— Поскольку вчера я находился на похоронах моего друга и коллеги, то на самом деле пропустил все, что произошло. Поэтому сейчас хочу, чтобы сотрудники оперативной поддержки поискали… — Уилл посмотрел на зернистую, выцветшую фотографию жестоко убитой женщины. Ее имя значилось жирным черным шрифтом под фотографией. — Хочу, чтобы они обыскали дом и сад Полин Кук, пока я знакомлюсь с делом. Я так понимаю, криминалисты уже закончили? Конечно, если в ходе обыска не обнаружится ничего, что они могли пропустить? Сержант оперативной поддержки кивнул. — Перекройте всю улицу, пока мы не выясним, как наш убийца прибыл на место преступления. Известно уже, пешком он появился или на машине? Все отрицательно покачали головами. — Распорядитесь чтобы сотрудники общественной поддержки полиции взяли на себя охрану места происшествия — они знают, что делать, — и проследите, чтобы их меняли. Я не хочу узнать, что их оставляют там на несколько часов без перерыва. Сержант ОПП кивнул. — После того как закончится обыск, я хочу, чтобы начался поквартирный обход. Я составлю карту района, который нужно проверить. Затем необходимо посетить все магазины в этом районе, чтобы узнать, есть ли у них работающие камеры видеонаблюдения, и проследите, чтобы записи загрузили сразу же, а не через неделю. Если они не могут сделать это немедленно, тогда изымите жесткие диски и принесите их Барри, чтобы он просмотрел их в видеотеке. На этом пока все. Соберемся здесь через пару часов и продолжим. Уилл обрадовался, увидев, что все ведут записи. Адель стояла сзади, скрестив руки. Она кивнула ему, и Уилл почувствовал себя немного лучше. — Прежде чем вы уйдете, я хочу познакомить вас с констеблем Адель Дин. Она перевелась из Карлайла и, хотя она не заменяет Стью — никто не может этого сделать — будет работать за его столом. Так что, если вам что-нибудь понадобится, и вы не сможете дозвониться до меня, свяжитесь с ней. Он вышел из зала, так и не обернувшись на старшего суперинтенданта, который все еще смотрел на него. Уилл чувствовал, как его взгляд прожигает затылок. Игра началась. Заметив, что кто-то спешит к нему, он повернулся, и увидел улыбающуюся Адель. — Знаешь, из тебя получился бы отличный старший суперинтендант. Какой же он идиот. Почему он до сих пор на службе? Держу пари, он ежедневно выводит людей из себя. Уилл рассмеялся и посмотрел на часы. — Неплохо, тебе понадобилось меньше пяти минут в участке, чтобы прийти к тому же выводу, что и все мы. Понятия не имею, почему он до сих пор работает, но готов поставить сто фунтов, это благодаря членству в масонской ложе. Ты не против, если я отдам тебе записи с камер видеонаблюдения? Я мог бы поручить это какому-нибудь патрульному, но у них и так не хватает сотрудников. Обычно я привлекаю оппэшников, потому что они действительно хороши во всем этом, но сейчас хочу поручить им обход домов после обыска, они с этим тоже отлично справляются. — Значит, тебе нравятся твои сотрудники общественной поддержки полиции? — Нравятся? Я их обожаю. Они делают мою работу намного легче, потому что, когда просишь выполнить какое-нибудь поручение, они поднимают свои задницы и выполняют их. — Наши были ничего, но я бы не сказала, что они какие-то потрясающие. — Ну, а мои — да, и я не скажу о них ни одного плохого слова. — Что ж, и я не буду говорить о них ничего дурного. Уилл провел ее через лестничную площадку в большой кабинет открытой планировки, который ненавидел. Здесь невозможно было уединиться, и он находился прямо рядом со столовой, что просто кошмар: каждое утро вдыхать запах шипящего бекона, когда ты пытаешься влезть в брюки. — Предполагается, что столы можно занимать любые, но мы, как правило, выбираем одни и те же. Он указал на свободный стол. — Этот бы достался Стью, но он так и не оправился после аварии. Так что ты можешь занять его, потому что на нем нет чужих вещей. — Ты уверен? Для всех вас это должно быть трудно. Я не хочу наступать никому на мозоль. — Нет, это не так. Стью умер, и, как бы ни было трудно в это поверить или принять, нам нужно двигаться дальше. Никто не будет против. Уилл вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Его голова раскалывалась. Он все еще злился из-за ехидных замечаний шефа, но у него появилась работа, и Уилл ее выполнит. Он хотел прочитать протокол, ознакомиться с имеющимися отчетами, просмотреть фотографии с места преступления и решить, как собирается ловить убийцу, который ворвался в дом Полин Кук и убил ее в таком больном, жестоком безумии. Лето 1950 года На поле возвели огромный красно-белый полосатый шатер. Почти каждый из цирковой братии помогал натягивать направляющие канаты, чтобы поднять его и установить на место. В этом деле требовалось как можно больше рабочих и исполнителей. Поверх травы внутри шатра насыпали свежие опилки, чтобы сделать пол более мягким. Горди любил этот момент: когда центральное кольцо пустовало и цирк не омрачали тысячи мужчин, женщин и детей, с нетерпением ожидающих начала представления. Завтра, когда начнет работу, воздух наполнится запахом попкорна и леденцов, смешавшись со свежими опилками и яблоками в карамели. Лучшего запаха не придумать. Громкое гудение генераторов на заднем плане звучало для Горди как музыка, отгоняя воспоминания, пытавшиеся заполнить его разум. Он все время возвращался к своему несчастному детству. Когда слышал, как ссорились его родители, пронзительный голос матери разносился по лестнице, пока громкий стук не заглушал его. Чаще всего отец Горди — любитель выпить — поднимался и начинал избивать его без всякой причины. Горди шел в школу и придумывал самую невероятную ложь о синяках. Он ненавидел своих родителей, но не хотел оказаться в детском доме. Горди научился настолько хорошо врать, что почти сам в это верил. Потом случились инциденты с Эндрю и миссис Голдсмит. Горди не чувствовал угрызений совести за то, что он с ними сделал. Они смеялись над ним и заслужили то, что получили. Такова жизнь. Ведь никого не волновало, что его собственный отец бил и пинал его до посинения? Горди понравилось чувствовать себя хозяином положения, причинять боль другим. Этому его научил отец. Цирк пробудет здесь четыре ночи, и у Горди появилась идея. Вчера, когда они приехали, их ждала группа подростков, которые следили за каждым их шагом. Они интересовались цирком почти так же, как и сам Горди. Один из мальчишек выглядел немного медлительнее остальных; он смотрел на львов, обезьян и слонов с нескрываемым удивлением на лице. Его челюсть отвисла, губы слегка разошлись, и с них стекала струйка слюны. Один из младших мальчиков толкнул его локтем в бок, и он закрыл рот, подняв грязный рукав, чтобы вытереть губы. Горди специально подошел к ним, чтобы поговорить, спросить, нравится ли им цирк. Все четверо дружно кивнули. — Хотите получить бесплатные билеты, чтобы приходить смотреть шоу каждый вечер? — Правда, мистер? Это было бы здорово. Как мы можем получить бесплатные билеты? — Нам предстоит большая работа по подготовке к выступлению, много дел. Очень бы пригодилась помощь в расстановке скамеек и укладывании свежих опилок каждое утро на арене. Я могу поговорить с рингмейстером и узнать, не согласится ли он, чтобы вы присоединились и помогли в обмен на несколько билетов. Все четверо одновременно закричали: — Да, пожалуйста! — Меня зовут Горди — ну, это мое настоящее имя. Когда я работаю, то превращаюсь в клоуна Тафти. Видите, вон тот плакат? Клоун в черно-белом? Это я. — Правда, вы настоящий клоун? Это потрясающе. Горди улыбнулся. — Я тоже так думаю. Подождите, а я пойду поговорю с боссом, может, мы предложим вам какую-нибудь работу. Конечно, вам придется договориться с родителями. Возможно, они не захотят, чтобы вы приходили сюда каждый день. Подросток, который выглядел немного медленнее и старше остальных, засмеялся. — Моей матери все равно. Она постоянно говорит мне, что я должен участвовать в шоу уродов. Другие мальчишки тоже засмеялись. Один из них сказал: — Да, она такая. Ты тоже можешь стать клоуном. Мы могли бы звать тебя Коко вместо Колина. Мальчик, который ударил его локтем, начал смеяться так сильно, что слезы покатились по его щекам. — Коко — гораздо лучшее имя, чем Колин. Дерьмо на палке — лучшее имя, чем Колин. Колин нахмурился на них, и его нижняя губа начала дрожать. Горди похлопал его по руке. — По-моему, Колин — отличное имя, так почему бы вам не пойти и не узнать, сможете ли вы все вернуться сегодня днем и помочь? Просто найдите меня. Я буду здесь недалеко. Мальчишки повернулись и побежали, оставив Колина плестись позади. Горди почувствовал искру возбуждения. У него появились большие планы на Колина. С тех пор как Горди убил своих родителей, в нем жило чувство, что он хочет сделать это снова. Нет, не хотел — это звучало недостаточно выразительно. Он знал, что должен сделать это снова. Только он не думал, что будет убивать взрослого. Проще убить подростка. Они вечно где-нибудь шатаются без присмотра и теряются. Он мог бы обставить все как несчастный случай. Только он будет знать правду. Колин оказался гораздо крупнее, чем Горди предполагал, но, похоже, никому нет до него дела, так что для начала парень сгодится. Потом, если все пойдет по плану, он сможет продолжить, и никто ничего не узнает. Горди отправился помогать туда, где он был нужен. Бетти и два других артиста на трапеции отрабатывали повороты на импровизированных веревочных качелях. Горди остановился, чтобы посмотреть. Она сделала то, что обещала к следующему выступлению. Бетти продолжала работать, как будто даже не сорвалась с трапеции днем раньше. Он был очарован. Сила, которую она демонстрировала, вызывала восхищение. Вообще, чем больше Горди узнавал других артистов, тем больше они ему нравились. Он все еще опасался львов. Укротитель львов Маркус, казалось, вертел ими как хотел. Громкий рев заставил Горди подпрыгнуть, и обернувшись, он увидел, что Маркус лежит на полу, а над ним возвышается огромный лев. Сердце Горди учащенно забилось, и он подумал, что сейчас увидит, как Маркуса съедят заживо. То, что произошло дальше, так рассмешило его, что по щеке покатилась слеза. Огромный лев опустился на пол клетки рядом с Маркусом и положил голову ему на грудь. Он подталкивал Маркуса, пока тот не поддался и не начал почесывать его живот. Бетти, которая остановилась на середине упражнения, захихикала. Она воскликнула: — Маркус, эта кошка командует тобой больше, чем твоя жена. Держу пари, что ты не гладишь так ее живот. — Дорогая, если бы у меня была жена, я бы точно так делал. Почему бы тебе не подойти сюда, и я поглажу твой? Раздался громкий смех, который эхом разнесся по полю, и Горди в очередной раз порадовался, что наконец-то набрался смелости оставить свою старую жизнь и наслаждаться новой. Бетти хмыкнула и повернулась обратно к своим веревочным качелям. Она посмотрела на него. — Ну, Тафти, как тебе нравится в нашем цирке? Горди упал вперед и перекатился в кувырке в ее сторону. Когда он встал, то достал из рукава букет цветов и протянул Бетти. Она хихикнула. — Так здорово, да? Хорошо, я рада, что тебе нравится. Не могу представить, как можно жить по-другому. Я участвовала в жизни цирка с тех пор, как начала ползать, а воздушные трюки выполняла с пяти лет. Он поклонился и кивнул. — Я тоже не могу представить себе ничего другого — и это удивительно. В твоих жилах течет цирковая кровь. Я чувствую, что наконец-то нашел свое место, место, которое могу назвать домом. Громкий голос прокричал: — Тафти, ты не поможешь нам? — Он повернулся и увидел группу мужчин, которые разгружали деревянные скамейки, чтобы занести их в шатер. Горди отправился к ним. Следующие пару часов у него не хватало времени ни о чем думать, пока они расставляли места для зрителей. Потный и усталый, он поставил последнюю скамью на место, затем выпрямил спину. Наступило время обеда, и Горди собирался сделать заслуженный перерыв, чтобы съесть сэндвич с солониной и выпить бутылку имбирного эля. Не успел он дойти до тенистого места, которое приглядел с самого утра, и присесть, как услышал, что его кто-то зовет. Он встал из тени огромного дуба, под которым укрылся от палящего солнца, и улыбнулся про себя, увидев Колина, идущего навстречу. Горди помахал ему рукой, и парень улыбнулся. Он пришел один. — Привет, Колин, где твои друзья? — Все еще разговаривают со своими мамами. Похоже, им это не нравится, и они не разрешают ребятам прийти вам на помощь.