Я ещё раз потянулся, вскинув руки вверх. Мысли с воспоминаниями лениво текли в голове, давая отдохнуть закипевшему от бумажной работы мозгу. Небольшой экскурс в прошлое позволял расслабиться, сбросить нервное напряжение. Самым важным из событий, которые произошли за последние полгода, оказалась свадьба герцога Йорского. Именно она показала, что я в другом мире. Ну не могло моё попадание в этот мир так круто изменить историю! Я же не та песчинка, которая уничтожила механизм, или соломинка, которая переломила хребет верблюду. Когда мне эту новость рассказал пьяный Волков, вышедшей из спальни Николая, мне самому захотелось хлобыстнуть стакан чего-нибудь покрепче. Лучше неразбавленного спирта. Если кратко, то из пришедшей иностранной почты и газет, которые доставлялись наместнику, стало известно, что в конце июля девяносто третьего года состоялась свадьба принца Георга, герцога Йоркского, второго сына короля Великобритании Эдуарда Седьмого и Виктории Алисы Елены Луизы Беатрисы Гессен-Дармштадской. Ага, той самой Аликс, в замужестве в моём мире императрицы Александры Фёдоровны Романовой. Той самой четвёртой дочери великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига Четвёртого и герцогини Алисы, дочери британской королевы Виктории, от которой и пошёл гулять ген гемофилии. Хорошо было, что цесаревич, по словам Волкова, изволил почивать, а то бы я даже и не знаю как бы смог с Николаем общаться, оглушённый такой новостью. Правда, на следующий день общение несколько даже затянулось. С утра к Государя Наследнику проследовал Волков. Потом в спальню занесли очень большое количество бутылок, в основном портвейна, хотя и коньяк присутствовал в значительном количестве. Было и немного закуски. А потом два лейб-гусара Коля и Женя начали ПИТЬ. Всё слово большими буквами. Я, чуть-чуть приоткрывая дверь в спальню, с периодичностью через час, отслеживал состояние подопечного. Как ни странно первым выбыл из сражения с зелёным змеем ротмистр Волков. Об этом узнали, когда открылась дверь, и на пороге комнаты показался одетый цесаревич с бледным лицом, который трезвым голосом попросил меня зайти к нему. Дальше, если коротко рассказывать, наследник российского престола заставил меня пить с ним. Ладно, хоть не коньяк. А то от тех доз, которые поглощал Николай, я сломался бы через полчаса. А так какое-то время продержался. За это время я узнал, как цесаревич любит Аликс. Но, к сожалению, её неприятие православия не позволяло им соединиться, а теперь поздно. Старший брат принца Георга Альберт Виктор умер во время эпидемии гриппа в январе девяносто второго года. Тогда же умерла его невеста вюртембергская принцесса Виктория Мария Текская, которая стала таковой после того, как Аликс отказала Альберту Виктору, про которого ходили слухи, что он и есть знаменитый лондонский убийца — Джек Потрошитель. После этих событий бабушка Виктория настояла, чтобы Аликс вышла замуж за Георга. Тем более, что тот был похож на Николая, как две капли воды. Хотя чему удивляться, матери-то обоих наследников родные сёстры. Потом было чтение вслух письма теперь уже герцогини Йоркской, в котором она описывает все произошедшие события в королевской семье Великобритании. Заканчивалось письмо тем, что, несмотря на любовь к Ники, она должна была так поступить, как поступила. В общем, много слезливого бла-бла, на фоне «Правь, Британия, морями!» И надеюсь теперь править будет с дырой от гемофилии в борту. Дальше началось поглощение спиртного в устрашающих для моего тела и сознания количествах. Так я даже в моей прошлой жизни в будущем ни разу не пил. Очнулся утром на кровати, где полностью одетыми, как и я, спали Николай и Волков. Во время процесса опохмеления я узнал от них, что должен обязательно записать им в дневники те три новых замечательных романса, которые вчера впервые исполнил. Далее, наводящими вопросами я узнал, что принёс в этот мир «Берега-берега» Александра Малинина, «Очарована, околдована» Николая Заболоцкого и романс «Напрасные слова» на стихи Ларисы Рубальской. «С этим надо чего-то делать, — подумал я, прерывая поток воспоминаний и вновь потягиваясь. — Ещё одна подобная пьянка, и я точно исполню „Марш Будённого“ или ещё что-нибудь похлеще. Хотя как отказать цесаревичу?! У нас с ним в начале возлияния, когда я его пытался убедить, что мне нельзя на службе выпивать, до „ты меня уважаешь…“, конечно, не дошло. Но где-то рядом разговор ходил, а потом последовал прямой приказ — пить. Наилучший выход, как вижу, пока ещё в сознании делать вид, что полностью отрубился. Хорошо, что больше с цесаревичем по сегодняшний день пить не пришлось, хотя они с Волковым тогда ещё три дня бухали. И песни в тот раз, слава Богу, в тему подошли. Их сейчас в Хабаровске многие поют, желая понравиться избранницам. И ещё! На той пьянке-гулянке, какая-то мысль дельная промелькнула?! Сказал сам себе запомнить, но те клетки головного мозга, которые не хотели пить, умерли первыми. Зараза!». Я выпрямился в кресле и попытался вспомнить, что же такое я забыл важное. Но алкогольная амнезия и прошедшие пять месяцев с того события всё сильнее препятствовали в решении этой проблемы. Плюнув на всё, я стал одеваться, чтобы направиться домой. Точнее на снимаемую часть очень даже неплохого дома. Дом генерал-губернатора, в котором разместился цесаревич, был относительно большим. В нём имелись малая и большая гостиные, столовая, музыкальные комнаты и будуар, зал для приемов, получивший название «Атаманский», спальни, также кабинеты, передняя, помещения для прислуги и дежурных офицеров, в которых я частенько ночевал на дежурстве. Но хотелось, чтобы был свой уголок. Все офицеры конвоя были женатые, и когда цесаревич определился, где всё-таки будет его резиденция в ближайший год, перетянули в Хабаровск семьи. Глядя на них и я решил снять себе жильё. Но в забитом офицерами Хабаровске получить жильё в наём было большой проблемой, а тем более целых полдома. Мне помог мой старый знакомый Арсений Тарала, который снимал такую жилплощадь для себя. Но так как был постоянно в разъездах, отдал этот найм мне с условием, что я его приючу, когда он будет появляться наездами в Хабаровске. От такого подарка грех было отказываться, тем более дом располагался в двух кварталах от дома генерал-губернатора. Неторопливым шагом десять-пятнадцать минут. Сумма найма жилья в тридцать рублей за месяц для меня была нормальной. Три с половиной тысячи рублей которые больше трёх лет крутились в торговом доме «Чурин и Ко» принесли мне проценты в размере чуть больше пятисот рублей. Эти деньги Касьянов перевёл на мой счёт в Хабаровском отделении Государственного банка. Плюс поступившие на него же три тысячи от управляющего моей усадьбой Сазонова Александра Ивановича. После Рождества ожидалось поступление ещё одной значительной суммы денег, где-то в районе тысяч десяти рубликов. Пока в мае находился в Благовещенске, удалось составить договор с купцом Ельцовым Иван Петровичем, старателей которого мы в своё время охраняли, когда они мыли золото на месте Золотого Лю. Договор подразумевал мытье золота на моей земле силами купца. Охрану осуществляли казачата и казаки-малолетки из казачьей школы станицы Черняева. После вычета всех расходов мне оставалось пятьдесят процентов чистой прибыли. Можно было бы и больше выцыганить, но решил не жадничать. Без особых проблем по организации и добыче золота с халявной земли получать приличные деньги. За это можно было ещё больше процентов компаньону Ельцову отдать. Не смотря на то, что старатели ушли на место поздновато, намыть за сезон успели много. Все остались довольны. Земли император мне выделил рядом с местом, где мыли бандиты Золотого Лю. И участок оказался богатым на самородки и золотой песок. По мнению Ивана Петровича, которое он изложил в письме, лет пять-семь добыча будет на таком же уровне или чуть больше. С учетом всех этих денежных поступлений, да ещё и денежное содержание лейб-гвардейца конвоя позволяло мне потратиться на снятие части дома. Именно туда я и направил свои стопы, надев полушубок, поменяв сапоги на валенки, нацепив портупею и натянув башлык на папаху. На улице пуржило. Пройдя по Алексеевской улице, единственно освещённой керосиновыми фонарями, свернул на Муравьева-Амурскую и сразу попал в аэродинамическую трубу. Хабаровск лежит на скатах холмов и довольно крутых скал правого берега Амура, где в него впадает река Уссури. При юго-западном ветре на некоторых улицах зимой становится неуютно. Летом же донимают комары, мошка, гнус. Вокруг города тайга и болота. Не спасает от насекомых даже ветер с рек. Дома в городе преимущественно деревянные, хотя в последнее время началась усиленная постройка кирпичных зданий. Ввиду этого в Хабаровске один за другим открылись восемь кирпичных заводов. Только пара-тройка центральных улиц имеют деревянные отмостки-тротуары. В общем, большая деревня. Стараясь не поскользнуться, практически в полной темноте продвигался по улице, нагнувшись против ветра. Не доходя до полицейского управления, свернул на улицу Лисуновскую к речке Плюснинке. Парочка домов, и отворив за рычаг ворота, захожу во двор моего временного, но надеюсь на всё-таки продолжительное время пристанища. В моей половине дома в парочке окон горел свет. Я довольно улыбнулся. Всё началось три месяца назад. Моя любимая агентесса, в смысле схватывающая всё налету в процессе обучения и умело применяющая полученные знания на практике, Мария Александровна Филатьева как-то вечером, зная, что я свободен от дежурства, привела ко мне сюда домой свою двоюродную по матери сестру. Как оказалось, Филатьева совершенно случайно увидела на улице, что её сестру парочка китайцев бомжеватого, как я понял из её описания, вида пытаются затащить в проулок между заборами домов. Пара ударов в район почек и извлечённый из сумочки револьвер показали грабителям или насильникам, что они были не правы, и заставило их ретироваться со всей возможной скоростью. А то, что потом услышала от сестры Мария, заставило привести её ко мне за помощью и справедливостью. Очень симпатичную девушку звали Куен Ионг, что означало «смелая птица», при крещении она получила имя Дарья Ивановна. Отец ее занимался торговлей и был приписан к сословию мещан города Хабаровска. До этого нового года удачно расторговавшись в своей лавке товаром, отец девушки поехал закупаться новым. Для получения большей прибыли взял у своего компаньона большой кредит. Отбыл в конце января этого года вместе с женой в Сретенск по льду, чтобы с первым пароходом вернуться в Хабаровск. С тех пор их никто не видел. Расследование показало, что обоз Пака, такую фамилию носила семья Дарьи или Куен пропал, не добравшись до Иннокентьевского казачьего округа. Пару дней назад, судом было принято решение о признании отца и матери девушки умершими, так как они пропали при обстоятельствах, дающих основание предполагать их гибель, и прошло полгода. В счёт погашения кредита компаньону отца ушло всё оставшееся недвижимое имущество и товар семейства. Дарье бывший товарищ отца предложил остаться на определённых условиях, но девушка предпочла уйти на улицу из уже не принадлежащего ей дома. Пока я пытался разобраться в этой ситуации девушка жила вместе с агентессами. По окончании двухдневного расследования, я объявил Дарье, что к моему глубоком сожалению решение суда законно. Сделать практически ничего не возможно. Единственный шанс — это доказать виновность компаньона отца в смерти её родителей. Выслушав всё это, девушка напросилась ко мне в служанки. С учетом того в каком положении она оказалась, по её словам, наниматься в служанки у неё единственный выход. Так как родственники вряд ли ссудят её деньгами на открытие своего дела. Так в моём доме появилась семнадцатилетняя Дарья Ивановна Пак. Ну а дальше всё пришло к тому, к чему оно должно было прийти. Не сразу, а где-то через месяц, девушка пришла ко мне ночью в постель и осталась в ней до утра. Какой-то вины перед Анечкой-Светланой фон Дерфельден я тогда не испытывал, а сейчас тем более не испытываю. Осталась только грусть от расставания и от несбывшейся мечты. Последнее письмо от Анечки пришло в конце августа. Заканчивалось оно предложением дружить. На этом, можно сказать, наша дружба-влюблённость, которая не продлилась и года закончилась. Две встречи, пара десятков писем. Юная девушка, так напомнившая мне мою бывшую жену из другой жизни. Видимо, полковник Христофор Платонович фон Дерфельден объяснил своей воспитаннице, что вновь испечённый дворянин Аленин-Зейский для неё не пара. Действительно, древний род и не пойми кто. Тем более дожидаясь моего двадцати трехлетия, Анечка и в перестарки могла попасть. И когда вернусь с Дальнего Востока неизвестно. Так что любовь прошла, не начавшись. Помидоры завяли. В этом отношении мы с Николаем оказались оба брошенными. Только мне быстро повезло. Улыбаясь своим мыслям воспоминаниям, я ввалился в комнату, предварительно обмахнув веником в коридоре валенки от снега. Меня встречала моя птичка-невеличка, очень сексуально выглядящая в казачьем сарафане. Помогла мне размотать башлык, сняла папаху, положив её потом на полку. Пока я снимал полушубок и валенки, принесла от печки нагретые шерстяные носки и войлочные тапки. После моего благодарного, несколько затянувшегося поцелуя, бросилась заполнять рукомойник теплой водой. Я же подойдя к печке-голландке, прижался к её теплой поверхности. «Всего-то минут пятнадцать шёл, а насквозь, до костей ветер пробрал, — подумал я. — Болеть-то нельзя. Впереди Рождественский бал у наместника-цесаревича. Работы выше крыши. Тем более, его Элеонора с труппой скоро приезжает. Будут гостить в Хабаровске больше месяца. Надо нашему доктору в Благовещенске срочно поручение дать, чтобы перед отъездом всех этих мамзелек снабдил „любовной мазью“ с предварительным осмотром. А то притащат какой-нибудь вирусняк. И будет, как в загадке из журнала „Мурзилка“. У какого молодца утром капает с конца? Не подумайте о плохом, но это самовар». И тут меня прострелило. Я вспомнил, о чём подумал тогда на пьянке с Николаем по поводу выхода замуж его любимой Аликс. Меня тогда удивило, что от обычного гриппа умирают не только обычные люди, но даже принцы и принцессы. А потом задумался над тем, что же такого изобрела знахарка Марфа-Мария, что её к каким-то медицинским светилам отправили за счёт казны. Из всего того, что я ей рассказывал о медицине из будущего по антибиотикам смог сообщить только, что у первого название будет пенициллин, и его извлекут из каких-то грибов. Про аспирин сказал, что это ацетилсалициловая кислота и первоначально она связана с извлечением, видимо, салициловой кислоты из коры ивы. Потом в химическом процессе участвует уксусная кислота, кажется, ещё серная. В общем, что вспомнил, с учетом того, что химия был самым нелюбимым предметом в школе, то тогда Марии и рассказал. «Надо будет Савельева попросить, чтобы он по своим каналам уточнил, куда и с чем отправилась, кажется, Соколова Мария Петровна ориентировочно одна тысяча восемьсот шестидесятого года рождения, — подумал я, умываясь из рукомойника. — Фуф, вспомнил всё-таки. А теперь ужинать». Ужин, который ожидал меня, был как всегда прекрасен. Дарья умудрялась замечательно готовить и совмещать русскую и корейскую кухню. Вот и сегодня обильное слюноотделение у меня вызвали корейские жареные пельмени под названием «манду», которые просто обожал. Начинка — свинина, говядина, грибочки, сейчас зимой сушеные, отмоченные, сваренные предварительно, но дающие обалденный привкус и аромат. Плюс специи, о которых знает только моя «смелая птичка». В это блюдо я влюбился с первого раза, когда попробовал его приготовленное Дарьей. Кроме этого, рулет по-корейски из яиц, рыба «хе» из филе белуги-калуги, гречневая каша из чугунка и русской печи. И тушеное мясо, также из печи с какими-то травами и специями. А с учётом того, что я сегодня с обедом как-то из-за занятости и вредности кое-кого пролетел, то набросился на всё это богатство как голодный волк. — Ты что сегодня не обедал, лЮбый? — спросила меня Дарья, которая, сидя за столом напротив меня, с улыбкой наблюдала, как я жадно поглощаю пищу. — Не получилось, птичка моя, — проглотив разварившийся до волокон кусок мяса, ответил я. — Сегодня с утра доложил цесаревичу, что тигр вчера с окраины города из хлева уволок двухгодовалую тёлку. Так его сразу на охоту потянуло. Собирался чуть ли не один за зверем отправиться. — И что? — глаза Дарьи зажглись любопытством. — Что, что?! Чуть отставку не получил, не разрешая такую охоту. Про дядьку своего рассказал, которого тигр на охоте задрал. А наместник ни в какую. Как ребёнок малый. Хочу добыть эту большую кошку! Идем прямо сейчас! Хорошо хоть, сотник уссурийского взвода Хаперский Сергей Игнатьевич помог. Ну, ты его знаешь. Он пару раз к нам приходил. — И что, Сергей Иванович сделал? — ласково улыбнулась. — Как узнал о желании цесаревича, сразу же начал ему внушать, что охота на тигра возможна только с опытными специалистами в этом деле. Местные народы на него вообще не охотятся. Тунгусы и эвенки вместо прямого имени «тасх», часто называют тигра «амба», то есть великий, огромный, большой. Делают это, чтобы не накликать беду. — И как Государя Наследник на это отреагировал? — Дарье вообще была интересна вся информация, хоть как-то связанная с цесаревичем. То, что она официально работает служанкой, а неофициально сожительствует с обер-офицером из личного конвоя Его Императорского Высочества, очень сильно повышало её самомнение. Да, честно говоря, и реально в глазах окружающих её положение именно моей служанки стояло значительно выше положения служанок у других офицеров. Первое время меня этот интерес к цесаревичу сильно напрягал. Я даже провёл несколько проверок благонадёжности девушки через своих агентов и подчинённых Савельева, который, кстати, от своей японской горничной отказался. Проверки показали полную непричастность Дарьи к чему-то нехорошему. Просто менталитет такой. Её мужчина служит у самого наследника престола. Каждый день с ним видится. Это же круто! Причём проверки показали, что своим знакомым Дарья не рассказывает ничего из того, что слышала от меня. — Да никак не отреагировал, — продолжил я. — Я к тому времени узнал, что ещё вчера местные охотники отправились по следам на розыски зверя. Опыт показывал, что если амба повадится приходить за пищей в город, то он будет приходить постоянно. Из-за этого тунгусы и эвенки уходили со своих стоянок, если тигр появлялся рядом. Тебе интересно, моё солнышко? — Интересно, интересно, — защебетала Дарья. — Но ты сначала поешь. Пока не остыло. А за чаем расскажешь остальное. Так и поступили. Через некоторое время за чашкой чая я продолжил свой рассказ. — В двух верстах от города охотники нашли больше половины туши тёлки. Тигр как, оказалось, нёс сначала тёлку на спине, делая при этом прыжки до двух саженей в длину. Потом поужинал, а оставшееся мясо зарыл в снег. Охотники заложили в него большую дозу стрихнина и ушли назад в город. А сейчас собираются идти и проверить результат. К этой группе мы вместе с цесаревичем и присоединились. Я взял мой десяток, Хаперский троих казаков, которые не раз охотились на тигра. Также с цесаревичем направились Волков, офицеры конвоя, даже генерал Духовский присоединился. — Вот посмотреть бы…, - мечтательно протянула моя птичка. — Было бы чего смотреть. Холодина. Ладно, хоть не пуржило, а то и следов бы не осталось. А так добрались до места, где вчера поужинал тигр. Увидели недавно разрытый снег, следы завтрака. Метров через сто от этого места обнаружили остатки туши, которые тигр опять прикопал, — я сделал паузу и отхлебнул из чашки. — Потом двинулись дальше по следам. Впереди охотники, мы с цесаревичем за ними. Сначала следы были чёткими, потом стали какими-то рваными. Было несколько мест, где тигр то ли ложился, то ли падал. Даже Леший не смог определить. — Вовке и остальным своим братам привет завтра от меня передай, — перебила меня Дарья. — Пусть кто-нибудь к обеду забежит, я им пигоди передам и большой рыбный пирог. Завтра делать буду. — Балуешь ты моих братов, Дарьюшка, — я, протянув руку, ласково погладил девушку по щеке. — Они ко мне как к сестре относятся. Особенно Ромка. По дому помогают. Даже какое-то дежурство там учредили. Я последний месяц только с кем-нибудь из них на рынок хожу. Знаешь как здорово! Все так уважительно ко мне относятся. Как же личники наместника сопровождают! — Так…!!! Вот значит, куда они у меня отпрашиваются со службы. С тобой на рынок ходить?! — я попытался сделать грозное лицо, но у меня ничего не вышло. — А я-то думал, о чём говорил Головачёв, когда подкалывал, что использую своё служебное положение?! — Ой, Тима! Не ругай их, пожалуйста, — Дарья прикрыла рот рукой и умоляюще посмотрела на меня. — Хорошо, не буду, — строгим голосом ответил я, а потом не выдержал и рассмеялся. — Да ну тебя, — обиженно надула губы моя милая. — Я и правда подумала, что ты сердишься. Лучше рассказывай, что дальше было. — Не перебивала бы, уже бы всё узнала, — сдвинув брови, сварливо произнёс я. Потом улыбнулся и продолжил. — В общем, версты не прошли, как к нам один из охотников бежит и сообщает, что тигра видно. Он в овраге лежит с подветренной стороны и до него шагов двести будет, если от начала оврага стрелять. Цесаревич, конечно, рванул вперёд. Мы за ним. Право первого выстрела. Наследник не подкачал. Первой пулей в голову и на повал. Тигр, правда, едва подняться смог. Почти околел от яда. Я отпил ещё немного чая и продолжил. — Триумфальное возвращение в город. Обед в офицерском собрании. Только для меня он не задался. — Я грустно улыбнулся. — Цесаревич услышал, что тигра до этого накормили стрихнином и что до выстрела наместника тот не сдох только чудом. — И что в этом такого? — удивлённо спросила Дарья. — По мне так ничего. А вот Государь Наследник Великий Князь Николай Александрович почему-то решил, что это мои происки, связанные с его безопасностью. Вместо того, чтобы отобедать со всеми, провёл время в наружной охране царственной персоны. В наказание, так сказать. А потом проверка службы, развод караула, бумажная волокита. Вот и пришёл домой обиженный и голодный, а также холодный. — Ах ты бедненький мой, — Дашенька грациозно поднялась из-за стола, обойдя его, подошла ко мне, села на колени и прижав мою голову к своей высокой груди, запустила свои красивые пальцы в мою шевелюру. — Ага, бедный, я бедный, — млея от ласки, произнёс я. А потом тихонько пропел припев из песни Трофима. Пожалей меня, пожалей, В моей судьбе, такой жестокой и нескладной, Лишь от любви твоей, по-женски безоглядной, На миг становится хоть чуточку теплей. Я замолчал, а моя птичка, напрягшись в моих руках, тихо попросила: «А ещё!» Пожалей меня, пожалей, За все грехи мои, скитанья и ошибки, Как Богородица, с печальною улыбкой, Ты пожалей меня, родная, пожалей.