– Но я хочу быть здесь! Я хочу быть здесь, в моей пекарне! Я не могу начать все сначала! Просто не могу! – Ты справишься, – заявил Хакл, хотя оба понимали, что это невозможно. – Я не могу! – повторила Полли. – Малкольм и Джанет просто выгонят меня из города. Они так и сделают. Они, пожалуй, потребуют от муниципального совета, чтобы меня закрыли! Они постараются, чтобы я не смогла арендовать другое помещение… Да я и не сумею! Ты можешь представить, чтобы я взяла ссуду на бизнес? Мол, хочу открыть пекарню в городке для восьми сотен жителей, а здесь уже есть две пекарни. И все это происходит на острове. Меня уволят, я стану банкротом, и на мне будет висеть нелепо завышенная ипотека, потому что я живу в дурацком маяке! – Мне кажется, ты слишком сосредоточиваешься на негативе, – осторожно произнес Хакл. Нил бросил клевать бумажные полотенца, вразвалочку приблизился и потерся о ногу Полли. – Покажи мне позитивное, Хакл! Пожалуйста, скажи, что это, и я постараюсь на нем сосредоточиться! Полли села на пол и закрыла лицо ладонями. Она была воплощением отчаяния, и у Хакла болело за нее сердце; она казалась безутешным ребенком. – Тише, тише, – сказал он. – Положительное… ну, может быть, есть нечто старомодное в сэндвичах из белого хлеба? Ты можешь это назвать… не знаю… «Матушкина гордость». Полли не подняла головы. – Или, может быть, – продолжил Хакл, – ты будешь не против того, чтобы каждое утро вставать ни свет ни заря и каждый день печь, печь… Полли в ужасе уставилась на него: – Но я именно этим должна заниматься! Это все, что я хочу делать! Я люблю это! Хакл обнял ее. – Мы найдем местечко, чтобы этим заниматься, – сказал он, – земля-то велика. – Я не хочу уезжать отсюда! – Не глупи, – нахмурился Хакл. – Мы вместе, мы можем отправиться, куда захотим, – что тут может быть плохого? – И-ип! – пискнул Нил. – Ох, ну да, – пробормотал Хакл и сел на пол рядом с ними обоими. Сквозь окна маяка падал золотистый вечерний свет. – Что ж, такую ситуацию вы, англичане, называете пиковой. На следующее утро, приготовив тесто на день, Полли пошла прогуляться. Ей хотелось размяться, стряхнуть с себя всю эту путаницу и злость; она знала, что прогулка нередко помогает прояснить мысли, это как разглядеть тропку в темном лесу, и надеялась, что так и произойдет сегодня, ведь она полночи ворочалась без сна, чувствуя себя абсолютно беспомощной, до тех пор пока Хакл, которому это изрядно надоело, не повернул ее к себе и не приказал: – Послушай, прекрати, это же просто глупо. Засыпай немедленно! И как ни странно, от его слов Полли расслабилась и наконец крепко уснула. Наступил яркий ветреный день, по небу неслись легкие серые облачка, но дождя ничто не предвещало. Полли никогда не интересовалась прогнозами погоды. На них просто нельзя было полагаться на этом маленьком каменистом клочке суши между Корнуоллом и Францией. Конечно, дальше, на воде, было и холоднее, и ветренее. Однако островитянам часто удавалось избежать сильного дождя, льющего на поля и невысокие холмы Корнуолла; небо над материком могло быть затянуто плотными тучами, а над Полберном сияло солнце, и казалось, что маленький почти-остров вообще не связан с реальным миром. Полли пошла в сторону берега. Через пару часов начнется прилив и дамбу затопит, поэтому удастся сделать всего один круг, ну, может быть, два, если захочется. Но склон над берегом был довольно крутым, так что она, по крайней мере, разомнет ноги. Нил отправился с ней, весело перескакивал с камня на камень, иногда взлетал, чирикая, потом снова опускался на землю, иногда садился хозяйке на плечо. – Ты ужасно ленивый, – пожурила Полли тупика, нежно поглаживая его перышки. Что делать? Что делать? Мысль о том, что ей не придется каждое утро растапливать ее изумительную дровяную плиту, вызывала у Полли грусть. Да, конечно, она сможет спать дольше, но это было слабым утешением для человека, теряющего единственную любимую работу. В городке уже не будет ранним утром божественно пахнуть свежим хлебом – хлебом с аппетитной корочкой, которая так приятно хрустит, когда добираешься до мягкой и нежной середины. Когда после ночного лова в пекарню приходили рыбаки с застывшими от холода пальцами, покрасневшими оттого, что они выкладывали рыбу в лед на пристани, Полли по-настоящему наслаждалась, вкладывая в их руки теплые булочки и горячие стаканчики с кофе, и она видела благодарность на их лицах. Будет ли все так же, когда в нежных крошках перестанет таять свежее, дорогое соленое масло? Когда резиновый хлеб, закупаемый большими партиями, напичканный консервантами, эмульгаторами, красителями и прочим, начнет безжизненно прилипать к нёбу безвкусной серой массой? Может ли все быть по-прежнему? Наверное, следует позвонить Джанет, подумала Полли. Но вспомнила, как та смотрела на своих сыновей на похоронах Джиллиан, с какой гордостью говорила о Малкольме как о «бизнесмене» и тот факт, что она никогда, ни разу не приезжала в Маунт-Полберн, чтобы навестить сестру, ни разу не возвращалась в город, где родилась, – по крайней мере все то время, что Полли прожила здесь. Джанет явно ничуть не интересовалась тем, что производят в пекарне или как она функционирует, лишь бы предприятие приносило прибыль в дополнение к скудной пенсии. И заодно, как подозревала Полли, обеспечивало хоть какое-то полезное занятие для Малкольма. Она перелезла через камни и выбралась на пляж. Остов танкера, потерпевшего крушение в прошлом году – в том же самом шторме, что унес жизнь Тарни и уничтожил большую часть рыболовного флота, – ржавел на прежнем месте. Кое-кто поговаривал, что эта развалина – настоящее бельмо на глазу, что ее необходимо разрезать на части и вывезти (как был вывезен весь груз с танкера, включая пятнадцать тысяч резиновых утят). Но он также служил чем-то вроде аттракциона для туристов – люди приезжали издалека, чтобы посмотреть на него, а многие любители дайвинга специально выбирались сюда на выходные, чтобы поплавать вокруг подводной части корпуса, несмотря на то что это считалось чрезвычайно опасным и безрассудным. Полли села на камень, достала из сумки термос с кофе и бумажный пакет со слоеным пирожным и с содроганием посмотрела на останки танкера. Но в общем ей они нравились, на свой лад. Она понимала, что эти железяки довольно уродливы, как будто здесь кое-как набросали части конструктора «Меккано», – но что-то в ржавом корпусе и в том, как он жалобно торчал из воды под углом, вызвало в ней размышления и легкую меланхолию. Остов уже начинал восприниматься как часть Маунт-Полберна – верхушка айсберга среди множества обломков, покоившихся под водой. Он напоминал великана, который был привлечен красотой берегов, а потом заплутал среди скал и смертоносных бухт и остался здесь навеки. Нил прыгал вокруг Полли, стараясь заглянуть в бумажный пакет. Полли наблюдала за тем, как он тыкался клювом в бумагу, исследуя пакет, будто настоящий эксперт, и пытаясь добраться до его содержимого. – Нил! – сказала Полли нежно, но слегка раздраженно. – Ты СЛИШКОМ жадный! Нил вопросительно посмотрел на нее, потом подхватил пакет клювом и подтащил к ней. – Ты серьезно? – спросила Полли. – Серьезно? Ты и такому научился? Ты знаешь команду апорт? – Она внимательно посмотрела на птицу. – Не могу понять, то ли ты какой-то птичий гений, то ли мне следует уже по-настоящему беспокоиться за тебя. Она сунула руку в пакет. – Вот, – сказала она, отламывая маленький кусочек слоеного пирожного с кремом. Тесто было легче воздуха и невероятно вкусное. Полли прикончила свое пирожное в два счета, а потом отдала Нилу пакет с крошками. Он тут же перевернул пакет вверх дном себе на голову и принялся бродить по камням, ничего не видя. – Нил! – позвала его Полли. – Нил, иди сюда! Его крылья отчаянно бились в пакете, и он перевернул термос с кофе. Полли выругалась, наконец поймала Нила и освободила его. Он радостно встряхнулся и стал перепархивать с места на место, убеждаясь, что с крыльями все в порядке. – Никогда не надевай пакеты на голову! – сказала ему Полли. – Не разговаривай с незнакомыми людьми, не позволяй тебя трогать в определенных местах и В ОСОБЕННОСТИ не надевай на голову пакеты! Сколько раз тебе это повторять? И летай над тропой, а не ходи по ней! Где-то рядом раздался смех. Обычно так рано здесь никого не бывало. Полли резко обернулась. Неподалеку стояла Селина в тренировочном костюме. Она помахала Полли рукой. – Черт, вы меня напугали! – фыркнула Полли. – Извините, – сказала Селина. – Но этот малыш… он такой забавный! – Ох, я ему твержу и твержу одно и то же, – вздохнула Полли. – Если я не могу его найти, значит он забрался в какой-то пакет или сумку. Селина улыбнулась и шагнула вперед. – Не беспокойтесь. Я очень ценю все то, что заставляет меня смеяться. Жаль будет, если птичка задохнется. – А вы чем тут занимаетесь? – спросила Полли. Селина сделала большие глаза. – Если я вам скажу, обещаете, что никто не узнает? – Железно. – Ну, психотерапевт считает, что мне следует заниматься йогой. И много гулять на свежем воздухе. Вот я и пытаюсь совместить эти два занятия, хотя и чувствую себя при этом полной идиоткой. Выхожу потихоньку, прежде чем кто-то проснется. – О нет, мне кажется, это здорово, – возразила Полли. – А вы не можете заниматься в квартире? Селина покачала головой: – Боже, нет, только не там… ну, по многим причинам. Да и пол такой, что я качусь по нему колобком… – Ну да, – согласилась Полли, вспомнив шаткий наклонный пол. – Ладно… я бы предложила вам пирожное, но, боюсь, мы уже все съели. – И кофе нет, – добавила Селина, посмотрев на опрокинутый термос. – Но вы можете пойти ко мне и выпить кофе у меня, если хотите. – С удовольствием, – ответила обрадованная Полли. – Я пришла сюда посидеть и подумать, только в голову лезет одна чушь. – Такого со мной никогда не случается, – сказала Селина, подмигивая, и они вместе зашагали прочь от берега. Нил прыгал следом за ними и вел себя вполне прилично. Полли рассказала Селине о ситуации в пекарне, пока они карабкались по камням, – она чувствовала, что после разговора у нее на сердце станет легче, пусть даже никаких решений и не появится. – Черт побери! – отреагировала Селина, что было весьма ободряюще при данных обстоятельствах. – Да они все просто дебилы! Они уничтожат это место! – Вряд ли они так думают, – возразила Полли. – Мне кажется, они уверены, что могут получать хорошую прибыль без каких-либо расходов и усилий. – В таком случае, – сказала Селина, – у меня, кажется, есть несколько волшебных бобов, которые могут их заинтересовать. Полли неуверенно улыбнулась. – Послушайте, – заговорила Селина, – как только они поймут, что их идея провалилась, они вернутся к вашему способу действий, ведь так? – Мне бы этого хотелось, – кивнула Полли. – Но они, скорее всего, решат, что я саботирую, и просто выгонят меня. – Хм… – протянула Селина. – Сложный случай. А вы не можете вернуться к тому, с чего начинали? Продавать незаконный товар? Полли пожала плечами: – Раньше у меня не было маяка. Суть, пожалуй, в том, что нас могут выгнать оттуда в любой день, поэтому… мы слегка запутались.