да! – Ульяна с интересом посмотрела на дело, которое все еще лежало на столе. – Хочу перечитать ее показания. – Тебя интересует что-то конкретное? – Она рассказала о том, что хранилось в похищенной шкатулке? – Только что перечитывал, – мрачно сказал Богданов. – Об этом ни слова. Ульяна огорченно вздохнула: – Жаль. Ведь если порассуждать, получается интересно: из всего богатства, которое есть в квартире, преступники забирают шкатулку, которой грош цена. – Улавливаю ход твоих мыслей – в шкатулке хранилось то, что, по их мнению, было более ценным. – Молодец, – не без издевки похвалила его Ульяна. – Еще немного пообщаешься со мной и станешь хорошим следователем. – Мимо, – безэмоционально проронил Богданов. – Как бандитские пули, все – мимо меня. Давай лучше о деле. – Он положил перед ней несколько печатных листов со столбиками номеров телефонов. – Результаты проверки звонков на мобильный и городской номер Качалина. Конюхов звонил неоднократно. Его звонки подчеркнуты фломастером. В последний раз в день выселения из пансионата. В остальном – ничего подозрительного. – Разреши… – Ульяна придвинула листы и стала переписывать в блокнот время, когда звонил Конюхов. Между делом спросила: – Эсэмэски есть? – Только переписка с женой, – ответил Богданов. – Коллекционер был замкнутым человеком, как, впрочем, все представители этой братии. Жил обособленно, знакомства только по необходимости и по делу. – Знаешь, что я сейчас подумала? – Ульяна помахала рукой. – Просто пришло в голову. – Ну, говори. – А ведь последний звонок с телефона Конюхова мог совершить убийца! – Та-а-а-а-к… – заинтересованно протянул Богданов и, придвинувшись к столу, лег на него грудью. – Продолжай. – Мы уже говорили о том, что сам Конюхов, скорее всего, телефон не выбрасывал, – начала Ульяна. – Думаю, телефон выбросил его похититель или убийца, – продолжил Богданов. – Это значит, в случае заинтересованности убийца мог найти телефон Качалина в списке контактов… – И позвонить ему, отрекомендовавшись Конюховым. – Точно. Как говорится, снял с языка. – А что? – Богданов с усилием потер подбородок. – Годится в качестве версии. Молодец! Ульяна расхохоталась и посмотрела на него: – Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. – Только не петух! Чур, я кукушка. – Ну а что насчет записки? Что говорят криминалисты? Есть идеи по смыслу? – Нет. Никаких. – Богданов процитировал с недовольной физиономией: – «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Остается предполагать, что речь идет о подушке. Шучу! – Короче, содержание пока остается тайной, – сокрушенно заметила Ульяна. Закончив с делами, она собралась уходить. Богданов тоже встал и, сняв со спинки кресла пиджак, протянул руку: – Дай ключи от твоей машины. – Зачем? – удивилась Ульяна. – Посмотрю, что там не так, и завтра пригоню. – Ну хорошо. – Она отдала ключи. – Вызови мне такси. – Сам отвезу. Идем. Они спустились вниз, вышли во двор и сели в машину. Дождь к тому времени кончился, из-за туч появилось солнце. Тронувшись, Богданов спросил: – У тебя какие-то проблемы или мне показалось? – С чего ты взял? – Я слишком хорошо тебя знаю. Ульяна посмотрела в окошко и нехотя проронила: – У брата на заводе неприятности. – Какие могут быть неприятности в «Технопласте»? Градообразующее предприятие с отличными показателями. – Замучили проверками. Богданов крякнул и выпрямил спину. – Как говорил товарищ Сталин – у каждой проблемы есть имя и фамилия. – Марго Фейгин, – сказала Ульяна. – Жена Тягачева?! – Осмыслив информацию, Богданов уточнил: – Месть за мужа? – В сегодняшнем разговоре со мной Марго назвала другую причину. Она требует долю в реконструкции усадьбы Тишь-на-Тоске. – Блеф! Это прикрытие! – Ты считаешь… – Засомневавшись, Ульяна посмотрела на него. – Да нет же… – Это месть за то, что, по ее мнению, вы с братом посадили Тягачева в тюрьму. Ей невыносимо видеть Кирилла директором «Технопласта» вместо мужа. – Но акции завода как были, так и остались у нее, – слабо запротестовала Ульяна. – Дорогая моя, – словно сожалея, Богданов посмотрел на нее, – нужно знать таких людей, как Маргарита Леонардовна Фейгин. Они не прощают обид, мстят и всегда доводят дело до конца, тем более если имеются для этого ресурсы, в том числе административные. – В такое трудно поверить. – А вот я не удивлюсь, если выяснится, что именно Марго является инициатором этой заварушки или даже участницей преступления. – Он снова посмотрел на Ульяну. – И не мотай головой! Об этом стоит подумать. – Если надо, подумаем, – скорее, чтобы отвязаться от него, сказала Ульяна. – О черт! – Богданов резко затормозил. – Что за идея – вести дорожные работы, не оставляя проезда! Дорогу, по которой они ехали, и в самом деле перекопали по всей ширине. Рабочий в каске и сигнальном жилете встал перед автомобилем и замахал руками, перенаправляя их. – Что будем делать? – забеспокоилась Ульяна. Богданов резко вывернул руль и съехал с асфальтированной дороги на проселочную, куда отсылал рабочий. – Поедем через Белую Голову. – Он вдруг замер, а потом нажал на педаль газа, и машина на бешеной скорости понеслась по буграм и ухабам. Несмотря на то что была пристегнута, Ульяна схватилась обеими руками за переднюю панель: – Сдурел ты, что ли?! – Держись! – Богданов был собран и зол. – Как я раньше не догадался! – Что?! О чем ты не догадался?! – прокричала Ульяна и, стукнувшись на ухабе плечом, взмолилась: – Пожалуйста, тише! – Белая Голова! Неужели не сообразила? – Он повторил по слогам: – Го-ло-ва. – Ты про записку? – наконец-то догадалась она. – Что за Белая Голова? Расскажи!