Она медленно обернулась и бросилась к нему, спрятала лицо на груди, судорожно вздохнула и, закрыв глаза, зарыдала. – Кирилл в реанимации! Вдруг он умрет?! – Ну-ну… Не плачь, все обойдется… – сдавленно произнес Богданов. Вдыхая ее запах, он медленно провел губами по волосам, погладил плечи и подхватил на руки. Ульяна вдруг успокоилась. Его руки были такими сильными, что, кажется, вся она уместилась бы в них. Ульяна обвила руками шею Богданова, привлекла его к себе и долго поцеловала. Он прошептал: – Умоляю, не прогоняй меня. И такая сильная боль послышалась в его голосе, что Ульяна прошептала в ответ: – Не бойся, не прогоню. Глава 16 Другие варианты тоже возможны Ульяна лежала в постели сонная и расслабленная, как будто плыла в потоке вселенской нежности. Они с Богдановым заснули только под утро, и после долгих разговоров, поцелуев и ласк у нее появилась уверенность в том, что все будет хорошо. – Доброе утро. – Богданов открыл глаза и, приподнявшись на локте, поцеловал ее в губы. Поцелуй был долгим и сладостным. Освободившись от объятий, Ульяна заговорила как можно прохладнее, чтобы не провоцировать ситуацию и сократить время на объяснения: – Мне нужно ехать в Зареченск к Надежде. Она меня ждет. Он разочарованно отстранился и погладил ее по волосам. – Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования. Знаешь, кто это сказал? – Кто? – Ульяна встала с постели и направилась в ванную. – Стендаль! – крикнул ей вслед Богданов. В ответ из ванной послышался шум воды и ее язвительный голос: – А ты у меня начитанный… По приезде в Зареченск Ульяна доставила Богданова в Следственное управление. Задержавшись в салоне, он спросил: – Когда освободишься? – Ты так обыденно спрашиваешь, как будто мы с тобой лет двадцать женаты, – заметила она. – Ты не поверишь, но у меня сейчас конкретно такое чувство, – сказал Богданов. – Сначала мы с Надеждой поедем в больницу, потом я вернусь в пансионат и немного поработаю. Должна же я хоть иногда бывать на рабочем месте! Ты, кстати, тоже. – Намек понял. До встречи! – Богданов вылез из машины и зашагал к Управлению. Надежда, как и договорились, ждала Ульяну на улице. Усевшись рядом с подругой, она, не дожидаясь вопроса, ответила: – Сережка остался с няней. – Надежная женщина? – осведомилась Ульяна. – Проверено, воспитала несколько своих и с десяток чужих внуков. Все десять минут, которые подруги провели в машине по дороге в больницу, они молчали. Вопрос жизни и здоровья Кирилла для них обеих был настолько чувствительным, что, кажется, любое лишнее слово могло вызвать слезы или истерику. Обе готовились к встрече с врачом Кирилла, но, встретившись с ним в коридоре, вдруг растерялись. Доктор оглядел их и формально осведомился: – Кем приходитесь больному? – Жена и сестра, – за обеих ответила Ульяна. – Скажите, как он себя чувствует? – Лучше, чем ожидалось, – ответил врач и поправил пальцем очки. – В общем и целом не так плохо, как показалось вначале. Надежда и Ульяна переглянулись и наконец улыбнулись друг другу. – Значит, ничего серьезного? – предположила Надежда. – Дело идет на поправку? – Я бы так не сказал. – Врач посерьезнел и вновь поправил очки. – Если ваш муж и брат в ближайшее время не подлечится и не отдохнет, у него случится инфаркт. – Но он такой молодой! – вырвалось у Надежды. – У молодых инфаркты тоже бывают. – Он посмотрел на часы. – Я должен идти. Простите, у меня назначена операция. – Когда мы сможем его увидеть? – пытаясь задержать, Ульяна вцепилась в его рукав. – Звоните в реанимацию, сестрички подскажут. Из больницы подруги вышли в неплохом настроении. Обсуждая рекомендации доктора, договорились, что как только Кирилл поправится, они сумеют уговорить его подлечиться и поехать на отдых. Однако мысль о том, что в этот момент в одной из палат Кирилл лежит беспомощный, больной и один, угнетала обеих. Они хорошо понимали, что его состояние могло в любую минуту ухудшиться. Доктор – всего лишь человек, ему тоже свойственно ошибаться. Выйдя из больницы, Ульяна остановилась. – Ты чего? – наткнувшись на нее, удивилась Надежда. Однако вскоре тоже заметила Богданова, который стоял у машины Ульяны. – Он здесь зачем? Подойдя к нему, Ульяна повторила тот же вопрос: – Ты здесь зачем? – Тебе следует поехать со мной, – приказным тоном распорядился Богданов. – Зачем? – В деле Конюхова появились новые обстоятельства, о которых тебе стоит знать. – Можешь рассказать? – Обсудим это в управлении, там будет удобнее. – Богданов посмотрел на Надежду. – Вас отвезти домой? Та удивилась, но ответила вежливо: – Да, если можно. После того как Надежду высадили из машины возле ее дома, Ульяна сделала еще одну попытку выспросить у Богданова подробности, но он не поддался. Глядя на него, она испытывала смешанные чувства, состоявшие из нежности и неловкости, как будто прошедшей ночью они переступили некую черту и совершили то, чего не должны были совершать. Пытаясь осознать происходящее, Ульяна сделала вывод: в какой-то момент их влечение друг к другу переросло в глубокую страсть, которую невозможно победить. Плохо это или хорошо, она пока не знала, но пообещала себе подумать об этом позже. – Приехали, выходи, – сказал Богданов и первым выбрался из машины. Только теперь Ульяна сообразила, что автомобиль стоит у здания Следственного управления. Они прошли через турникет (Богданов загодя заказал для нее пропуск) и поднялись в его кабинет, где уже сидел Усачев. Обложившись бумагами, он, как показалось Ульяне, искал среди них нужную. – Здравствуйте, Федор Кузьмич! Криминалист поднял голову и поздоровался: – Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Располагайтесь, нам есть о чем поговорить.