— Я знаю Уилла очень давно. Но мы никогда не обсуждали его личную жизнь. — Тогда ты знакома с его женой Энни? Адель покачала головой. — Ты наверняка слышала о ней. Она здесь как городская легенда. Все знают о ней, о том, что с ней случилось. Она переехала в Уиндермир еще до того, как я начал работать в Барроу. Она пожала плечами, не желая ввязываться в этот разговор. Она слышала все о печально известной Энни Грэм и не чувствовала ничего, кроме сожаления по поводу ужасов, которые ей пришлось пережить. — Поехали, я умираю с голоду. Он последовал за приметным полицейским фургоном, который направлялся к огромным раздвижным воротам. Громкая сирена наполнила воздух, синие и красные огни фургона начали мигать, заставив Адель подпрыгнуть. — Черт возьми, как же громко, когда ты находишься так близко к нему. Я почти забыла, насколько это плохо. Прошло много времени с тех пор, как я служила офицером реагирования. Брэд рассмеялся. — Должен признаться, я сам чуть не обделался от страха, а ведь прошло не так много времени с тех пор, как именно я водил такой фургон. Но я не скучаю по нему. Мне больше нравится работать в офисе и ездить на более интересные задания. Фургон с визгом умчался, оставив их позади себя. Брэд начал рассказывать Адель о последних шести месяцах своей жизни и о своей последней девушке — ничего из этого ее даже отдаленно не интересовало. По крайней мере, это не сплетни о ее новых коллегах, поэтому Адель делала вид, что слушает, и кивала головой каждые пару минут. Через десять минут Брэд остановился возле кафе, которое действительно называлось «Жирная ложка». Адель улыбнулась. Рядом, через одну дверь, находилась пекарня, что гораздо больше ее устраивало. Брэд выскочил из машины, и она последовала за ним. Ей нужно перекусить, так как она уже оправилась от шока после вскрытия. Она купила багет с ветчиной, пакет чипсов, бутылку воды и отнесла их в машину. Адель не знала, надолго ли задержится Брэд, поэтому начала есть. Она бы предпочла закончить до того, как он вернется со своей жирной едой, воняющей на всю машину. Потрепанный старый бордовый фургон остановился на бордюре позади них, едва не врезавшись в заднюю бампер «Форда». Она уставилась в зеркало заднего вида. Если бы она не хотела так есть, а машина не представляла собой кусок дерьма, она бы вышла и записала их данные. Со стороны водителя вышел высокий мускулистый мужчина, а со стороны пассажира — тощий парень, выглядевший так, словно его нужно срочно накормить. Адель не знала, то ли дело в том, что они чуть не въехали в нее сзади, не извинившись, то ли в ней сработал инстинкт копа, но в них чувствовалось что-то подозрительное. Она твердо решила посмотреть регистрационный знак, когда они отъедут, и проверить их. Она могла пробить машину по базе и узнать данные водителя. Увидеть номера она не смогла, потому что машина стояла почти вплотную к задней части «Фокуса». В конце концов Брэд вышел, неся бумажный пакет с жирными пятнами и банку колы. Он сел в машину и начал есть свою огромную булочку. Адель посмотрела в зеркало и увидела двух парней, выходящих из булочной. Они сели обратно в фургон и начали сдавать задним ходом. Достав из кармана ручку, она записала номер на ладони. — Ты знаешь кого-нибудь из этих двоих? Брэд посмотрел в зеркало заднего вида, затем покачал головой. — А что такое? — Просто интересно. Мне не очень понравилось, как водитель чуть не въехал в нас сзади. Он рассмеялся. — Адель, глядя на нашу машину, мне самому хочется въехать в нее задним ходом, а я за рулем. Не говоря уже о том, что каждый преступник в этом районе знает, что это полицейская машина без опознавательных знаков. Что бы ты ни делала, не принимай это близко к сердцу. Некоторые люди просто ненавидят полицию и то, за что мы стоим в целом. Некоторые из здешних мошенников могут даже назвать тебе номера всех машин без опознавательных знаков. С такими мозгами меня удивляет, как они стали ворами, а не банкирами. — Одно и то же, правда? Ну, почти. — Адель улыбнулась и продолжила есть свой обед. Она проверит их, когда вернется в участок. Пусть это говорит ее внутренний радар, но что-то не так с сидящими в этом фургоне. Они с Брэдом съели остатки обеда в тишине, вытирая руки салфетками, которые Адель достала из сумочки и разделила между ними. — Так, куда сначала? Она начала перечислять магазины, которые ей необходимо посетить в районе дома, где обнаружили тело. Если она хотела отключиться, когда вернется домой сегодня вечером, то должна сосредоточиться и перестать думать о Полине Кук как о человеке, что довольно трудно сделать. Вместо этого ей нужно полностью переключиться на холодные, жесткие факты. К этому нужно немного привыкнуть, но как только Адель настраивалась на такой образ мыслей, то убеждалась в его высокой продуктивности. Именно переход к нему представлял собой самую сложную часть, когда каждый раз, закрывая глаза, она видела холодное, мертвое тело Полины на стальном столе в морге. Глава 9 Когда Уолли и Стиви вернулись в обветшалый аукционный дом, торги шли полным ходом. Не имея возможности сразу разгрузить фургон, Стиви отправился в туалет, а Уолли зашел внутрь, чтобы понаблюдать. Джеко держал в руках содержимое коробки с цирковыми вещами, которую они нашли в последнем доме, и Уолли с интересом наблюдал за ним. Если бы у него хватило денег, он бы сам все это купил. На аукционе присутствовали несколько человек: женщина лет сорока и седовласый мужчина с фотоаппаратом на шее. Женщина отрицательно покачала головой на двадцати фунтах, но мужчина кивнул. Джеко ударил молоточком по стойке. «Продано». Мужчина выглядел довольным своей покупкой, и Уолли не замечал, что пялится на него, пока тот не повернулся и не улыбнулся. Уолли кивнул, затем развернулся, чтобы пойти освободить фургон. Он не любил людей. Никогда. Вытаскивая коробку, он повернулся и увидел покупателя-мужчину, стоявшего рядом с фургоном. — Извините, простите за беспокойство. Вы занимаетесь уборкой домов? Уолли кивнул. — Ну, я только что купил коробку с цирковыми вещами и хотел спросить, не помните ли вы, что в ней было? Он уставился на мужчину, гадая, о чем тот говорит. — Извините, позвольте объяснить получше. Я прочитал объявление в газете об аукционе и понял, что должен прийти и увидеть все своими глазами. Прошло столько времени с тех пор, как я видел эту вещь. Раньше она принадлежала моему другу. Уолли почувствовал, что его желудок начинает бурлить. — Тогда был черно-белый костюм клоуна, который сочетался с черным воротником и рыжим париком. Вы видели его, когда освобождали дом? Понимаете, это сентиментальная вещь, и я бы очень хотел ее найти. — Я не видел никакого костюма, мистер. Только вещи в коробке, и все. Уолли отвернулся, стараясь не выдать паники, которая грозила взять верх. Мог ли этот человек понять, что он лжет? «Откуда он может знать, что ты лжешь, Уолтер? Тебе нужно перестать быть таким параноиком. Ты сам себе злейший враг». — Ох, как жаль. Не берите в голову. Извините, что побеспокоил вас. Мужчина спрятал коробку под мышку и ушел. Уолли почувствовал, как чья-то рука шлепнула его по затылку. — Пойдем, придурок, не надо расстраивать клиентов. Давай разгрузим фургон и отправимся по домам. Стиви запрыгнул в заднюю часть фургона и начал бросать ему коробки, которые Уолли заносил в зал и складывал в штабеля. Когда Стиви остановился возле дома Уолли, он кивнул ему. Уолтер оглядел старый обветшалый дом и подумал, действительно ли он хочет возвращаться в свою квартиру в одиночестве. — Слушай, спасибо за сегодняшний день. Тебе необязательно было покупать мой завтрак, и я это ценю. В последнее время дела идут неважно. — Да, но мне надоело на тебя такого смотреть. Иди и потрать свою зарплату; купи себе новую одежду, Уолли, и накорми себя. Иди, купи еды. Я дам тебе знать, если у Джеко будет работа на следующей неделе. Он кивнул. — Так и сделаю. Стиви поехал, а Уолли поднял руку, чтобы помахать ему. Он повернулся и пошел обратно к общей входной двери. Стоило ему открыть ее, как в ноздри снова ударил сильный запах специй и карри — только на этот раз желудок не застонал. Сегодня Уолтер съел больше, чем за последние три дня. Весь день у него в голове крутились воспоминания о прошлой ночи. Он не думал, что Стиви был бы так добр к нему, если бы знал, что Уолли сделал. Никто никогда не поверит, что это он. Уолтер не выглядел как стереотипный убийца. Но, с другой стороны, Тед Банди тоже не походил на маньяка, и посмотрите, скольких женщин он убил. Но Банди делал это ради сексуального удовлетворения, а Уолли поступил так не из-за этого. Если бы он хотел подрочить, то мог бы сделать это с последним выпуском «Пентхауса», а не над трупом какой-то женщины средних лет. Нет, он убил по правильным причинам. Потому что костюм велел ему убить. Он говорил с ним. Не напрямую. Уолтер же не окончательно сошел с ума. Но костюм говорил, что он должен делать, и Уолли не мог с этим спорить, потому что это правильно. Ему даже стало любопытно, что бы сказал участковый психиатр, если бы он признался, что костюм контролирует его действия. Скорее всего, он его упечет, а Уолли не хотел возвращаться в больницу. Он не мог смотреть там свои фильмы ужасов. Когда он вошел в свою мрачную квартиру, то услышал, как пара в квартире над ним спорит сквозь приглушенный ритм музыки из квартиры напротив. Уолтер удивлялся, зачем они вообще живут вместе. Они постоянно ссорились. Ругались, швырялись вещами и хлопали дверьми, пока один из них не уходил. Другой догонял и тащил обратно, где они плакали и просили друг у друга прощения до следующего раза, который, по подсчетам Уолтера, обычно случался раз в два дня. В последнее время они шумели все громче, а значит, и музыка из соседней комнаты становилась сильнее, пытаясь заглушить шум ссоры. Когда-нибудь он наберётся смелости и пойдёт туда. Он скажет им, чтобы они заткнулись к чёртовой матери. Как бы они поступили, если бы Уолли постучал в их дверь в своем костюме? Однако сегодня не тот день. Вместо этого он закрыл и запер свою дверь, затем прошел в спальню и включил старый потертый CD-плеер. Уолли включил его на полную мощность, пока звуки музыки не заглушили шум из соседней комнаты, и он перестал слышать голоса ссорящейся пары над ним. Он с блаженством упал на кровать. Они сегодня хорошо поработали, и ему нужно поспать. Хотя в этой дыре он вряд ли сможет это сделать нормально. Тем не менее Уолтер лег на бок и закрыл глаза, натянув одну из подушек на голову, чтобы приглушить шум. Когда он проснулся, в комнате было темно и тихо, очень тихо. Музыка прекратилась, пара наверху также замолкла. Уолли лежал и наслаждался тишиной и покоем, пока не услышал вдалеке вой сирены. В животе у него заурчало. Что, если они придут за ним? Что, если они знают, что он сделал? Он приподнялся на локтях. Сирены стали громче, и Уолли вскочил с кровати, чтобы выглянуть в окно сквозь желтую, испачканную сетчатую занавеску. Полицейский фургон с визгом выехал на улицу, и он почувствовал, что его ноги превратились в желе. Они знали. Они чертовски хорошо знали. Все закончилось еще до того, как он успел толком начать. Опустив занавеску, Уолли отошел от окна. Слава богу, он не включил свет, значит, полицейские не смогут заглянуть внутрь. Паникуя, он огляделся в поисках укрытия. Он мог бы спрятаться в ванной. Но ведь им понадобится ордер, чтобы войти внутрь, разве нет? Фургон остановился перед домом, и Уолли почувствовал, как все съеденные им ранее кусочки пищи тяжелеют в желудке. Его руки дрожали, и он начал потеть. Двери фургона открылись, и два здоровенных копа выскочили наружу, захлопнув их. Шум раздался такой громкий, что Уолли подумал, что они идут прямо на него, и прыгнул на кровать, натягивая на себя одеяло. Входная дверь захлопнулась, и он ждал, что они в любую секунду выбьют его дверь большим красным металлическим тараном. Но они этого не сделали. Тяжелые шаги пронеслись мимо его двери прямо к лестнице и поднялись на второй этаж. Облегчение, нахлынувшее на Уолли, сравнилось с приливной волной. Должно быть, кто-то сообщил о ссорящейся паре. Как раз вовремя. Он слышал голоса полицейских, которые стучали в дверь над ним. — Откройте дверь! Полиция. Из квартиры над ним доносилась лишь тишина. У Уолтера возникло искушение высунуть голову из двери и крикнуть, что они, черт возьми, опоздали, но он не хотел привлекать к себе внимание. Подумав, что полицейские уйдут, потому что в квартире никого нет, он повернулся на бок, чтобы снова заснуть. Другой фургон с визгом остановился позади первого, и в общую зону вбежали еще люди в форме. Уолли начал хихикать под одеялом. Сколько долбаных копов нужно, чтобы постучать в дверь? Мощный треск заставил его подскочить. За ним последовали еще три и звук раскалывающегося дерева. Черт, они действительно ломают дверь. «Надеюсь, они не ошиблись квартирой. Вас удивит, если это так?» — сказал Уолли сам себе и покачал головой. Вообще-то, нет. В прошлом году в газете писали о том, как во время рейда по борьбе с наркотиками копы выломали не ту дверь — одни мускулы и никаких мозгов. Дверь подалась, и вдруг над его головой раздались шаги. С улицы донесся вой сирен, и Уолли поднялся с кровати. Неужели? На этот раз подъехала машина скорой помощи, и он задался вопросом, что, черт возьми, произошло наверху и как он это пропустил. Уолтер смотрел, как два парамедика с огромными ящиками пронеслись мимо его окна и вошли в парадную дверь. Ему до смерти хотелось выйти на улицу и спросить у кого-нибудь, что случилось, но он не мог. Не хотел, чтобы копы знали, кто он и почему спрашивает. Уолли прислушался к голосам, раздающимся над ним. Один парень, видимо, взял на себя командование, потому что выкрикивал приказы остальным. Дьявол, что, черт возьми, произошло? Выглянув в окно, он увидел, что девушка из квартиры сверху болтается возле машины скорой помощи. Раздались крики, когда коп сбежал по лестнице и выскочил из входной двери ей навстречу. Она подняла руку, и Уолли в ужасе уставился на соседку. В ее руке был зажат огромный мясницкий нож. На груди девчонки появилась красная точка. О боже, они собираются ударить эту суку электрошокером. Еще крик, и размахивающая ножом девушка, упала на землю, дергаясь, когда в нее выстрелили из электрошокера. Господи Иисусе, что, черт возьми, происходит? Уолли казалось, что он смотрит какое-то американское телешоу, а не выглядывает из окна своей грязной квартиры на тихой улице в центре города Барроу. Вокруг царил хаос. Повсюду сновали полицейские, на улицу въехала еще одна машина скорой помощи. Уолли почувствовал, что у него подкашиваются ноги, и снова сел на кровать. Черт, теперь они будут стучаться во все двери и опрашивать соседей. А что, если копы почувствуют, что Уолли представляет угрозу, а потом арестуют его, просто на случай, если он сделал что-то не так? У некоторых копов на такое просто нюх. Уолли лег, натянул на себя одеяло и решил, что не станет открывать дверь, если они постучат. Так ему не придется разговаривать с любопытными ублюдками, и он не выдаст себя. Он снова услышал голос в своей голове. «Уолтер, ты излишне склонен к паранойе. Тебе нужно сохранять спокойствие, если не хочешь выдать себя. Нужно учиться вести себя спокойно». Минус лежания в постели заключался в том, что он не мог двигаться или включать свет. Он должен оставаться совершенно неподвижным. Снаружи все начинало превращаться в цирк, и он хихикнул. Какая отличная метафора. Он любил цирк. Повсюду была полиция. Машина скорой помощи уехала с девушкой, прикованной наручниками к одному из полицейских. Носилки с парнем, который, по его предположению, жил наверху унесли вниз. Что-то случилось, и он готов поспорить на десятку, что девушка сорвалась и ударила его ножом. Формально Уолли считал, что сосед сверху заслужил это, но не мог сказать полиции, потому что тогда они захотят войти в его квартиру и задавать вопросы, слишком много вопросов. Жаль, однако. Он думал, что девчонка проявила мужество. Может быть, придурок с громкой музыкой по соседству с ним даст показания о том, что они спорили каждую ночь. Миссис Батта, вероятно, тоже все им расскажет. Она жила прямо по соседству с ними. Уолли уже погрузился в сон, когда раздался громкий стук в дверь. У него заколотилось сердце, и он остался лежать, не обращая внимания на шум. Он совершенно не хотел говорить с копами, если только они не перестанут стучать. Уолтер посмотрел на свой клоунский костюм, который висел на вешалке и сушился. Они захотят войти, а потом спросят про костюм. Но он не собирался им этого позволять. Уолли встал с кровати и отнес костюм в ванную, закрыв дверь. Снова раздался стук, который он не мог игнорировать. Сделав глубокий вдох, Уолтер направился к входной двери, стараясь замедлить дыхание и не выглядеть так, будто он убийца.