Дверь в кабинет распахнулась. Саймон в ужасе огляделся. Помимо стола, тележки с напитками и гостевых кресел, мебели в кабинете не было. Он мог бы сбежать без проблем, но Хьюго спрятаться было сложнее, а Шарлотта… что оставалось ей? Забраться под стол и надеяться, что отец не догадается посмотреть вниз? – Мне нужно ещё пять минут, – едва слышно прошептал Хьюго на выдохе. Саймон нахмурился. Он мог выиграть немного времени – оставив Шарлотту с Хьюго без прикрытия. И он уже тихо пополз вперёд, как Шарлотта коснулась его плеча и помотала головой. – Я сама, – одними губами сказала она. Саймон не успел даже возразить – да и что бы он сказал, не выдав себя Ромулу? – как Шарлотта выпрямилась во весь рост. – Явился, да неужели? – холодно произнесла она. Звяк. Раздался звон разбившейся чашки, дождём осколков рассыпавшейся по полу. – Шарлотта? – ахнул Ромул. – Что ты… – Это правда? – Она пошла к нему, и Саймон осторожно выглянул из-за стола. Ромул стоял к ним спиной, а вот лицо Шарлотты было видно прекрасно. – Ты сам отдал им Бэка с Эмилией? – Прости, я не понимаю, о чём ты, – сказал Ромул. Он шагнул к ней, хрустя фарфоровыми черепками. – Кому отдал? – Верховному Совету, – выплюнула она, словно это было оскорблением. – Я знаю, что они похитили Бэка. Что они… что они убили его. А ты даже не попытался их остановить. – Её глаза покраснели, наполняясь слезами, но она даже не подумала их вытереть. – А теперь они забрали Эмилию. Она хоть жива? Или ты и её позволил убить? Ромул беспомощно раскрыл рот. – Кто тебе это сказал? – дрожащим голосом спро- сил он. – Кто посмел обвинить меня в убийстве собственных… – Мама. – Шарлотта отступила, сделав шаг к двери. – Она мне всё рассказала. – Твоя… твоя мама? – Ромул потянулся за ней, отходя от стола. – Она ошибается, Шарлотта. Я бы ни за что не позволил сотворить такое со своей семьёй. После исчезновения Бэка твоей матери было очень непросто… – И что, скажешь, она сумасшедшая? – без всякого веселья рассмеялась Шарлотта. – Или это я сумасшедшая, раз поверила ей? – Н…нет, что ты, – сказал он. – Давай поговорим, мон шу. Только не уходи, я всё тебе расскажу, обещаю. Он потянулся к ней, но Шарлотта отпрянула. – Всё? – хрипло выдохнула она. – И про то, что Совет сделал с Эмилией? И про то, где похоронен Бэк? Всё-всё? Ромул остановился в дверях. На момент Саймону показалось, что он вот-вот сломается и действительно всё расскажет, но он лишь расправил плечи и опустил руку. – Зачем ты пришла, Шарлотта? – Тепло из его голоса пропало, и Шарлотта замерла, сделав несколько шагов в глубь приёмной. – Хотела увидеть тебя, – гневно ответила она. – И сказать, что всё знаю. Зачем, по-твоему, мне ещё приходить? Думаешь, захотелось вернуться домой? Цитадель мне больше не дом, а ты мне не отец, и я никогда тебя не прощу, ни за что! Жестокие слова отскочили от Ромула, словно пустышки. – Ладно, – сказал он. – Но почему именно ко мне в кабинет? В воздухе, казалось, разлился холод. Саймон глянул на Хьюго, который теперь прятался под столом, превратившись в барсука. – Ты же знаешь, как я не люблю охрану, – сказала Шарлотта, но в её голосе послышался страх. Осколки вновь хрустнули под сапогом Ромула, и Шарлотта, мигом побледнев, заскочила обратно в кабинет. – Папа… – Что ты здесь делаешь, Шарлотта? Что ты задумала? – сухо спросил он. – И как ты вообще разыскала мать? Он уже пересёк половину кабинета и с каждым шагом подбирался всё ближе к столу. Шарлотта попыталась схватить его за руку, но Ромул не позволил, полностью её игнорируя. У Саймона пересохло во рту. Ромул, облокотившись о полированную столешницу, склонился и попытался заглянуть в монитор, но не успел, потому что к нему подскочила Шарлотта. – Стой! – крикнула она, хватая его за белую мантию. Ромул пошатнулся, едва не упав, и выругался. – Да как ты смеешь! – Он навис над ней, в ярости занося руку, и больше Саймон не колебался. Он выскочил из-за стола и сбил Ромула с ног, пока он не успел её ударить. Ромул, не ожидавший нападения, повалился коленями прямо на осколки. Взвыв, он оттолкнул Саймона, и тот врезался в Шарлотту. Но она каким-то чудом удержала его на ногах, и Саймон выпрямился, закрывая её собой. – Не трогай её, – прорычал он, занося руку с когтями. – Пусть только попробует, – сквозь зубы сказала Шарлотта. – Он об этом ещё пожалеет. Но Ромул её не слушал. Он огромными глазами смотрел на Саймона, и в его взгляде застыл искренний ужас. – Ты, – прохрипел он. – Стража! Стража! Шарлотта схватила Саймона за плечо, впиваясь пальцами в куртку. – Беги, – поспешно сказала она, – пока тебя не поймали. – Но… – начал он, оглядываясь на стол, под которым всё ещё сидел Хьюго. – Я разберусь, – пообещала она. – Беги. Сглотнув, он метнулся к двери, скрипя кроссовками по паркету, выскочил в коридор и тут же столкнулся с одним из бюстов, опрокидывая его на пол. – Стража! – вновь крикнул Ромул, и его голос эхом разнёсся по коридору. – Пленник сбежал! Заприте все входы и выходы! Где-то поблизости послышался топот, и Саймон со всех ног понёсся по коридору, пытаясь осознать сказанное. Пленник. Ромул принял его за Нолана. А раз он принял его за Нолана… Саймон расплылся в улыбке, обернулся стрекозой, не обращая внимания на звенящие в стенах замка гневные крики, и полетел прочь. Его брат ещё жив. 19. Кошки-мышки Цитадель оказалась лабиринтом коридоров и пересекающихся комнат, и очень скоро Саймон абсолютно и полностью в ней заблудился. Он уже не знал, сколько стражников за ним гонится – сначала их было человек пять, но с каждым новым коридором к ним присоединялся кто-то ещё. Повсюду раздавались крики, и хотя Саймон не понимал слов, возрастающие гнев и отчаяние были слышны отчётливо. В облике стрекозы он пролетал гостиные, галереи, столовые и конференц-залы; комнаты, заваленные давно заброшенными музыкальными инструментами, бальные залы, с расписных потолков которых свисали хрустальные люстры, и чуланы, переделанные в офисы чиновников, которым не удалось стать Хранителями. Однажды он даже наткнулся на лестницу и спустился на пару этажей, оказавшись в большой пустой кухне. Несмотря на все его манёвры, солдаты Верховного Совета умели поспевать за анимоксами, и как бы быстро он ни летел, оторваться не получалось. Дважды он менял форму – сначала превратился в малиновку, затем в колибри, – но и это не помогло, ведь они знали, что он Наследник. Он даже подумал спрятаться за картиной где-нибудь в тёмном углу, но это было плохой идеей. Ему нужно было не сбежать, а отвлечь их – если бы он пропал, стражники погнались бы за Шарлоттой с Хьюго. Пока они носились за ним, у друзей был шанс спастись. Резко повернув влево, он очутился в длинной галерее, увешанной старыми портретами, потускневшими без должного ухода. Кое-где холсты были с трещинами, а несколько картин и вовсе валялись на полу, небрежно вытащенные из рам. Изображённые на них люди явно жили много столетий назад, и с запозданием Саймон заметил, что почти все они были с регалиями. Королевская семья. Он летел в двух метрах над полом, когда тело начало изменяться. Всего мгновение назад он был колибри, часто-часто взмахивая крылышками, – а в следующую секунду тело резко трансформировалось без всякой на той причины, и Саймон повалился на землю в виде человека. Он в оцепенении затряс головой, ничего не соображая. Снова попытался превратиться, но у него не вышло. Потирая колено, которым ударился при падении, он осторожно поднялся на ноги. Что случилось? Крики за спиной стали громче, и он снова услышал шаги. В галерею вбежал знакомый светловолосый солдат в бордовой форме, за которым следовала подмога. Кажется, это был Вадим – офицер, который вместе с Ромулом выходил встречать маму и дядю Саймона. Саймон побежал дальше, игнорируя боль в ноге. По пути ему попался брошенный портрет трёх детей, который он перепрыгнул, безуспешно пытаясь превратиться. Но его силы пропали. Оставалось только бежать. И он бежал – миновал галерею, промчался через цепочку комнат, в которых не было ничего, кроме тьмы и пыли. За ним оставались следы, но вариантов всё равно не было. Оставалось только надеяться, что где-то поблизости попадётся выход, и тогда… Бам. Там, где Саймон только что пробежал, в стену врезался арбалетный болт. Он вздрогнул, но не остановился. Мимо просвистел второй болт, в этот раз задев куртку, и мысленно Саймон выругался. – Давай же, – пробормотал он, пытаясь призвать на помощь свои силы. – Давай…