– Ну, теперь вы здесь, – сказала Полли. По сравнению с Керенсой, которая, несмотря на излишества, все-таки оставалась стройной, Селина выглядела болезненно худой; черная блузка подчеркивала ее выступающие ключицы, а джинсы почти сваливались с нее. – Приветик, – произнесла Селина, глядя на Керенсу. – Привет, – отозвалась та с некоторой холодностью, как показалось Полли. Ей очень хотелось, чтобы эти женщины поладили; так было бы куда веселее. К тому же ей не помешала бы новая подруга в поселке. Керенса вечно уносилась то на Гран-при в Монако, то на фестиваль музыки в долине Коачелла; Мюриэл, работавшая в бакалее и ухаживавшая за младенцем, не могла освободиться больше чем на полчаса, а разговорам с Флорой препятствовала субординация. – А можно мне немножко этого вина? – спросила Селина. – Впрочем, можно и побольше. Керенса слегка смягчилась. – Будете кривиться, как Флора? – усмехнулась она. – Нет, – ответила Селина. – Я намерена быстренько все это выпить, а потом заказать для нас что-нибудь еще. Керенса улыбнулась: – Добро пожаловать в нашу компанию! Дюбоз присоединился к разговору. – Как вас угораздило выйти замуж за рыбака? – спросил он с искренним недоумением. – Извините, – тут же мягко сказала Полли, сидевшая рядом с Селиной. – Мы не станем о нем говорить, если вы не хотите. Селина покачала головой. – Нет, – сказала она. – Со мной постоянно все осторожничают. Но мне хочется, действительно хочется говорить о нем. Полли кивнула. – Ну, – продолжила Селина, – я как-то раз приехала сюда в отпуск, остановилась в одном из тех шикарных домиков… Флора вдруг оживилась. – Так вы одна из тех шикарных девушек? – спросила она. – Уже нет, – улыбнулась Селина. – А что? – А вот тебе есть к чему стремиться! – обратилась к Флоре Полли. – С твоей-то внешностью ты могла бы выйти замуж за принца Гарри или за кого-то не хуже. Селина так расхохоталась, что Полли испугалась, как бы та не поперхнулась. И еще, подумала Полли, Селина, похоже, очень давно не смеялась от души и ей трудно выбрать момент, когда это уместно. – Ну ладно, не выходи за шикарного парня, – сказала Селина. – Если, конечно, тебе не хочется стать его нянькой, лечить его от наркомании, никогда не знать, что он чувствует на самом деле, и проклинать себя за ошибку. Флора с ужасом уставилась на нее. – Вы серьезно? Они все такие? – спросила заинтригованная Полли. Ей не приходилось водить знакомство с элитарной публикой. – Все, – подтвердила Селина. – Все до единого. Флора прикусила губу: – Вы шутите? – Нет, – возразила Селина. – Я бы никогда не стала так шутить. – Так вы вышли за Тарни, потому что… ну, потому что вы не хотели иметь дело с парнем из высшего общества? – поинтересовалась Керенса, явно на грани истеричного смеха. – Керенса! – воскликнула Полли. – Серьезно, смотри у меня! Селина качнула головой. – Ох, я ведь хотела поговорить о нем… – Она слегка округлила глаза. – Психотерапевт так советовала, а это мне стоило довольно… – Она осеклась. – Почему бы и нет? – поддержала ее Керенса. – Он постоянно болтался между этим островом и Лу, – заговорила Селина со слегка мечтательным видом. – Боже, как он был красив! До того как отпустил бороду. Я всегда была против этого. Думаю, он и сделал-то это только для того, чтобы позлить меня. – Ой, а мне это нравилось, – брякнула Полли, не подумав, и тут же Керенса лягнула ее под столом. – Что? Ой… Селина же, погрузившись в воспоминания, продолжила: – Он был великолепен. Все те идиоты, с которыми я встречалась прежде, были настоящими задницами, только и болтали что о Сити, или о спекуляциях нефтью, или о делишках папочки… и тому подобном. – Пока не получали дозу, – добавила Керенса. – Точно, – кивнула Селина, закуривая сигарету и помахивая ею. Полли и Керенса ничего не имели против, но Флора явно пришла в ужас. – Придется научиться курить, если хочешь заполучить шикарного парня, – сказала Селина. – Родители отправляют их в дорогие школы-пансионы. И они там постоянно курят, чтобы не плакать. – Пожалуй, мне не стоит выходить за шикарного парня, – пробормотала Флора. Она оглянулась на Джейдена, не сводившего с нее глаз и тут же энергично помахавшего ей рукой. – Уверен, сегодня вечером я многое узнал, – заметил Дюбоз. – А он был настоящим, – проговорила Селина. – Он молчал, когда ему нечего было сказать. Он не старался очаровать… я это ненавижу. Это совершенно лишнее. Как будто это может что-то значить… Обаяние – просто способ этих ублюдков заставить тебя делать то, чего они от тебя хотят. Могли бы точно так же приставить пистолет к твоей голове. Подействовало бы с той же скоростью. – Знакомо, знакомо, – кивнула Керенса. Да уж, Рубен и правда был таким несносным и необаятельным, что Полли порой хотелось обойти его вокруг и поискать обаяние за его спиной. – Он просто говорил все как есть… конечно, поначалу меня это по-настоящему привлекало. Хотя потом мне хотелось убить его каждый раз, когда я пыталась завести разговор о наших взаимоотношениях. Женщины дружно кивнули. – И он был просто… он настолько отличался от тех, кого я прежде знала… Такой откровенный. Такой честный. Полли уставилась в стол, у нее загорелись уши. – И вот, – снова заговорила Селина, – я все бросила… О боже, мои родители сходили с ума. А я себя чувствовала как одна из тех шестнадцатилетних дурочек, о которых каждое лето пишут в газетах, – они едут отдыхать в Турцию и случайно выходят замуж за официантов. Серьезно, я примерно так и поступила. Моя мачеха… Ну да, у нее дурной характер, но она пробилась наверх, чтобы выйти за моего папу, у которого были кое-какие деньги, и часто твердила: «Ты просто не знаешь, что такое бедность, Селина. Тебе это кажется романтичным, но ни капли романтики нет в том, что у тебя посреди зимы ломается бойлер, а муж где-то далеко в море». И еще она передразнивала говор прибрежных жителей: «А кроме того, знаешь ли, у всех моряков венерические болезни!» Она замолчала. – Конечно, хуже всего то, что она была права. – Насчет венерических заболеваний? – Полли вдруг выпрямилась на стуле. – Нет, о боже… Вы же его знали. Вы знали, каким он был великолепным парнем. Нет, насчет денег. А это выматывает… Я не могла найти вакансию учительницы. Предлагали работать только горничной в отеле или барменшей. Я, кстати, попробовала и то и другое. – Она покачала головой. К ним тихо подошел Энди, поставил на стол еще одну бутылку, и Керенса снова наполнила бокалы. Но Селина уже отчасти утратила оживление. – Вот поэтому… вот поэтому так ужасно было возвращаться в город. Там полно людей, не знавших его. Не знавших, каким он был достойным, и добрым, и честным, – они помнили только меня в чертовых старых трениках и наши постоянные ссоры… После его смерти я пустилась во все тяжкие, но это тоже было ужасно. Я всегда заканчивала тем, что выпивала пару лишних бокалов вина и портила всем вечер. – Так вы поэтому вернулись сюда? – Ну да, – мрачно подтвердила Селина. – И еще потому, что я просто не знаю, куда деваться. Парни начали отплясывать хорнпайп, и Полли сделала вид, что наблюдает за их лихими подскоками и коленцами, а сама прислушивалась к тому, что говорила Селина. – Давайте лучше сменим тему! – наконец заявила та. – Я не могу без конца изображать безутешную вдову. ПОЖАЛУЙСТА. Я действительно устала. И они стали болтать о других вещах, осторожно обходя в беседе острые углы. Дюбоз принял основной удар на себя, стараясь рассмешить Селину, и вполне преуспел, а Полли разговаривала с Арчи – тот только что пришел в паб и задержался у их столика. Арчи пристально посмотрел на Флору, видимо не сразу узнав ее, и затем устало улыбнулся. – Как она? – тихо спросил он Полли, кивая на Селину.