– Как будем проникать в дом? Лили смотрела на пустой чёрный дом с запертыми дверями и окнами. – Ты хочешь, чтобы мы опять туда вошли? – А разве тебе не хочется вернуться к прежней жизни? – спросил Мышонок. Лили призадумалась. Она была против Малыша. Но очень хотела, чтобы всё стало по-прежнему и жили они как раньше: мама с папой и она, отмечали праздники, рисовали, читали рассказы, играли на детской площадке, а вечером вместе смотрели по телевизору передачу «Британия ищет таланты». Всё это было прежде, когда приходилось беспокоиться только о том, чтобы не забыть в понедельник форму для физкультуры. Прежде, чем она заболела. Но объяснять было долго, и вместо этого она коротко ответила: – Хочу. В душе её ещё не угасла злость из-за случая с Мышонком, мерцавшая, словно язычки пламени, когда родители поджигали хворост в очаге домика в Озёрном крае, который иногда снимали. Отблески. Она ненавидела, когда страдали другие, и всегда бросалась на помощь. И люди к ней тянулись. Когда у неё ещё были друзья. Мышь, конечно, не человек. Но всё же. – Можно прорыть туннель, – предложила Кротиха. – Там ведь… фундамент и всё такое, – вспомнила Лили. – Из цемента. – Да, это осложняет дело, – признала Кротиха. – Ой, а мне так хотелось помочь. В дальнем углу сада раздался шорох: из кустов, принюхиваясь, появилась лиса. – Я догадываюсь, что он хочет открыть нам двери с помощью какой-нибудь хитрости. – Чего? – спросил Ворон. – Я про хитрую лису. – Нет, – ответил Ворон. – Это просто лиса. К тому же «она». – Откуда вы знаете? – У неё лисята. И точно, следом за пробежавшей через сад и скрывшейся на противоположной стороне за стеной лисицей промчались три лисёнка, вылитые мать, только помельче. Наверное, этим зверькам она казалась огромной, как родители, их малая копия. Вероятно, это что-то значило, только что? – Предлагаю предпринять атаку с воздуха, – прыгая по стене, заявил Ворон и театрально приподнял крыло. – То есть? – То есть… проникнем сверху. Погодите. Он взмыл высоко над домом, блеснув чёрными трепещущими крыльями, и пропал из поля зрения. Потом он появился снова и приземлился на плечо Лили. – Дымоход, – сообщил он. – Да, – ответила Лили. – И что с ним? – Дом-то старинный, – объяснил Ворон. – С большим дымоходом. Влезем через него. Спустимся. – Я не помещусь, – засомневалась Лили. – Ты только что прошла через собачью дверцу. – Собака большая. Дымоходы нет. – Чепуха, – задрав клюв, заявил Ворон. – Во времена королевы Виктории дети лазали по дымоходам вверх и вниз, счищая сажу. – Что-то не верится, – ответила Лили. – Небось очередная сказка. Ну я, во всяком случае, через трубу не пролезу. Ворон слегка клюнул её в шею. – Что же, – сказал он. – Есть только один способ проверить. Глава 10 Конечно, чтобы добраться до дымохода, нужно подняться на крышу, а это, как всегда говорил папа Лили – настоящий папа, – легче сказать, чем сделать. Стена была как стена – очень высокая, настоящая, добротная. И окна как окна – гладкие стеклянные. Не вскарабкаешься, как по ступенькам или по лесенке, ничего похожего. – Даже если я не застряну в трубе, то не смогу до неё добраться, – расстроилась Лили. – Чушь, – сказал Ворон, – слова «не могу» не должно быть в твоём словаре. – Не скажите, – возразила Кротиха. – А если понадобится сообщить, что она не может кого-то услышать, понять или… – Это я так, для красного словца, – признался Ворон. – С-сюда, – зашипел Уж, обвиваясь вокруг водосточной трубы. – Лезь сюда. Лили на мгновение прищурилась. Она почти о нём забыла. Что он тут делает? – Да! – воскликнул Мышонок. – Хорошая мысль! Лезь по трубе! Лили только посмотрела на него. – Не могу… Ворон хмыкнул. Лили села на низкий каменный забор и сердито вытерла слёзы. – Не могу. Вы не понимаете. Лазать я не гожусь. Кротиха где шажком, где катком подошла и села ей на ногу, можно сказать, обнимая мягким и пушистым тельцем. – Ну, началось, – заявил Ворон, – сейчас толкнёт коронную ободряющую речь. – Моя дорогая, – обратилась Кротиха к Лили. – Я ничего не вижу. Ем одних червяков. И разве я жалуюсь? – Ага, – ответил Мышонок. – То и дело. – Ну вот, перебил умную мысль. Погоди. Сейчас. Она коснулась когтистой лапой локтя Лили. – Я ничего не вижу. Я копуша. Червяки – такая гадость. И с этим ничего не поделать. Но ты можешь залезть в дом, победить призраков и всё будет как раньше. – Речь на удивление хороша, – заявил Ворон. – Хотя насчёт червяков не соглашусь. Если найти посочнее, они… Лили его не слушала. Она думала над словами Кротихи. До сих пор никто ей не говорил, что она что-то может. Особенно родители и бабуля Крикуля. Они просили ничего не делать. Отдыхать. Копить силы. Конечно, желая только добра, но это так же, как и болезнь, выбивало из колеи. Она погладила Кротиху по пушистой голове, встала и пошла к трубе, сияющей чёрным пластиком на побелённой стене. Ворон взлетел и сел на плоскую крышу новой кухни. – Когда залезешь наверх, – сообщил он, – хватайся за жёлоб и подтягивайся, а дальше по черепице до дымохода рукой подать. – Только и всего? – буркнула Лили. Но мысль о маминой записке подстёгивала без кнута.