- Нам нельзя спрашивать, - наконец сказал Иэнку. - Заругают. И побьют, - добавил он. - Их уводят куда-то, - осмелившись, объяснила одна из девочек. - А назад уже не приводят. Женщина приходит. - Пожилая? Констанца зовут? - Не знаю. Нам не разрешают спрашивать, - снова покачала головой девочка. По затравленному виду детей и по лицу, где среди грязи четко виднелись дорожки от слез, Луминица догадалась, что запрет на вопросы и послушание вбивались в детские головы едва ли только одними словами. - Как же вы тут одни? – с содроганием и острой жалостью спросила Луминица. - Вас хоть кормят? - Кормят, кормят, - подтвердили дети. - Женщина приходит раз в день. Очаг топит и факел оставляет. - А когда он гаснет? – ужаснулась Луминица. - Тогда плохо, - пожаловался Иэнку. - Темно становится и холодно. - Это ничего, - быстро и вразнобой зачастили девочки, как будто оправдываясь. - Мы в обнимку ложимся и греемся... - Не надо говорить никому, что мы жаловались... - Мы не жалуемся… - Нет, госпожа, мы не жалуемся! Луминица окинула взглядом дощатый настил, покрытый охапкой сена и какие-то заскорузлые тряпки и шкуры, валяющиеся поверх сена, темную яму в углу, от которой разило зловонием, и пустые миски, стоящие на каменном полу. - Господи, как же вы тут?! Прижав руку ко рту, Луминица смотрела на бледных детей и представляла бесконечную череду дней в темноте, вони и холоде, черные дни, которые разделяли между собой только редкие приходы взрослых, приносящих пищу и дающих временное тепло. Она подошла к решетке и подергала навесной замок. - Ключ там, - шепнула одна из девочек, показав рукой на стену, и в ее глазах зажглась мольба. Луминица увидела висящий на стене ключ. Рука сама потянулась к нему, но тут же бессильно упала. Луминица виновато оглянулась на детей. Девочки подошли поближе к решетке и смотрели на нее молча, не произнося ни звука, но в их глазах стояла такая бессильная и отчаянная надежда на освобождение, что слезы сами полились у Луминицы из глаз. - Я вас вытащу отсюда, обещаю, - прошептала она. - Только не сейчас. Я не могу сейчас. Мне надо все приготовить. Вы мне верите? Дети молча смотрели. Потом неуверенно закивали головами. - Я обещаю… Вытащу… - сумбурно проговорила Луминица. - Господом Богом клянусь, что вытащу вас отсюда. Я вернусь прямо сегодня. Если получится. Или завтра. Обещаю. Мы так хотели вас найти, я и Данута... - Данута? Она с вами, госпожа? – оживились девочки. У Луминицы горло сдавило, но она согласно кивнула. - Мы вместе вас искали. И нашли. Только никому не говорите, что я приходила. Слышите? Иначе беда будет. И меня погубите, и сами пропадете. - Мы никому. Вот вам крест, госпожа, - закрестились дети, убеждая Луминицу. Луминица подошла к решетке и, протянув руки сквозь нее, обняла подошедших детей. Она старалась не обращать внимания на грязь и вонь. Дети, давно не видевшие ласки, вдруг принялись плакать навзрыд, умоляя Луминицу прямо сейчас, вот сию же минуту забрать их из этого страшного места. Они целовали ей руки, хватали «добрую госпожу» за одежду, и Луминица сама с трудом удерживалась от рыданий. Она почувствовала себя почти предательницей, когда, с силой оторвав от себя детские руки, отошла в сторону. Луминица твердо знала, что сейчас, в данную минуту, она ничем не поможет этим детям. - Я приду. Как можно скорее, - обещала она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и убедительно. Дети плакали, растирая грязными руками глаза. - Ну-ка прекратите! – строго пригрозила им Луминица. Несколько всхлипываний, и дети замолчали, хотя слезы и продолжали литься из их глаз, прокладывая новые дорожки по грязным щекам. - Я вернусь. Но… - Луминица приподняла вверх палец, - вытащить вас из замка будет непросто. Даже очень опасно. Вы должны… Вы поняли? Вы должны беспрекословно слушаться меня. Это очень важно! - Мы будем слушаться, - ответила за всех девочка постарше. - Обещаем. - Слушаться и делать все, что я говорю. Беспрекословно, - строго повторила Луминица. Она увидела по мордочками детей, что они не очень понимают, и разъяснила: - То есть без споров, не прекословя мне. Если скажу «молчать»» - будете молчать, скажу «стойте!» - будете стоять, скажу «бегите!» - побежите. Без вопросов, без споров, без звука. Вы поняли? – и Луминица сурово нахмурилась. - Вот вам крест, что слушаться будем, - снова повторила старшая девочка. - Все сделаем, только заберите нас отсюда, ласковая госпожа. - Пожалуйста! - Христом Богом умоляем! - Тогда сейчас ложитесь спать. Вам надо отдохнуть, - велела Луминица. - Если у меня все получится, то я приду за вами сегодня ночью. - Тут всегда ночь, - грустно сказал Иэнку, и у Луминицы снова сжалось сердце от жалости к малышу. - Я скоро приду, Иэнку, обещаю, - сказала Луминица мальчику. - Ждите меня. Верьте. И никому… слышите? Никому не говорите обо мне. Дети кивнули. Они до последней секунды стояли, прижавшись к решетке, глядя на уходящую «добрую госпожу» тоскливыми глазами, в которых стояли слезы и надежда. Луминица закрывала дверь в зал с тяжелым сердцем. Однако она знала, что по-другому поступить будет глупо. Она и так уже наделала немало ошибок. Ошибок, которые привели к гибели людей. Нет, больше она не будет делать глупостей. Выйдя в коридор, Луминица задумалась. Она уже нашла детей, но перед ней встала другая проблема – как вывести их отсюда незаметно для окружающих. Конечно, можно было бы прямо сейчас подняться с ними наверх и смело пойти к воротам. Однако далеко ли они успеют уйти из замка, прежде чем их схватят? Даже если им разрешат выйти за ворота? И пусть дети успеют убежать, пусть Рэду успеет их увести, но для Луминицы все будет кончено. В этом она была уверена стопроцентно. И не появится ли в таком случае в этом зале за решеткой другая пленница – она сама? Нет, такой судьбы себе Луминица не желала, как ни хотела освободить детей. Поразмыслив, девушка повернула налево и пошла дальше по коридору, решив выяснить, как далеко он ведет и нет ли там другого выхода из подземелья. Вскоре коридор раздвоился надвое. Правый небольшой туннель, в котором виднелось несколько дверей, почти сразу же упирался в тупик. А левый туннель шел дальше и уходил куда-то в глубь подземелья. Луминица, ведомая чутьем, пошла влево. Коридор привел ее в небольшой зал, в каждой стене которого было по двери. Арки проходов были обложены камнями, а над ними на стене виднелись разные надписи по-гречески. Приблизив факел, Луминица обошла зал и прочитала все надписи. «Помоги» - было написано над левым проходом, «Господь» - над средним, «мне» - над правым. «Здесь явно поработал тот грек-катар, любитель загадок и ловушек», - нахмурилась Луминица. Вместе с тем надписи доказывали, что девушка оказалась на правильном пути, и этот зал и был началом лабиринта, который выводил на поверхность. Но в какой же из выходов ей идти? Луминица внимательно осветила зал, но других подсказок не нашла. «Только один путь верный», - припомнила она слова книги. Понятно. Надо выбрать один путь. Другие, если судить по греческого тексту, вели к смерти. Луминица зябко повела плечами. Какой же проход выбрать? А может, отгадка проста? Луминица с детства знала, что то, что справа, является правильным. Правая сторона – правильная сторона. «За правым плечом ангел-хранитель, а за левым бес-искуситель», - говаривала Айонела. Может, надо идти направо? Осторожно ступая, Луминица прошла под правой аркой. Каждую секунду она ожидала неприятного сюрприза: или решетка опустится за ее плечами, или произойдет что-то другое. Однако ничего не случилось, а просто она оказалась в похожем на предыдущий зале. Из него вели две двери: одна прямо, а другая направо. Над дверьми были новые надписи. «Зверь» и «рыщет» прочитала Луминица. И которую же выбрать? Решив следовать «правостороннему» методу, Луминица прошла через правую дверь. Но перед ней был новый зал и новые проходы. И снова она прошла в тот проход, что был правее. Новый зал и новые надписи. Луминица остановилась в замешательстве. Ей подумалось, что если она все время будет поворачивать направо, то рано или поздно должна будет вернуться к исходной точке. Нет, очевидно, что ее задумка была неверной. Луминица даже причмокнула языком от сознания своей глупости. Внезапно ей пришло в голову, что еще две-три комнаты, и она окончательно собьется и перестанет понимать, откуда вышла. Охваченная паникой, Луминица немедленно повернула назад. Она смогла вернуться в предыдущий зал. Но страх не давал ей спокойно мыслить, и уже следующий зал поставил ее в тупик. Проходы и арки выглядели совершенно одинаковыми, и налево были две двери. Через какую же дверь она вошла? Страх выбил у Луминицы из головы воспоминания о предыдущих поворотах. «Так, давай рассуждать спокойно», - внушила себе Луминица и постаралась успокоиться. Над одним проходом надпись «зверь», над другим «рыщет», над третьей «повсюду». Вот эту третью надпись она раньше точно не видела. Значит, под этой аркой она вошла сюда. Луминица прошла под аркой с надписью «рыщет» и с облегчением увидела, что снова оказалась в зале с первыми надписями: «помоги», «Господь», «мне» и «грешному». Пользуясь методом исключения, Луминица уверенно вошла в проход с надписью «грешному» и оказалась в коридоре. Тут она вздохнула с облегчением и повернула назад к выходу из подземелья. Торопливо возвращаясь к началу, Луминица даже не попыталась изучить маленький тупик с дверьми. Нет, на сегодня ей хватило блужданий во тьме среди загадок грека. «Орешек оказался мне не по зубам», - вынуждена была признаться себе Луминица. Так просто через подземелье не пройти. А значит, и этот путь ей заказан. «Я подумаю об этом позже, когда окажусь наверху», - решила девушка. Ее грызло беспокойство, не хватились ли в замке хозяйки. Ей казалось, что она провела под землей часы. Несмотря на теплую одежду, которую предусмотрительная Луминица взяла с собой, ее зубы давно не попадали один на другой, а руки так заледенели, что она перестала их ощущать. Нет, надо немедленно выбираться отсюда, решила девушка. Стараясь не смотреть на страшное ложе в зале для собраний, Луминица торопливо прошла через него, оставив там потушенный факел. Она взяла свой подсвечник, вышла в коридор и толкнула дверь из подземелья, стремясь как можно скорей выбраться из преисподней. ГЛАВА LVI Подготовка Луминица повесила на дверь замок, как было раньше, и бесшумной тенью прокралась по лестнице вверх. Ближе к выходу она загасила свечу и прислушалась, но наверху было тихо. Тогда Луминица выскользнула из башни и побежала наверх в свою комнату, торопливо срывая с себя теплую одежду. Только в своей комнате она смогла перевести дух. Девушка почувствовала, как телом завладела дрожь – запоздалая реакция на пережитое. Руки тряслись так, что она с трудом поставила подсвечник на прежнее место. Ноги ослабели, и Луминица просто сползла на пол у стены. Так она и сидела некоторое время, невидяще глядя в одну точку. Сердце ее разрывалось от жалости к бедным детям и пылало негодованием. Луминица дала этому пламени разгореться и прогореть, пока не почувствовала, что вместо сердца осталась только закаленная пламенем сталь. Хаотично мечущиеся мысли утихомирились и потекли в одном направлении, постепенно впадая в одно русло. Так, через подземелье не пройти… А вот если она сделает так… Нет, на окнах решетки… Но тогда… Нет, это не подойдет. А если через… Рискованно, ох как рискованно... Рискованней того, что она уже сделала? Да, рискованней, но… Значит, иного пути нет? Луминица покачала головой и вонзила ногти в ладони, чтобы не расплакаться. Себя было жалко, но детей было жальче во сто крат. Нет, она должна, решила Луминица. И еще… Надо спешить, интуиция подсказывала ей, что надо спешить. Почему ей так казалось? Этого она не могла объяснить, но чувствовала, что время уходит, утекает сквозь пальцы, как родниковая вода, оставляя лишь острое покалывание и ледяную боль страшного предчувствия. Наконец Луминица приняла окончательное и единственно возможное решение. Умывшись водой из таза, девушка поправила прическу и спустилась вниз уверенным шагом. - Михэицэ! – позвала она друга, войдя в конюшню. В конюшне было тихо. Череша прекратила пережевывать траву и взглянула на Луминицу с ожиданием. - Сейчас, красавица, подожди немного, - погладила ее Луминица, и Череша понятливо выдохнула ей в ладонь.