Издательство?.. Хочется уставиться на парня с претензией, почему он мне ничего не рассказывает, но держусь, чтобы не напрягать Хейла еще больше. Положив руку на колено, беру бокал, пытаясь не осушить его залпом от интереса. Перед тем как ответить, Хейл неожиданно берет мою руку, на что перевожу взгляд на его глаза. Скулы вновь напряглись, а взгляд бегает, лишь бы не встретиться с отцом. — Мне не нужна помощь, — холодно отвечает Хейл, смотря чуть выше лица отца, чтобы создалось впечатление, что он смотрит именно на него. — Поэтому от учебы я не откажусь, пока не получу образование. — Сейчас психологов не сосчитать, — говорит мать Валери, и я замечаю, что Хейл начинает дышать чаще. — Нужно думать о будущем, когда поступаешь в определенное место. Медленно начинаю потирать ладонь парня кончиками пальцев. Хочется сказать ему, что это просто мнение человека (верное), но Хейлу не нужны слова от этой женщины. Да, она не виновата в том, что парень так относится к ней из-за резкого привода в дом, однако стоило подумать о реакции тогда еще ребенка. — Оставьте мальчика в покое, — вмешивается миссис Диксон. — Хейл сам может решить, что нужно, а что нет, поэтому следует убрать советы куда подальше. — Разве я не права, Миссис Диксон? Большинство психологов сейчас сидят дома в поисках работы или же работают где-то в офисе. — Позвольте, я внесу поправку в ваши слова, — вмешиваюсь я, перехватывая взгляд женщины на себя. — Психологов действительно много, но вот хороших психологов — малое количество. Я часто присутствовала на занятиях с Хейлом, поэтому могу с уверенностью заявить, что он уже хороший психолог. Иногда даже наш преподаватель теряется от мыслей Хейла, что говорит само за себя, а мистер Ховард считается лучшим психологом штата. Уверена, что Хейл не будет сидеть дома в поисках работы или работать в офисе. Закончив минуту правды, перевожу взгляд на парня, который слабо улыбается. Его вечно недооценивают, хотя, кажется, что весь мир находится прямо у него под ногами. — За это стоит выпить, — объявляет Гарри, и все поднимаются. — За Хейла! — За Хейла, — произношу я, вновь посмотрев на парня, который тянет бокал в мою сторону. После ужина мы отправились прямиком в библиотеку, где вот-вот должен начаться аукцион. Это первый аукцион в моей жизни, поэтому понятия не имею, как себя вести. Наблюдать за людьми, которые хотят приобрести книгу, при этом имея соперников, довольно-таки интересно. Если бы у меня было много денег, я бы с радостью поучаствовала, тем более деньги с аукциона идут в благотворительность. По-моему, мистер Осборн поступает благородно. Поднимаясь по лестнице, где буквально вчера мы с Хейлом выясняли отношения, вижу множество людей в красном и черном «обличии». Все выглядит дорого и престижно. Множество фотографов фотографирует интересных людей, и берут у них интервью. На этот аукцион можно попасть только по приглашению, поэтому встретить кого-то знакомого здесь маловероятно. Взрослые разошлись по людям, а мы остались стоять возле фуршета. Классическая музыка расслабляет и напоминает, что мы находимся на лучшем мероприятии этого города. Хейл принимает у официанта бокал шампанского, моментально поднимая его у себя перед лицом, словно произносит тост. Надеюсь, что он не напьется раньше времени, и мне не придется тащить его на руках домой. — Пошли, потанцуем, — протягивая руку Дэйне, говорит он, и та с улыбкой принимает руку парня. От этих милостей начинаю улыбаться. — Снова здравствуй, — улыбается Гарри и протягивает мне бокал, который мгновенно принимаю. — Как понял, ты тоже учишься на психолога в одном колледже с Хейлом. Почему именно психолог? — Отец помог привить любовь к помощи людям. Даже самый человек нуждается в помощи, а психология помогает найти правильный подход. — Кажется, Хейл прямо сейчас испытывает счастье. С улыбкой нахмурив брови, пытаюсь понять, о чем именно говорит Гарри, однако когда перевожу взгляд на танцующих друзей, понимаю, о чем идет речь. Хейл и Дэйна целуются. Улыбка исчезает… от тоски по Редмонду. Черт, не могу оторвать взгляд, пока Гарри не тянет мою руку в сторону танцующих людей. Плавно двигаясь под музыку, начинаю остывать. Парень очень хорошо танцует, возможно, занимался танцами. — Меняемся! — слышится голос Хейла, и Гарри кружит меня, передав младшему брату. — Что ты делаешь? — с недоумением спрашиваю я и кладу ладонь на плечо парня. — Как же Дэйна? — Это всего лишь танец, Ровена, — равнодушно сообщает он, и мы начинаем двигаться. — Хочу поблагодарить тебя за те слова на ужине. — Мы же друзья. Наклонив меня, парень смотрит прямо в глаза, и по коже начинают бежать мурашки. Нельзя мне так реагировать на него, но почему-то возникает сложность. — Друзья? — проговаривает он, и мы снова двигаемся. — Конечно друзья, Ровена. Я совсем не понимаю, что происходит. Он говорит загадками, которые вызывают еще большее непонимание. Холодная рука крепко сжимает мою ладонь, от чего нет времени задуматься. Слышится голос мистера Осборна, который приглашает всех занять места в зале. Отстранившись от парня, поправляю платье и беру его под руку. — Хочу поблагодарить каждого присутствующего здесь, — говорит директор библиотеки, когда все гости усаживаются на места. — На протяжении шестнадцати лет существует этот аукцион, который приносит добро приобретателю и людям, которые получают с этого аукциона деньги. Поднимая свой номер, вы не просто вкладываете деньги в хорошую книгу, но еще и помогаете тем людям, которым действительно нужна помощь. Добро пожаловать на ежегодный шестнадцатый аукцион «Благо»! Раздаются аплодисменты. Теперь я знаю, как именно проходят аукционы. Женщина сорока лет приобрела первое издание словаря Даля за триста девять тысяч долларов. Никто не хочет уступать до последнего, но конец все равно наступает. Сидя на одном месте около трех часов, начинаю скучать, но завершение вечера наступает быстро. Водитель сначала отвез домой миссис Диксон, которая приобрела уничтоженное издание «120 дней Содома», а затем уже и Дэйну, которую Хейл пошел провожать до дверей. Посмотрев в окно, наблюдаю за тем, как парень нежно берет руку Дэйны и начинает мило улыбаться. Внутри возникает чувство пустоты, которое сложно описать одной эмоцией. Когда они начинают целоваться, отворачиваюсь, затаив дыхание. Оставшуюся дорогу пришлось ехать в тишине. Я просто не знаю о чем говорить, пока не вспоминаю об издании, про которое говорил мистер Осборн. — Почему твой отец хочет, чтобы ты пошел в издательство? — Не стоит задавать такие вопросы, Ровена. В очередной раз поникаю. Обидно, что я не в курсе многого. — А… Дэйна знает? — чуть слышно спрашиваю я. — Что не так?.. Какая-то ты подавленная. — Значит, знает. Водитель с тревогой поглядывает на нас, пока во мне появляется злость. Почему он считает меня другом, если не может сказать о том, что обсуждалось перед всей семьей?.. Когда мы подъехали к домам, быстро выхожу из машины и обхожу Хейла стороной, не сказав ни слова. — Да в чем проблема?! — кричит он, стоя на месте. — У тебя месячные? Остановившись, поворачиваюсь к парню, чтобы тот увидел мою улыбку и направляюсь к дому Редмонда. Открыв дверь, поворачиваю и говорю: — Поговорим, когда я удовлетворюсь. Как только захожу в спальню, вижу парня с книгой в руках. — Редмонд, снимай трусы! — Серьезно? — усмехается он и разводит руки в стороны. — Нет конечно, — вздыхаю я и присаживаюсь на кровать. — В последнее время все идет как-то странно. — О чем ты, Рови? С каждой ссорой или ситуацией, которая меня не устраивает, хочется предъявить о споре. Я не беру его как основу всех взаимоотношений между нами с парнями, а это и пугает. Время идет вперед, и привычка, находиться рядом, увеличивается. Именно поэтому мне не хотелось участвовать в плане Дэйны; я влюбляюсь в каждого из парней по-своему. Хейл часто раздражает, но он стал и становится ближе. Редмонду достаточно посмотреть в глаза, чтобы заставить меня сделать все, что угодно. Скрывать истинные чувства порой не получается даже прикрываясь безразличием и безэмоциональностью. — Аукцион не оправдал твоих ожиданий? — Почему ты не поехал? — с интересом спрашиваю, заволакивая ноги на кровать. — Наверняка работать закончил раньше, чем все началось. — Истинная причина не касается работы, — проговаривает Редмонд, бегая глазами по тексту. — Что мне делать среди людей, которым некуда девать деньги? — Благотворительность! Тебе же не нужно вкладываться, если нет желания приобрести. — Не интересно. Вечное «не интересно». Даже тогда, когда я права, он говорит свое любимое «не интересно». Никак не могу понять, почему Редмонд так холодно относится к мероприятиям и людям, которые их посещают. Если я позвала его за компанию, ссоры с Хейлом не было бы, а какой итог сейчас?.. Я уже забыла причину спора, как только посмотрела в глаза Редмонду. Вздохнув, поднимаюсь с места, поправляя платье. Хочется скорее переодеться и лечь спать, чтобы завтра не проспать до обеда. Как только собираюсь развернуться, парень спрашивает: — Ты ничего не заметила в колледже? Интерес мгновенно совершает удар по голове, и губы приоткрываются, но не для того, чтобы что-то сказать, а дабы получить быстрый ответ. Редмонд не смотрит в ответ, пока не осознает, что я молчу. Поднявшись с кровати, он аккуратно кидает книгу на матрас и делает шаг в мою сторону. Его глаза отвлекают от всякой сути, когда перемещаются на мои губы. Прекрасная привычка. Мне нравится. Каждый раз, когда он смотрит на них, я хочу накинуться на парня и продать душу дьяволу, которому поклоняется Одри. — Что именно? — наконец-то спрашиваю я, словно ребенку собираются поведать секрет. — Изменения. Возможно, в студентах. — Нет. Улыбнувшись, Редмонд скользит ладонью по бедру, и снова реакция дает о себе знать; дыхание учащается, а глаза прикрываются. Смотрю в серые глаза, пока парень ухмыляется, радуясь на такую реакцию и расклад. — Так, — сквозь силу продолжаю я, — что ты имеешь виду? — Хочу, чтобы ты сама заметила. Заметила?! Как заметить то, о чем я понятия не имею?.. Это же глупо, а интерес уже присутствует и нарастает с каждым вдохом запаха одеколона парня. — Не играй со мной, Редмонд Одри. Улыбка медленно исчезает с его лица, а глаза становятся грустными, словно пытаются вызвать жалость. Касаясь ладонью моей щеки, он нагибается и целует меня с нежностью, которая наводит сомнения. Отстранившись, парень смотрит в глаза, а наши лбы соприкасаются. — Я отказался играть, Рови, — говорит он, обжигая своим дыханием мои губы. — Хватит. — Играть во что?