– Значит… мне придётся проникнуть в дом и избавиться от тех… призраков, похожих на родителей, а поможет мне в этом… кротиха. И ворон? – Нет-нет, – вмешался Ворон. – Нет? Лили облегчённо вздохнула, словно омытая чем-то тёплым и жидким, настоящим, как её кровь. Всё это не настоящее. Скоро мир снова обретёт смысл. – Вообще-то да. Но не мы одни. Мышь, например, тоже собирается помочь. Ворон опустил голову, разглядывая ноги Лили, и она тоже посмотрела вниз. На земле сидел серый мышонок, держа, словно меч, какую-то иголку. – Я мал да удал, – заявил он, как и ожидалось, писклявым голоском. – Да где там, – отмахнулась Кротиха. – И то верно, – признался Мышонок. – Ну, нет у меня сил, не дано. Зато я маленький. Что, между прочим, очень кстати, когда нужно куда-нибудь проникнуть. – Ну хорошо, – на грани истерики согласилась Лили, сохраняя странное спокойствие. – Теперь мы в полном составе? – Нет, – перебило её нечто скользкое и гладкое, обвиваясь вокруг ног. – Ещё есть я. На Лили серьёзными маленькими глазками смотрел тонкий и гибкий изумрудно-зелёный уж. И наконец она поступила как все нормальные девочки в подобных обстоятельствах – завизжала. На верхнем окне дрогнула и отодвинулась занавеска. Глава 6 Лили бросилась на землю и замерла, тяжело дыша. Над ней было фиолетовое небо. Она перевела взгляд на дом. Где-то через минуту шторы задёрнули, и вновь стало темно. От тонкой трубы бойлера на крыше новой кухни в небо поднимался дымок и смешивался с облаками. Лили вздрогнула: Уж скользнул у неё по ноге, по руке, и заглянул прямо в глаза. – Тсс, ш-шуметь нельзя, – прошипел он. – Спасибо, я уже поняла, – прошептала Лили, боясь шевельнуться. Кротиха и Мышонок подошли поближе. Оба они держались от Ужа подальше. Лили собрала остатки смелости и заглянула рептилии в глаза. – Ты… ты меня укусишь? Змеиный язык мелькнул и спрятался. – Пока нет. – Пока? – Ну, в смысле, нет. – Ну знаешь, «пока нет» и «нет» – большая разница, – сказала Лили. – Ещё бы, – заметила откуда-то из-под её ног Кротиха. – В первом букв побольше. – Ужей обычно все боятся, – подтвердил Ворон. – Но ты не пугайся, он хочет помочь. Лили медленно приподнялась и села. Уж лежал себе тихонько и кусаться не спешил. Дом, холодный, с чёрными окнами, не подавал признаков жизни. Вот только кровь у неё в голове пульсировала, левый глаз дёргался, и она тяжело дышала. Лили повернулась лицом к дому. – А те… которые в доме, они родителей, что… убили? – едва слышно выдавила она. В душе у неё ещё теплилась надежда – может, это всё-таки сон, который с рассветом растает, как туман. Только до рассвета было ещё далеко, и стояла непроглядная тьма. Настолько непроглядная, что сад казался маленьким мирком, окружённым пустотой. – Нет-нет, милочка, – успокоила Кротиха. – Эти… занимают только пустые дома, – пояснил Мышонок. – Незащищённые. Будь дома твои родители, они бы ни за что не вошли. – Незащищённые? Кротиха носом подтолкнула к Лили подкову, и та её подняла. Подкова оказалась тяжелее, чем, судя по размеру, вообще имела право быть. Шершавая на ощупь и похожа на старую географическую карту – до того заржавела: на тёмном металле расцвели оранжевые и белые архипелаги. – Спрячь-ка в безопасное место, – посоветовала Кротиха. – А как всё закончится, снова повесишь над дверью чёрного хода. Они не любят железо. Лили медленно и осторожно поднялась и пошла прятать подкову за пустыми банками от краски. На ближайшей была надпись: «Грунт серый». Грунт – вроде земля. Лили никогда не видела серую землю, к тому же в банке была белая краска. Она своими глазами видела эту краску на новых кухонных стенах, вот и поди разбери, почему белую краску называют «серой землёй». В голове опять зароились мысли и угомонить их было невозможно, словно бегущий по камням говорливый ручеёк. – Так… и что же мне делать? – спросила она. – Войди в дом, – ответил Мышонок. – Выгони самозванцев. – Он потряс мечом-иголкой. – Твои родители не смогут их прогнать, и ребёнок, когда попадёт в дом, будет в опасности. – Малыш мне безразличен. Он мне не нужен. Слова вылетели машинально, она даже не задумалась о том, что говорит. Прикрыла рот ладошкой, но было уже поздно. Все просто посмотрели на неё, Мышонок, Кротиха, Ворон, и, гм, наверное, его зовут Змей. – Я сказала, мне всё равно, что с Ма… – Тсс, – ответил Уж. – Мы уже поняли. – Зайди в дом. Борись с этими… И победи, – сказал Мышонок, сопровождая каждое предложение взмахом иголки. Лили медленно втянула воздух. – Но как? – Как войти? Мы поможем. Мы летаем, роем тоннели под землёй и проникаем через щели. Вот три способа попасть в дом. – Да я не об этом. Как их победить? – Ответ ты найдёшь сама, милая, – сообщила Кротиха. – Ой, – ответила Лили и оглядела себя. – От меня пользы как от козла молока. Так иногда говорила бабуля Крикуля. – А грубить не надо, – прихорашиваясь, заметил Ворон. – Мы здесь, чтобы помочь, а не мешать. Лили потёрла глаза, размышляя. – Про борьбу я ничего не знаю, – призналась она. – Но в дом войти хочется. Там, на кухонном столе, должна быть записка. В ней говорится, в какой больнице сейчас родители, где появится на свет Малыш. Может быть. И номер телефона. Если я заполучу письмо… то смогу к ним поехать. Родители сообразят, что делать. – Неужели? – засомневалась Кротиха. – Это ведь они сняли подкову. Лили не обратила на неё внимания.